Глава Сбербанка Герман Греф дал большое интервью члену фракции Единая Россия, председателю комитета по бюджету и налогам Андрею Макарову. Вероятно, необходимость выхода в «эфир» интервью была продиктована всё чаще возникающими у россиян вопросами о сохранности своих средств в банках и желанием сохранить стабильность работы банковской системы, предотвратив отток вкладов. Желание вполне обоснованное и понятное. Между тем собеседники решили порассуждать о возможных трендах на ближайшее будущее и о множестве других тем: проблемах, путях их преодоления, а также дать свои оценки ситуации с покупкой правительством Сбербанка у ЦБ.
К слову, это практически первый выход в свет Германа Грефа после самоизоляции, в которую, как известно, он отправил себя сам. И, несмотря на местами странный характер его комментариев с президентским оттенком, он, вероятно, может позволить себе такую «роскошь», потому как Сбербанку принадлежат активы крупнейших медиаресурсов страны. А значит Греф, вполне может их задействовать как свою трибуну. На вопрос Грефу о том, имеют ли право принадлежащие Сбербанку медиа говорить про него всё, он ответил, что «любые медиа имеют смысл только тогда, когда они отражают реальную картину». Однако, свернем от данного лирического отступления в сторону конкретики и посмотрим, насколько реально, трезво и честно оценивает Греф сегодняшнее положение банка.
Господин Макаров как представитель законодательной ветви власти, так или иначе имеющий прямое отношение к завершённому виду так называемого закона о покупке правительством Сбербанка у ЦБ, и как глава одного из самых главных законодательных комитетов, от работы которого зависит развитие экономики страны, в разговоре с собеседником отметил, что лично для него, а если дословно: «Для меня как председателя комитета по бюджету очень важно, что правительство по существу в федеральный бюджет получило на средства из Фонда национального благосостояния фантастический актив, который дает доходность, какую никакие другие активы не давали. Два момента для меня были ключевыми: не должен регулятор регулировать собственную деятельность, а второе — действительно то, что доходность Сбербанка, в данном случае для бюджета, в том числе и в этих условиях, очень важна». Греф в свою очередь дополнил Макарова, сказав, «что правительство заплатило за Сбербанк значительно меньше, чем он стоит».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 24.04.20 Трамп и Лукашенко генерируют инновации в борьбе с коронавирусом
- 23.04.20 Украинский «Нептун»: угроза российским силам на Чёрном море?
- 13.04.20 Россия: «правовое государство» или общество моральных принципов?
- 11.04.20 В Хиросиме из-за коронавируса озабочены 75-летием атомной бомбардировки
«Да, это правда. Да, мы сэкономили, но я сказал, что это не главное», — подчеркнул Андрей Макаров.
Говоря же о надежности банка, Греф дал вполне оптимистичный прогноз.
Между тем, напомним, буквально на днях СМИ сообщали о том, что Центробанк разрешил Сбербанку взять в долг 500 миллиардов рублей. Регулятор открыл своему бывшему подопечному банку безотзывную кредитную линию (БКЛ) с целью «повышения возможностей управления ликвидностью в условиях повышенной волатильности». Представители Сбербанка поспешили всех сразу успокоить: по их словам, БКЛ необходима в качестве резервного источника для соблюдения норматива краткосрочной ликвидности и открыта взамен погашенной ранее. Мол, эти средства не будут выбраны, а будут лишь лежать в качестве резерва. В пресс-службе банка даже подчеркнули, что организация обладает достаточным запасом ликвидности, а средства БКЛ в настоящее время банк не включает в расчет норматива. Между тем любому банкиру понятно, да, кризис волатильности сейчас возможен, что доставит всем немало хлопот, но дела у банка, раз ему нужны резервы для соблюдения норматива, — не такие уж радужные.
Однако, если посмотреть некоторую отчетность банка в динамике, то можно обнаружить, что еще до коронакризиса и волатильности дела банка уже складывались далеко не просто. Да, однозначно, складывались они не критично, более того, показатели ликвидности банка оставались и остаются в допустимых пределах. Но ради справедливости и отражения реальной картины отметим, что еще до покупки правительством банка и, повторюсь, до коронакризиса с волатильностью, показатель достаточности капитала банка (Н1), например, в ноябре прошлого года по сравнению с октябрём того же 2019 года оказался в минусе на 1,30 п.п. В минусе оказались в этом же периоде и рентабельность капитала на 0,34 п.п. и активов-нетто на 0,21 п.п. Собственно, с октября банк стабильно преследовали минусы показателя Н1, а перед покупкой банка в феврале по сравнению с январем этого года и вовсе этот показатель практически удвоился, составив минус 3,7 п.п. И только в марте по сравнению с февралем минус превратился в плюс — Н1 вырос на 1,63 п.п., правда, при этом рентабельность и капитала, и активов-нетто «болтались» в минусе более чем на 2 с небольшим п.п.
Вот и получается, что хоть и не критичны эти показатели, которые являются пульсом банка, но иммунитет у банка всё-таки подсбаивает, и заём в размере 500 млрд рублей говорит о том, что у банка есть опасения по поводу своей мгновенной ликвидности.
Подчеркнем еще раз, что указанные выше показатели находятся в пределах нормы и некритичны: банки слишком живые и подвижные организмы, реагирующие буквально на всё, на все события и слухи. Другое дело, что, в принципе, достаточно длительный промежуток времени хоть и в незначительных масштабах, но всё-таки негативной динамики жизненно важных показателей может говорить, как сейчас модно выражаться в либеральных кругах, «о системном или структурном кризисе управления» в банке, то есть под управлением Грефа, который должен был честно сказать до покупки банка, что есть пусть и небольшие, но «проблемки».
А потому называть банк самым выгодным активом правительства не стоит. Понятно, что коронакризис может дойти и до банковской системы, но, как сказал Греф, — в последнюю очередь. Поэтому бежать изымать деньги и порождать этот кризис точно не стоит, тем более, если не понимаете, что делать с изъятыми деньгами, как их сохранить. Как-никак в банках капают проценты, и юридическую ответственность за их сохранность тоже несут банки, а не вы, что снимает вам дополнительную головную боль.
Более того, теперь деятельность банка находится под двойным надзором: со стороны акционеров, то есть правительства, другим словами — государства и со стороны ЦБ. Тем более именно для правительства этот банк значит больше, чем для ЦБ, так как на него завязана большая часть населения страны. И, думается, что для правительства эта сделка сейчас важна не столько с материальной точки выгоды, сколько, если можно так сказать, моральной. Особенно в период коронакризиса. Государство должно держать руку на пульсе главного банка страны, в котором обслуживается большинство россиян.
Комментарии читателей (0):