Перед кем в канун годовщины Победы над нацизмом каются немецкие политики?

Глава МИД Германии Хайко Маас в соавторстве с немецким историком Андреасом Виршингом, директором Института современной истории, опубликовали в Der Spiegel статью, в которой возложили на «национал-социалистский Третий рейх» всю полноту ответственности за развязывание Второй мировой войны, которое было осуществлено «нападением на Польшу». Комментируя эту позицию, севастопольский депутат российской Госдумы Дмитрий Белик (фракция ЕР, ранее, до 2014 г., — украинская Партия регионов) характеризовал ее «серьезным ударом» по фальсификаторам, которые в канун юбилея Великой Победы пытались выставить Советский Союз ответственным за развязывание войны вместе с фашистской Германией. И назвал в числе таких фальсификаторов Польшу, Украину и Литву, которые, по его словам, «вынуждены оперативно переписывать свои методички, ведь именно для них слова Мааса прозвучали как гром среди ясного неба».

Отечественных пропагандистов, в том числе спецпропагандистов, можно понять: любой чих с Запада, который, как им кажется, ослабляет давление на российскую историческую память в вопросе о Второй мировой войне, они воспринимают с энтузиазмом, ибо:

• не владеют историческим материалом, за который выдают усвоенный набор штампов, очень часто не имеющих отношения к действительности или сильно ее искажающих;
• боятся настоящей исторической правды, ибо она задевает так называемых «союзников» СССР по Антигитлеровской коалиции, «трогать» которых идеологический официоз настоятельно не рекомендует;
• очень схематично представляют себе рычаги и механизмы формирования современной политики: тем же полякам, прибалтам и киевским националистам немецкие аргументы «по барабану», вот когда им поступит команда из Вашингтона, то это другой разговор;
• не понимают и самой немецкой мотивации, которая тоже формируется за океаном еще с тех пор, когда в 1949 году провозглашению ФРГ предшествовало создание НАТО и подписание Конрадом Аденауэром так называемого «Канцлер-акта», поставившего не только внешнюю, но и внутреннюю западногерманскую политику под контроль США.

Между тем, Маас и Виршинг написали заведомую неправду, и воздавать им за это хвалу можно, лишь занимая даже не оборонительную, а страусиную позицию. Разумеется, это делается в расчете на «европейский тренд» российских элит, отражаемый лукавой формулировкой о «цивилизованном мире», в котором, чтобы оказаться, нужно соблюдать принятые в нем условности. Главная из них в историческом вопросе — ни в коем случае не муссировать тему отнюдь не немецкого, а англосаксонского колониального происхождения фашистских и других идей, основанных на пропаганде расовой исключительности.

Тем не менее, факты упрямая вещь. Кроме восстановления исторической правды, они еще и побуждают к закономерному выводу: если фашизм, преобразованный в наши дни в глобализм, является закономерным этапом эволюции так называемого «цивилизованного» мира, а это именно так, то траекторию России нужно формировать в прямо противоположном направлении — прочь от такой «цивилизации». Именно так Россия поступила в октябре 1917 года, когда разорвала с системой «внешнего управления с согласия самих управляемых», как характеризовал февральский режим Львова — Керенского американский посол в России Дэвид Фрэнсис. И потому спаслась, восстановив суверенитет и международно-правовую субъектность. Ибо Первая мировая война — Рубикон, который завершил капиталистическую конкуренцию, дав «зеленый свет» империалистической монополизации политики вслед за финансами и экономикой. Выбор, стоявший перед нашей страной, состоял в том, чтобы:

• или стать частью этой глобальной мир-системы, получив место на ее глубокой периферии, в роли ресурсно-сырьевого придатка ее англосаксонского ядра;
• или разорвать с этой системой, выдвинув свой, альтернативный проект, с помощью которого навязать существующей мир-системе противостояние в настоящем и борьбу за будущее человечества.

Оппортунистическое перерождение западного марксизма и его агентуры влияния в России в лице меньшевиков выступило за первый вариант; большевики во главе с В.И. Лениным — за второй. Когда меньшевики потерпели крах, борьба за выбор продолжилась внутри большевистской партии, в которую для возврата к меньшевистской перспективе был внедрен Троцкий. Октябрьское вооруженное восстание — первая историческая развилка и первое поражение троцкизма, который не смог перехватить рычаги управления партией и революционным процессом, уступив лидерство ленинско-сталинскому крылу. Вторая развилка и второе поражение троцкизма — Брестский мир; вопрос стоял не о победе/поражении России, а об участии/неучастии в империалистической войне, то есть о вхождении в мировую систему империализма или учреждении собственной мир-системы. И срыв переговоров, устроенный Троцким, был выбором в пользу меньшевизма, завуалированным под «революционную» риторику. Третья развилка и третье поражение троцкизма — приход к власти И.В. Сталина, который подвел окончательные итоги этого выбора на обозримую перспективу в знаменитой работе «Троцкизм или ленинизм?» (1924 г.). Взять временный реванш троцкизму удалось лишь после Сталина, а полноценным его реваншем можно считать «перестройку» и распад СССР.

Вкратце обрисовав российские и советские внутренние расклады, вернемся к немецкому утверждению о якобы полной и безраздельной ответственности Германии за Вторую мировую войну и объясним, почему оно не соответствует действительности. Хронология соответствующих исторических событий следующая:

• 1911 год — решение Верховного суда США по компании Standard Oil (нефтяная вотчина Рокфеллеров): по антимонопольному законодательству разделена на 34 компании, капитализация сразу выросла в 3,5 раза. То есть олигархия окончательно смыкается с властью. Предысторией этой смычки служит запущенная еще в конце XVIII века эпопея с созданием в США центробанка. Начало ей положила знаменитая полемика одного из отцов-основателей страны, автора Декларации независимости Томаса Джефферсона, выступившего против этой идеи, с ее лоббистом, главой минфина США Александром Гамильтоном. Не углубляясь в детали, отметим, что предпринимались две неудачные попытки укоренить такой банк, и провал второй такой попытки привел к гражданской войне 1861−1865 годов, после которой к идее центробанка вернулись уже в начале XX века, реализовав ее в виде ФРС;
• 1912 год — шулерское избрание президентом Вудро Вильсона. Выборы выигрывал действующий президент Уильям Тафт, но Вильсона — выдвиженца клана Морганов, тесно связанного с Ротшильдами, протащили с помощью раскола республиканского электората вступившим в предвыборную борьбу экс-президентом Теодором Рузвельтом;
• сентябрь 1913 года — поворот внутри сионистского движения на XI Конгрессе в Вене; смена руководства и переход его под финансовый контроль Ротшильдов. Последующая интеграция сионизма с англосаксонскими интересами (Декларация Бальфура и британский мандат Лиги Наций на управление Палестиной);
• конец 1913 года — создание ФРС: спецоперация с тремя вариантами — главным и отвлекающими. План был принят 22 ноября 1910 года на секретной встрече банкиров на острове Джекилл, у берегов Джорджии. В Конгрессе проект вел дед пятерых братьев Рокфеллеров по материнской линии сенатор Нельсон Олдрич. Олигархической тусовкой, в которой участвовал и крупный чиновник минфина США А. Эндрю, руководил полковник Хаус, в будущем приближенный советник Вильсона, что лично подбирал состав Совета управляющих ФРС;
• 1914 год — Первая мировая война: консолидировав политические ресурсы и установив контроль над мировыми финансами, олигархия двинулась за мировой политической властью. Проект Лиги Наций — это мировое правительство на развалинах четырех империй — Российской, Германской, Австро-Венгерской, Османской; олигархическую сущность этой бизнес-династической транснациональной власти крупного капитала прикрыли марионеточной «демократической» выборностью органов власти;
• 1917−1918 годы — итоги Версаля по сути пересматриваются Великим Октябрем; это — системный даже на сбой, а крах всего проекта. По Уинстону Черчиллю: «Большевики представляют Интернационал — учреждение и идею, совершенно чуждую и враждебную нашей цивилизации» (то есть большевики несовместимы с Западом);
• 1919 год — в Италии и Германии появляются прообразы будущих правящих фашистских партий — Немецкая рабочая партия (DAP) и Итальянский союз борьбы (FIC), которые в 1921 году приобретают окончательный вид НСДАП и Национальной фашистской партии (PNF);
• 1920 год: США не ратифицируют Версаль и не вступают в Лигу Наций; берется курс на переигровку Первой мировой войны;
• в мае того же 1920 года, при президенте Уоррене Гардинге, резко опускается учетная ставка ФРС, которую в феврале 1929 года, на пересменке президентов Кальвина Кулиджа и Герберта Гувера, так же резко поднимают, провоцируя обвал Великой депрессии. Ключевые фигуры этой аферы — директор Банка Англии Монтегью Норман и глава минфина США в трех (!) администрациях крупный банкир Эндрю Меллон;
• между этими событиями, в феврале 1927 года, Конгресс вносит поправки в закон о ФРС и отменяет 20-летний срок ее полномочий, делая их бессрочными и развязывая олигархам руки для любых последующих махинаций, в том числе запустивших опустошительный кризис, который привел к власти в Германии нацистскую партию;
• январь 1932 года — на вилле кельнского банкира Курта фон Шредера экс-канцлер Франц фон Папен представляет собравшимся Гитлера; среди присутствующих — Норман и братья Аллен и Джон Фостер Даллесы. Решение принято; ровно через год тот же фон Папен вводит его в круг немецких промышленных и финансовых воротил, а еще через две недели Гитлер назначается рейхсканцлером. При этом финансовые круги США, Великобритании и Германии объединены банковской группой Шредера, интересы которой в США представляет консультационная и юридическая компания Sallivan & Cromwell, тесно связанная с Морганами, которую в Кельне и представляли братья Даллесы (приходившиеся двоюродными братьями пятерым братьям Рокфеллерам). В Лондоне эту роль выполняет банк Джона Генри Шредера (до эмиграции из Германии в канун Первой мировой войны — Иоганна Генриха), связанный с Банком Англии, который до национализации в 1946 году официально принадлежал клану Ротшильдов;
• главой Рейхсбанка становится протеже Нормана Ялмар Шахт, который вместе с ним входит в ближний круг британских Ротшильдов. До этого Шахт возглавлял Веймарский Рейхсбанк, но ушел, не согласившись с заменой репарационного плана Дауэса планом Янга, под который в 1930 году создали Банк международных расчетов (БМР), ставший каналом финансирования Гитлера Западом. Кстати, этот банк и сегодня на плаву — контролирует Базельский клуб при БМР, объединяющий страновые центробанки, и Совет по финансовой стабильности «Группы двадцати»;
• и еще: восстановление военной промышленности Германии происходит в рамках двух холдингов — I.G. Farbenindustrie и Vereinigte Stahlwerke. Управляющие компании обеих холдингов располагаются в США. После Второй мировой войны холдинги разукрупняют, а их архивы теряются. Концы прячутся в воду.

Как из этих фрагментов складывается общий пазл?

Главное. Германский нацизм был сконструирован англосаксонскими центрами глобального олигархического капитала — лондонским City и нью-йоркской Wall-Street — в целях окончательного решения «русского вопроса», возникшего в связи с восстановлением в образе СССР главной из империй, уничтоженных Первой мировой войной — Российской, ресурсы которой в рамках империалистического проекта предполагалось сделать основой глобализации «нового мирового порядка». Положения об этом открыто и последовательно включались:

• в материалы Берлинского конгресса (1884−1885 гг.) — принцип «эффективной оккупации»;
• в «Четырнадцать пунктов» Вильсона (январь 1918 г.) — свобода морей (п. 3) и торговли (п. 4) при поддержке внутригосударственных сепаратизмов (п. 5);
• в Атлантическую хартию президента США и премьер-министра Великобритании (август 1941 г.) — поддержка сепаратизмов (пп. 2, 3) и свобода доступа к природным ресурсам (п. 4).

После июля 1944 года, когда провалилась операция «Валькирия» с покушением на Гитлера, устранение которого рассматривалось Западом непременным условием антисоветского альянса с нацизмом, Запад в лице швейцарского резидента американской разведки Аллена Даллеса, будущего основателя ЦРУ, пошел на сепаратные закулисные переговоры с эмиссаром рейхсфюрера СС Карлом Вольфом. Детали этого плана, разработанного шефом СД Вальтером Шелленбергом в рамках проекта «новой Европы», раскрыты Юлианом Семеновым («Семнадцать мгновений весны»), причем, в книге куда более глубоко, подробно и обстоятельно, чем в сериале, что превращает ее в важный источник информации о взаимосвязи нацизма с англосаксонскими «демократиями».

Для справки: Гитлер — агент действовавшей под контролем Антанты немецкой военной разведки, завербован в 1919 году, чтобы возглавить Немецкую рабочую партию Антона Дрекслера, которую, став ее лидером, переименовал в НСДАП. После провала Пивного путча (ноябрь 1923 г.) был выведен в действующий резерв, в котором его и второе лицо в партийной иерархии Рудольфа Гесса курировал Карл Хаусхофер — генерал, крупный геополитик, автор концепции «Lebensraum» («жизненного пространства»), оккультный мистик из тайного общества «Thule-Gesellschaft». Именно ему принадлежат основные идеи «Mein Kampf», которые он надиктовал Гитлеру. Одновременно Хаусхофер был сторонником альянса Германии с Россией, в 1939 году в составе делегации Иоахима фон Риббентропа приезжал в Москву на заключение пакта. С нападением на СССР от власти был отодвинут, а его сын впоследствии казнен за участие в покушении на Гитлера. Сам Хаусхофер покончил жизнь самоубийством в 1946 году, совершив оккультный ритуальный обряд.

Итак, стратегия Запада в преддверие войны заключалась в сталкивании лбами Германии и СССР, чтобы затем продиктовать тем и другим свою волю. Об этом свидетельствовал наш крупный разведчик-нелегал генерал Юрий Дроздов; в этом в июне 1941 года признавался будущий президент США Гарри Трумэн. Англо-американский план заключался в том, чтобы дождаться момента и вступить в войну на своих условиях. И таким образом извлечь максимальную выгоду и реализовать проект «нового мирового порядка», которому воспрепятствовал Великий Октябрь. Антигитлеровская коалиция — вынужденный шаг Запада, чтобы войти в когорту победителей и участвовать в послевоенном разделе мира. Хотя и не так, как им хотелось — не самостоятельно, а вместе с СССР. Ялтинско-Потсдамская система — одна сторона этого вынужденного для Запада компромисса, другая сторона — развернутая на этом фоне Холодная война: «длинная телеграмма» Джорджа Кеннана, Фултонская речь Черчилля и т.д. Общий антисоветизм и антикоммунизм западных держав и нацистской Германии надежно объясняет, почему до последнего момента не оставлялись попытки заключить с нацистским режимом и его последователями антисоветский альянс; особенно резко они активизировались в конце войны. В августе 1944 года в страсбургском отеле «Мэйсон Руж» под руководством личных представителей рейхсляйтера НСДАП Мартина Бормана докторов Шейде и Боссе прошло секретное совещание германских банкиров и промышленников. Признав проигрыш войны, организаторы заявили об ее продолжении до достижения определенных целей. Были утверждены стратегия проникновения нацистских капиталов в западные высокотехнологичные проекты, а также порядок дальнейшего финансирования уходящей в подполье нацистской партии. Ядром НСДАП осталась ODESSA — экстерриториальная засекреченная Организация сотрудников СС и СД с первоначальным центром во франкистском Мадриде и тесными связями с Ватиканом через испанский папский орден «Opus Dei» и банковскую группу «Santander».

Создание Ялтинско-Потсдамской системы было под вопросом до самого Потсдама, которого могло и не быть; 1 июля 1945 года по плану «Немыслимое» силы США и Великобритании вместе с десятью дивизиями вермахта должны были начать против СССР новую войну. Авантюристов отрезвила проведенная Г.К. Жуковым в канун этой даты перегруппировка сил Красной Армии, показавшая, что план советскому командованию известен, внезапность утрачена и шансов на успех нет. После этого против СССР применили ядерный шантаж, связанный с успешным испытанием в США атомной бомбы и последующими ядерными ударами по Хиросиме и Нагасаки; с этого шантажа, который Трумэн по договоренности с Черчиллем попытался устроить Сталину, Потсдамская конференция и началась.

Важнейшим вопросом, сохраняющим актуальность и в современных условиях, является концептуальная, идеологическая связь и преемственность Третьего рейха от исповедовавших расовый геноцид идей британского колониализма. Проиллюстрируем это на примере ряда показательных цитат:

• Бенджамин Дизраэли (премьер-министр Великобритании, 1868, 1874−1880 гг.): «Раса — это все, и основа ее — кровь. Все есть раса; другой истины нет. Расовый вопрос — ключ к мировой истории»;
• Сесил Родс (идеолог и организатор Англо-бурской войны (1899−1902 гг.), основатель британских южноафриканских колоний и алмазного монополиста «De Beers», предводитель тайного ордена «Рыцари Золотого круга», на базе которого формировалась вся система англосаксонских органов теневого управления, начиная с «Общества Круглого стола», 1891 г.): «Только представьте себе, какие перемены наступили бы, если территории, которые заселены самыми презренными образчиками человеческой породы, попали бы под англосаксонское влияние. Мы должны постоянно помнить, что чем больше у нас земель, тем многочисленнее англосаксонская раса, тем больше представителей этой лучшей, самой достойной человеческой расы на Земле»;
• Альфред Милнер (преемник Родса во главе «Круглого стола», член военного кабинета правительства Великобритании, 1916−1918 гг.): «Именно британская раса создала империю… Только британская раса способна сохранить ее»;
• Бенджамин Кидд (британский социолог и экономист): «Нигде и никогда государства не образовывались иначе, чем путем покорения чужих племен. Англосаксонская раса совершенней всех, что объясняет и оправдывает господство этой расы над миром. Рабство — самое естественное и одно из самых разумных установлений»;
• Карл Пирсон (один из основателей евгеники): «История показывает, что существует один путь, один и только один, при котором возможно возникновение высокоразвитой цивилизации, — это борьба расы против расы ‑ и выживание расы, более одаренной в физическом и духовном отношениях»;
• Мануэль Саркисянц (профессор Гейдельбергского университета, автор бестселлера «Английские корни немецкого фашизма»): «Бесспорные различия, существовавшие между британской расистской практикой и аналогичной практикой Гитлера, становятся «аргументом» в пользу того, что английские теории не могли повлиять на нацистскую идеологию. А поскольку в XX веке Гитлер проводил геноцид, а Британия — нет, то делался вывод, что Англия вообще ни в чем не повлияла на фюрера: табу никогда не отличалось логикой. Это табу является гораздо более священным в Германии, чем в самой Британии, поскольку в Германии фашистское прошлое остается намного более острой темой, чем эпоха правления королевы Виктории и короля Эдуарда VII в Англии»;
• Он же: «Поскольку в 1944—1945 годах немецкий народ не восстал против тех, кто привел его к войне и чудовищному поражению (как это отчасти было в 1918 году), то многие бывшие нацисты смогли войти практически во все институты власти послевоенной ФРГ»;
• Анонимный источник в СС о британской элите (цит. по книге М. Саркисянца): «Джентльмены, не озабоченные какими-либо философскими изысканиями…, обладающие огромной силой воли и неуемной энергией, считающие духовные ценности пустой тратой времени…, но при этом знающие, как надо управлять. Эти люди…, видящие смысл своей жизни в продвижении интересов английского правящего класса»;
• Гитлер: «Я восхищаюсь английским народом. В деле колонизации он совершил неслыханное. Ни один другой народ по своим государственным и политическим качествам не пригоден к тому, чтобы владеть империей. С 1920 года я со всем упорством пытался вызвать национальное движение в пользу союза между Германией и Англией. Двум германским нациям следовало бы стать друзьями уже под воздействием одного только природного инстинкта. Только у меня, подобно англичанам, хватит жестокости, чтобы добиться цели. Наша цель — расширение жизненного пространства на Востоке. И это пространство должно стать «германской Индией».

Нацизм в Германии заимствовал концептуальную сакральность теневого контура власти, который формирует стратегию развития страны. Подобно «Круглому столу» Родса — Милнера, который в 1919—1921 годах послужил основой формирования в Британии Королевского института международных отношений (КИМО, Chatham House), а в США — Совета по международным отношениям (CFR), в нацистской Германии в 1933—1935 годах появился «Черный орден СС». Основанный на соединении масонской организации с методологией управления ордена иезуитов, он включал Совет ордена («Малый круг»), состоявший из двенадцати оберст‑ и обергруппенфюреров, а также второй уровень — «Большой круг», включавший начальников управлений РСХА — Главного управления имперской безопасности Третьего рейха, рейхсляйтеров и гауляйтеров оккупированных территорий, командиров дивизий Waffen-SS. Орган управления «Большим кругом» с 1936 года существовал в статусе личного штаба Гиммлера. С установлением нацистского режима принудительной организации подверглось все немецкое общество, в котором установилась жесткая иерархия (снизу вверх): народ — партия НСДАП — СС — Ahnenerbe («Наследие предков», верхушка СС, в которой тайные знания соединялись с высокотехнологичными разработками, внедренными впоследствии в западные научные центры).

С британской системы была скопирована нацистская система элитного отбора и воспитания кадров. По состоянию на 1939 год в Британии три четверти епископов, судей, директоров банков и управляющих железными дорогами, а также губернаторов доминионов являлись выпускниками элитных «public schools»; причем, более 70% верхушки генералитета имели за плечами одну из четырех ведущих «public schools», в основном Итона и Харроу. В Германии в 1933 году, после массового посвящения в СС потомков аристократии, владевших родовыми поместьями, была учреждена программа «Ordensburgen» («Рыцарские замки»). В ней существовали три уровня обучения: собственно «Ordensburgen» — «Napolas» — «Ahnenerbe». Наиболее яркий пример карьеры, сделанной выпускником этой системы уже в послевоенное время, — бывший папа Бенедикт XVI (в миру кардинал Йозеф Ратцингер), что как нельзя точнее характеризует связь нацизма с Ватиканом.

Таким образом, подводя краткий итог нашему ретроспективному анализу и возвращаясь к тому, с чего мы начали — материалу Хайко Мааса и Андреаса Виршинга в Der Spiegel, мы видим, что никакой «эксклюзивной» ответственности за развязывание Второй мировой войны в единственном числе Германия не несет; просто эту страну, провинившуюся перед Западом в Первой мировой войне, западные элиты «назначили» площадкой беспрецедентного по своим масштабам и чудовищного по своим последствиям социального эксперимента, сыграв на реваншистских настроениях немецкой элиты, а также ее комплексе неполноценности и зависти к англосаксам. Поэтому ответственность за нацизм и Гитлера с Германией в полной мере разделяют элиты англосаксонских держав, причастные ко всем преступлениям против человечности, совершенным кровавой нацистской кликой. По определению одного из идеологов и лидеров антиколониальной борьбы индийского народа против британского владычества Джавахарлала Неру, «Фашизм и империализм являются кровными братьями… Расистский фашизм означает применение колониально-империалистических методов и в самой Европе».

Показательно: фашистские настроения и движения были широко распространены и в самой Британии. Можно назвать по крайней мере три наиболее известных организации, из списка которых особенно выделяется «The British Union of Fascists» («Британский союз фашистов») во главе с Освальдом Мосли, художествам которого в уникальном документальном фильме Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» посвящена отдельная глава. К сожалению, мировой общественности недостаточно хорошо известно, что Мосли в британскую политическую жизнь ворвался не «из подворотни», а из самых, что ни на есть, элитных верхов. Он не только имел потомственное аристократическое происхождение, но и приходился зятем одному из крупнейших идеологов и организаторов британской колониальной и военной экспансии лорду Керзону. Как отмечал в книге «Война, которую Гитлер выиграл», известный британский политик и историк Николас Бетелл, кстати, выпускник «public school» Харроу, «В Англии насчитывалась не одна тысяча правых, ждавших своего часа… Они были очарованы Гитлером и его «Новым порядком» и готовы были поддержать его не только перед войной. Ядро правых, входившее в состав британского истеблишмента и имевшее, несмотря на свой экстремизм, значительное влияние, с одобрением относилось ко многим начинаниям Гитлера. Страшно даже подумать, что они могли бы предпринять, если бы Гитлер обрел контроль над Британскими островами…».

Надо четко понимать, что немецкие политики каются не только и не столько потому, что переосмыслили нацистское прошлое своей страны, сколько потому, что этого от них требует англосаксонский Запад. Западным же элитам немецкое покаяние необходимо, чтобы самим выйти из-под ответственности за нацизм, которую они разделяют практически наравне с нацистами. Российским политикам не следует этими немецкими покаяниями обольщаться: они адресованы не нам. Напротив, устроители большинства антироссийских исторических диверсий своей конечной задачей видят привлечение к такому же бесконечному покаянию уже именно нашей страны, внутреннее разложение и уничтожение которой, а отнюдь не Германии, и является конечной целью всех их дьявольских экспериментов над человечеством.

Ранее на сайте ИА REX: Нищета, которую западные «куртизанки» выдают за блеск