АнтиРоссия. Почему нынешний курс Лукашенко обречён на поражение

То, что политически режим Лукашенко стремительно продвигается к Западу, уже стало секретом Полишинеля. Молчат об этом только российский МИД и ряд его попутчиков типа Россотрудничества, МГИМО, ИМЭМО и некоторых заинтересованных лиц в структурах власти, чья заинтересованность в таком молчании уже стала достоянием СМИ.

Противостоящие им идейно и политически противники курса на поддержку уходящего на Запад Лукашенко бьют тревогу, полагая, что политика Лукашенко по превращению Белоруссии во вторую Украину с последующим включением в сферу прямого управления из Вашингтона может быть успешной, что для России является поражением.

Подобное опасение построено на своеобразном убеждении, что для политика возможна любая социальная инженерия, и что если власть захочет, то может реализовать даже самые немыслимые социальные проекты. Иными словами, может создать любой режим, и как вода точит камень, так пропаганда и обработка массового сознания может развернуть народ при условии его длительной обработки, в любую сторону.

Такой пропагандистский детерминизм, при всём уважении к возможностям тотальной пропаганды, всё же представляется преувеличением. Любая пропаганда может лишь то, что позволяет социальная природа общества. С этой точки зрения режим Лукашенко всё больше теряет социальную базу и проводит политику выдавания миража за действительность. Любой блеф хорош как краткосрочный элемент, но если он затягивается, он рушится, как всякая затянувшаяся манипуляция.

Дело в том, что главным содержанием курса Лукашенко является насаждение белорусского национализма по примеру национализма украинского. Другой отстройки от культурного влияния России, чреватого слиянием России и Белоруссии как одного народа с одной культурой и одним языком, у Лукашенко не существует.

И опорой для национализации Белоруссии у Лукашенко является полностью подчинённый ему государственный аппарат. При всём использовании белорусских националистов, ввиду их крайней малочисленности и неукоренённости в классовой структуре белорусского общества, служить для Лукашенко реальной социальной базой они не в состоянии.

Но национализм национальных окраин Российской империи – это явление сугубо мелкобуржуазное, он требует наличия широкого класса мелкой буржуазии и единоличного мелкотоварного ремесленничества и крестьянства. На Украине (как и во многих других бывших советских республиках) такой класс всегда был и есть до сих пор, лишь увеличившись в размерах в результате архаизации экономики, разрушения крупной промышленности и науки. В Белоруссии такого класса нет, ибо там на селе сохраняется колхозно-совхозный строй, а крупная промышленость, несмотря на частные вкрапления, остаётся государственной, то есть централизованной.

Такая социальная структура тотально русскоязычного общества способна лишь имитировать приверженность мове, католицизму, латинице и вышиванкам, пассивно наблюдая, как поднятые властью маргинальные группы националистов кричат, что «они здесь власть».

Белорусский национализм – это идеология мелкой интеллигенции, точнее мелкобуржуазной, ибо крупной буржуазии в Белоруссии как явления нет. Богатство отдельных белорусских чиновников и олигархов имеет феодальную, а не капиталистическую природу. И именно потому феодальный правящий класс Белоруссии всегда проигрывает правящему классу как Запада, так и России. Отсутвует та отмеченная ещё Лениным культура «буржуазных спецов», которую выращивает капитализм, даже такой периферийный диковатый, как в России.

Капитализм выращивает более изощрённую бюрократию, чем социализм и близкий ему по сути феодализм. Именно по этой причине оба этих строя проиграли капитализму историческое соревнование и отправились по политическое кладбище.

В Белоруссии существует совершенно архаичный политико-экономический строй, где всё завязано на Верховного правителя, и случись ему ослабеть, заболеть, ошибиться или уйти, рухнет вся система государственного управления. Даже передачи власти в руки преемника строй Белоруссии не выдержит. Это главная причина того, почему Кремль не работает на отстранение Лукашенко от власти и подрыв экономических основ его режима. Вместо этого Белоруссию всасывают через экономические интеграционные технологии, где нет политического аспекта, но он неизбежно прорастёт, как трава сквозь асфальт.

Понимая это, Лукашенко всемерно форсирует свою интеграцию в западные структуры, чтобы иметь противовес российской гравитации. По мере увеличения экономического нажима из России возможностей у Лукашенко остаётся всё меньше и меньше. Его политический режим стремится к самоуничтожению.

Встав на идейную базу мелкобуржуазного национализма в отсутвие широкого и влиятельного класса мелкой буржуазии и деклассированного городского элемента, Лукашенко превращает национализм в идею подчинённой лично нему бюрократии. Но бюрократия – это хамелеон, готовый ради выживания перекраситься хоть в перья, не принимая на деле никакой идеологии, кроме сохранения социального положения. Говорить всерьёз об успехе курса на национализм в такой социальной ситуации – это безумие.

Да, аппарат может создать из националистов правящий класс, который со временем сожрёт Лукашенко и, опираясь на Запад, устремится в НАТО. Но на этом этапе национализм уже будет отброшен как ненужная деталь грима. Для интеграции в Запад уже потребуются другие догмы – либерализм, глобализм, буржуазная демократия.

А где взяться буржуазной демократии в обществе отсутствующей буржуазии? В обществе всевластия чиновников, причём, где сам класс бюрократии неразвит, он не обладает кланами, укоренёнными в экономике и способными влиять на президента, кто бы им ни был.

Белорусская бюрократия правит по доверенности, а не по праву собственности. В таком обществе национализм становится чем-то похожим на Советы при жизни Ленина: органами управления для трудящихся, а не через трудящихся.

У Лукашенко насаждаемый сверху мелкобуржуазный национализм без национальной мелкой буржуазии становится органом управления для бюрократии и через бюрократию, а не для мелкой буржуазии и через мелкую буржуазию. И тем более не для отстранённого от участия в управлении большинства социальных классов и групп белорусского общества – если не считать единственным классом Белоруссии мелкую интеллигенцию, из которой национализм и черпает свой кадровый резерв.

Но мелкая интеллигенция – это деклассированная группа, всегда манипулируемая реальными кукловодами и не представляющая широких слоёв общества. Это межклассовая прослойка, в точности с определением советского обществознания. И собственной силы и значимости – без поддержки бюрократии – она не имеет.

Как вы думаете, каковы шансы на долгосрочный успех у политического режима, возьмись он проводить идеологию класса, которого нет? Как долго продержится такой режим? Откуда для него будут возникать главные угрозы?

Верно, главные угрозы для такого режима будут возникать только извне. И как только ему перекроют поток ресурсов, правящий класс бюрократии расколется и либо погубит страну, либо погубит властителя. Роскошь оторванности от социальной базы ударит по Лукашенко вернувшимся бумерангом.

Нельзя проводить идеологию того общества, которого в стране реально не существует. За такой манипуляцией нет национального консенсуса, нет главной стратегической линии всего общества, которое интересы сиюминутного выживания нынешней правящей группы вовсе не считает своими долгосрочными интересами.

В Белоруссии нет господствующего класса мелкой – и тем более крупной - буржуазии, и потому в ней нет социальной основы для национализма. В Белоруссии есть потребность максимального включения в интеграционные процессы с такими центрами экономической силы, как Запад и Россия.

Тешить себя иллюзиями, что любое такое включение имеет какие-то варианты сохранения суверенитета белорусского правящего класса бюрократии – это безумие. Белоруссия может двигаться только к статусу протектората или Запада, или России. Её нынешнее положение – промежуточное и переходное, а не статичное и незыблемое.

И возникло исключительно в результате развала СССР как единой геополитической и территориальной матрицы. Но сегодня это время заканчивается – Россия начинает геополитическое и геоэкономическое расширение, и Белоруссия неминуемо будет затянута обратно – с Лукашенко или без него. В этом случае исторические лавры объединителя русских земель с белорусской стороны достанутся не ему.

Лукашенко мечется между центрами сил и понимает, что его режим в статусе Колобка, который и от бабушки, и от дедушки всегда уходил, исчерпал свою ресурсную базу. Он исторически закончен. История отколовшейся от СССР провинции под названием «Белоруссия» – это частная история личной судьбы гражданина Лукашенко. Дальше дороги нет. Слишком серьёзные силы сделали ему предложение, от которого он не может отказаться. Ему предстоит выбрать геополитический окоп – жить на нейтральной полосе больше не позволят.

Причём, став протекторатом России, Белоруссия сохранит экономическую и культурную идентичность, а в случае протектората Запада Белоруссия подвергнется экономическому разгрому и насильственной полонизации, став третьесортной аграрной колонией Польши.

Не надо заблуждаться словами политиков Запада об их заинтересованности «белорусским суверенитетом». Они этот «суверенитет» понимают как зачистку Белоруссии от влияния России и расчистку её под своё влияние. Причём жёсткое и бескомпромиссное. Ведь Запад даст крышу белорусской бюрократии только в обмен на суверенитет и статус очередной Антироссии. На полное подчинение и послушание. Где в этой схеме место для Лукашенко или его сына как преемника? – Не предусмотрено от слова совсем.

Проводя политику в интересах класса, которого нет, и против русского народа, который есть, Лукашенко ставит себя не просто в слабую, а в обречённую позицию. Для бюрократии требование Лукашенко всем немедленно стать мовно-вышиваночными националами – это игра с целью сохранения карьеры. Общество от этого остаётся на дистанции, даже если и растёт число городских обывателей, из-за маргинальности ищущих прибежища в движении националов.

Отсутствие социальной базы для белорусского мелкобуржуазного национализма – самая главная угроза режиму Лукашенко, справиться с которой тот не только не в состоянии, но он ещё и всячески эту угрозу культивирует. Крах этого политического режима без политической интеграции с Россией неминуем. Вопрос лишь в том, в какую сторону полетят его осколки.