Китай как «стратегический конкурент» США

19 января стала известна открытая часть новой военной стратегии США, которую рассматривают как именно «военный» документ, забывая о том, что уже давно известны два постулата: «Война — крайняя форма политического конфликта» и «Политика есть самое концентрированное выражение экономики». Автор второго афоризма — Владимир Ленин, отношение к которому в последние годы далеко не однозначно, но точность и справедливость самого афоризма никто не оспаривает. Объединив оба афоризма, получаем: «Война — крайняя форма экономического конфликта».

Ну, а для нас тезисом остается незыблемая истина: в основе экономики современного мира лежит энергетика. Тезис спорный, поэтому попробуем показать, что представляет собой новая военная стратегия США, если «содрать» с нее покровы не самых хитрых тайн, и как именно Китай намеревается с ней бороться.

Китай — стратегический конкурент США №1

Вот цитата из американского документа: «Межгосударственное стратегическое соперничество, а не терроризм, теперь является основной обеспокоенностью в сфере национальной безопасности США. Китай — это стратегический конкурент, который использует хищническую экономическую тактику для угроз соседям и занимается милитаризацией в Южно-Китайском море. Россия нарушила границы соседних стран и добивается права вето в решениях своих соседей в области экономики, дипломатии и безопасности».

В отношении и Китая, и России используется термин «стратегическое соперничество», его расшифровка в обоих случаях начинается со слов «экономика», «экономический». Вывод очевиден — США ведут речь отнюдь не о пересчете ядерных боеголовок и их носителей, а именно об экономике.

Бегство производства в Китай

За что Китаю оказана такая «честь»? К этому высокому званию Китай шел долго, неторопливо и — неотвратимо. С 1979 года, когда Дэн Сяопин провозгласил курс на открытость Китая, прошло много времени, подробно разбирать события, происходившие на протяжении почти 50 лет, мы не будем. Но вот принцип действий, из-за которых Китай стал первой в мире индустриальной сверхдержавой, стоит того, чтобы упомянуть о нем.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 16.06.18   Россия распродаёт казначейские бумаги США
• 08.06.18   Газопровод «Сила Сибири» построен на 84%
• 28.04.18   Перспективы развертывания китайской военной базы в Азербайджане
• 03.03.18   Евросоюз вряд ли сможет одолеть Америку в грядущей торговой войне

Изначально Китай, открывая для иностранцев один за другим регионы и города, предлагал максимально комфортный режим работы — налоговые и таможенные льготы, помощь с производственными площадями, подключенными ко всем коммуникациям. И — невероятно дешевая, старательная рабочая сила. И инвестор пошел, что тот лосось на нерест! Идея была проста: да, мы перенесем производства, пусть китайцы вкалывают, ведь основная прибыль — это патенты, инженерные и конструкторские разработки, которые останутся в нашем распоряжении. Красиво, конечно, но производство далеко не всегда подчиняется желаниям менеджеров, у него свои законы.

Проще всего понять это на примере абстрактного американского завода, который переехал в Китай, чтобы шить там модные американские штаны. Но мода — дама капризная, вчера были в моде штаны с двумя пуговицами, а завтра спрос будет только на штаны с тремя пуговицами. Дизайнеры сочиняют пуговицы, менеджер дает приказ — подать на рынок самомодные штаны! Но, если меняется модель, китайские швеи должны получить конкретные задания от технолога, и американский технолог пташкой несется через моря и океаны.

Раз несется, два несется — а это ведь дорогое удовольствие-то. Дешевле взять китайского студента, обучить его технологии производства и вернуть его в Китай на китайскую зарплату. Новые времена, новые модели, дизайнер желает выбросить на прилавки штаны с тремя штанинами, но для этого нужно обсудить с технологом, возможно ли такое в принципе — и вот уже то ли технолог должен лететь в Штаты, то ли дизайнер в Китай. Дорого! Дешевле дать образование очередному китайскому студенту…

Это самый простой пример, на более сложных производствах китайцы с блестящим американским образованием становились технологами, инженерами, конструкторами, промышленными дизайнерами. На каждом этапе «бегства голов» из Америки появлялись китайские заводики, начинавшие с откровенных подделок — ломавшихся, ни на что толком не годных, зато невероятно дешевых.

Росла квалификация, улучшалось качество, а в государствах, из которых уходили производства, профессии конструкторов, инженеров, технологов стабильно выходили из тренда. Сейчас новый президент США может хоть по пять раз на дню повторять «Сделаем Америку снова великой», но у него нет ответа на простой вопрос — а кому ее делать сильной? Юристам и менеджерам, журналистам и зубным врачам? Вернуть производства в Штаты после налоговой реформы Трампа — да, выгодно. Но кто встанет к станкам, простите?

Вышеперечисленные? Или выходцы из семей, уже поколениями живущих на вэлфере? А Китай убедительно доказал, что способен копировать изделия самой высокой сложности, и сейчас мы становимся свидетелями того, как появляются разработки, сделанные в Китае от начала и до конца — от задумки до чертежей, от опытного производства до массового. Дорога заняла почти полвека.

ВВП и СОП

В наше время в качестве единственного макропоказателя развития экономики государства принят объем ВВП — валового внутреннего продукта. ВВП — рыночная стоимость всех товаров и услуг, произведенных за год во всех отраслях экономики на территории государства, вне зависимости от национальной принадлежности использованных факторов производства. Не важно, национальным или зарубежным юридическим лицам принадлежит завод, работающий на вашей территории, весь объем его продукции будет засчитан в ВВП.

По данным МВФ, в 2016 году ВВП у США — 18,624 трлн долларов, у Китая — 11,232 трлн. Китай занимает второе место в мире, но отрыв США достаточно велик, причин волноваться как бы и нет. Но вот в пересчете по паритету покупательной способности тот же МВФ дает несколько иные цифры: 18,624 трлн долларов для США остаются без изменений, а вот у Китая ВВП получается другим — 21,286 трлн долларов. На одну и ту же сумму долларов в Китае можно приобрести больше товаров и услуг, нежели в Америке, и вот теперь причина тревоги в США становится очевидна.

Мало того. В экономике социализма широко использовался второй макроэкономический показатель — СОП, совокупный общественный продукт. СОП — это совокупность материальных благ (средств производства и предметов потребления), созданных во всех отраслях материального производства. В наше время СОП вспоминают не часто, но от этого его значимость нисколько не уменьшилась.

СОП — это ВВП БЕЗ учета услуг, это, грубо говоря, производство всего того, что можно «потрогать руками». Почему про СОП вспоминать не хочется? Нам кажется, что причина очевидна — если убрать из статистики услуги, то показатели «золотого миллиарда» на фоне стран, добывающих всевозможное сырье, или на фоне того же Китая, «главной мастерской мира», будут выглядеть, мягко говоря, неубедительно. Если ты не можешь лидером быть — попробуй им хотя бы казаться…

Но авторы новой военной доктрины США — серьезные специалисты, они прекрасно понимают, что по СОП Китай обогнал Штаты весьма и весьма значительно. Именно поэтому Китай в качестве стратегического противника назван в доктрине первым — несмотря на ядерный паритет, Россия только на втором месте. Выведенная нами формула «Война — крайняя форма экономического конфликта», как видите, не теория, а реальность нашего с вами мира.

Доллары и трежерис в резервах Китая

На чем еще, кроме цифр ВВП, основано мировое лидерство США? Не секрет — на том, что доллар был и остается основной валютой мировой торговли и важнейшим инструментом накопления, валютой резерва центральных банков всех стран. Да, Китай производит огромную массу товаров — объем его экспорта в 2016 году составил 2,06 трлн долларов или 13,6% экспорта мирового, в том числе 554 млрд долларов составляет высокотехнологичная продукция. Россия не входит в число главных потребителей китайских товаров, первое место традиционно занимают США — в 2016 году экспорт Китая в Штаты составил 385 млрд долларов.

Именно традиционно, поскольку с того самого момента, когда Китай начал наращивать свой экспорт, основной поток его товаров был направлен туда, где спрос был массовым и максимально платежеспособным. Поставок же американских товаров и услуг в Китай в 2016 году было на сумму только 115 млрд долларов, то есть Китай заработал на Америке 260 млрд долларов, которые он не смог «отоварить» в этой стране.

Причина проста — а что, собственно говоря, Америка может предоставить Китаю, кроме продажи технологий? Вот что такое ценное производится в США, что не производится в Китае? Ширпотреб? Отпадает. Электроника? Отпадает. Можете и дальше придумывать группы товаров, все равно придете к выводу, что актив Штатов в торговле с Китаем — услуги и технологии, объема которых не хватает на то, чтобы в ценовом выражении перекрыть поток компьютеров, телефонов, телевизионного оборудования, интегральных микросхем, всевозможной одежды, посуды, обуви и прочего. Что могут сделать США для того, чтобы восстановить торговый баланс? Вариант остается один — поставлять то, в чем Китай нуждается больше всего.

Что закупает Китай, тоже не секрет. В 2016 году Китай приобрел на мировом рынке: нефти на 116 млрд долларов, железной руды на 58 млрд, трубного газа на 7,55 млрд, СПГ на 8,94 млрд, угля на 9,62 млрд. Ну, и так далее — лес и пиломатериалы, золото, медь, прочие металлы. Это и есть то, о чем редко говорят вслух, — для восстановления торгового баланса с Китаем Штаты должны превратиться в поставщика сырья или же добиться активного возвращения американскими компаниями размещенных в Китае производств в родные пенаты.

Экономический конфликт — налицо, война потенциально способна стать его крайней формой. Китаю вооруженный конфликт с Америкой точно не нужен, поскольку он станет глобально-ядерным. Чтобы не провоцировать США, Китай просто вынужден придумывать, куда девать такое количество долларов, раз Америка не способна их «отоварить».

7 декабря 2017 года агентство «Синьхуа» сообщило, что на ноябрь 2017 года золотовалютные резервы Китая составили 3 триллиона 119 миллиардов долларов США. Держать такие суммы в валюте совершенно некомфортно, потому Китай стал крупнейшим держателем государственных облигаций США, скупив трежерис почти на 1,2 трлн долларов, сместив с первого места по объему Японию. Что делать с этим «добром» Китаю после того, как он объявлен главным экономическим противником Штатов? «Сброс» облигаций в таком вот объеме неизбежно приведет к резкому падению курса и экономическим потерям Китая. Дождаться того, что Америка сумеет найти способ «забрать» свои производства или, наплевав на предписания ВТО, задерет до небес ввозные пошлины для китайских товаров?

То, что последний вариант возможен, США продемонстрировали только что, подняв пошлины на солнечные панели, производимые в Китае, в несколько раз. Евросоюз не единожды за последние годы показал, что к числу надежных, предсказуемых партнеров не относится. Раздастся рык из-за океана — и 28 государств ЕС, сломя голову, помчатся вводить пошлины, санкции, даже не пытаясь задуматься о том, выгодны такие действа им самим или нет. Да, есть в Европе разные течения, зафиксированы даже попытки сопротивляться диктату США, но повлиять на отношения США и ЕС Китай не может от слова «никак», а уж после появления новой военной доктрины Америки и подавно.

Технологии снижения давления доллара

Но было бы совсем странно, если бы руководство Китая не задумывалось об этих потенциальных рисках. Что нужно для того, чтобы развитие экономики не зависело критично от США и их союзников? Логически очевидно, что есть набор действий, связанных в единый алгоритм. Поднять уровень жизни у себя дома, то есть повысить платежеспособность полутора миллиардов человек — шаг за шагом Китай делает это, оставив в прошлом истории о том, как на их заводах работают за миску риса в день. При таком внутреннем рынке зависимость роста экономики Китая от экспорта уменьшится радикально — заводам и фабрикам точно будет, чем заниматься.

Второй шаг — поднимать уровень жизни в регионах и странах, на которые, условно говоря, Запад не обращает внимания. В Африке уже есть государства, где зарождающийся средний класс считает престижным давать образование своим детям в китайских вузах — настолько много на этом континенте реализуется инвестиционных инфраструктурных проектов, инициатором которых выступает Китай.

И самый знаменитый китайский суперпроект — «Великий шелковый путь» — он ведь тоже «именно об этом». Через какие бы страны ни пошли маршруты — везде планируются вложения в инфраструктуру, в логистические схемы, в развитие транспорта. Вовлеченность в эти стройки местных компаний — это тот самый подъем уровня жизни, это рост платежеспособного спроса, это новые направления китайского экспорта. Да, тут уже стал проявляться маленький нюанс — Китай предлагает подрядчикам расчеты не юанями и не долларами, а … трежерис. Высоколиквидная ценная бумага, обналичивать которую будет уже не Китай, причем в небольших объемах. И цена не упадет, и сумма вложений в американские облигации будет уменьшаться — просто и со вкусом.

Атаки и оборонительные действия

Поскольку руководители США, как мы видим, с удовольствием используют военный лексикон, будем использовать его и мы. Направления атак Китая видны невооруженным глазом, и если говорить объективно, то Штатам действительно приходится обороняться от атак государства производящего. Что у них имеется в арсенале, если не считать воинственной риторики и откровенного надувания щек? Да ровно то, что Америка с 2014 года отрабатывает на России — санкции, санкции и еще раз санкции, к использованию которых под разными лозунгами привлекают ЕС, Канаду, Австралию и прочих деятелей, обобщенный образ которых под именем шакала Табаки прекрасно прорисован в советском мультфильме «Маугли».

Китай не вмешивается в события в Сирии, на Украине, предпочитая внимательно изучать тактику Америки. Но придумать повод для санкций в отношении инвестиционных внешнеэкономических проектов Китая даже Штатам не так просто, повышение уровня жизни в самом Китае США остановить не в силах. Угроза перевести производства из Китая в Штаты пока остается делом сугубо пропагандистским, а не реальным. Для того чтобы американцы согласились «встать к станкам», чтобы инженерные специальности снова стали престижными, требуется время и согласие на это внутри самого американского общества. Но согласия там не наблюдается — демократы и республиканцы увлеченно борются друг с другом и с собственным президентом.

То, что мистер Трамп трезво оценивает ситуацию, мы с вами не так давно наблюдали. Во время ноябрьского визита Трампа в Китай частная китайская нефтяная компания Sinopec, государственный фонд China Investment Corp. (CIS) и Bank of China подписали соглашение с властями штата Аляска и компанией AlasKa Gasline Development о реализации проектов по сжижению природного газа на общую сумму 43 млрд долларов. Кроме того, China Energy Investment Corporation заявила о намерении инвестировать 83,7 млрд долларов в разработку сланцевого газа в штате Западная Виргиния. Бравые либералы всех мастей поспешили назвать это соглашение «успешной атакой на «Газпром», «крахом магистрального газопровода «Сила Сибири» и так далее.

Но давайте без эмоций — что это значит на самом деле? США соглашаются стать сырьевым придатком Китая, причем делают это добровольно и с энтузиазмом. Если прочитать текст новой военной доктрины США, то абсурд очевиден: Штаты намерены поставлять энергетические ресурсы главному «стратегическому конкуренту» для того, чтобы конкурировать с поставками второго «стратегического конкурента»… Как это понимать? Да просто обратиться к первоисточнику — к мнению, высказанному по поводу этого соглашения губернатором Аляски Биллом Уокером:

«Проект газопровода и завода по сжижению еще не готов, нужно сделать еще несколько важных шагов».

Раз уж власти Аляски называют проект трубопровода и завода незаконченным, то с чего бы нам с вами считать, что это не так? Соглашение — оно и есть соглашение, когда оно произрастет до уровня обязывающего контракта, время покажет. Гораздо интереснее то, что мало кто обратил внимание на то, что с китайской стороны в соглашении участвует государственный фонд СIS, а не только газовая компания и банк. А CIS — это и есть держатель китайского пакета трежерис, то есть, если называть вещи своими именами, Китай соглашается забрать газ Аляски за долги. Да, что касается второй части соглашения, о поставках из Южной Виргинии, то тут нужно просто открыть географическую карту, найти на восточном побережье США этот штат, прикинуть маршрут поставок через Панамский канал, пощелкать клавишами калькулятора и усмехнуться.

Достойный такой конкурент российскому трубопроводному газу, огромные у него перспективы. Но мистер Трамп был вполне доволен и вот таким соглашением — следовательно, дисбаланс в торговле с Китаем его беспокоит весьма основательно, а уверенность в том, что американский бизнес действительно вернет производства из Поднебесной в Штаты у, него так себе.

Петродоллар и петроюань

Зная основательность стратегии Китая, нет повода сомневаться в том, что его руководители прекрасно понимали, что Штаты рано или поздно вслух признают Китай своим главным конкурентом. Будет ли Китай отсиживаться в обороне, удовлетворится ли он действиями по вышеописанному алгоритму? Лучшая оборона, как известно, — это контратака, еще лучше — если эта контратака тщательно подготовлена. Экономическое лидерство США во многом обусловлено тем, что с послевоенного времени доллар остается основной единицей международной торговли. Каким бы мощным ни был промышленный потенциал Китая, его экспорт зависит от курса национальной валюты США.

Мало того — основой экономики в наше время в любой стране является энергетика, Китай исключением не является, а матушка-природа распорядилась так, что на территории Китая с месторождениями энергетических ресурсов скудненько. Суммы, которые Китай тратит на закупку нефти, природного газа и угля, в дальнейшем будут только расти. Китай ведь сделал одну из ставок на развитие внутреннего спроса, на повышение уровня жизни своего населения. Но «уровень жизни» — это красивое словосочетание, в наши дни имеющее вполне конкретное содержание.

Что такое для нас с вами благосостояние? Одна-две машины в семье, кондиционер в знойное время года, телевизоры, всевозможная кухонная техника и прочие приборы, кушающие электроэнергию. Будет расти в Китае благосостояние — нужно будет все больше топлива для автомобилей, все больше энергоресурсов для новых и новых электростанций. Да, сразу оговоримся — атомная энергетика Китая, планы ее развития останутся вне рамок этой статьи, поскольку там много всякого интересного, что мы обязательно рассмотрим отдельно. Анализировать развитие ВИЭ для полуторамиллиардной страны вообще смысла нет — вполне хватает расчетов, которые мы уже приводили.

В общем, необходимость для Китая закупать углеводороды на внешних рынках — неизбежна, даже если вообразить, что электромобили станут невероятно популярны. Будут покупать меньше нефти — вынуждены будут закупать больше газа, не более того, для России от перемены мест слагаемых сумма не изменится.

Биржевая торговля фьючерсными нефтяными контрактами с оборотом около 35 трлн долларов ведется сейчас в основном на Нью-Йоркской, Лондонской и Дубайской биржах. Все эти биржевые площадки контролируются американским холдингом ICE (Intercontinental Exchange). Естественно, эталонные цены нефтяных фьючерсных контрактов определяют в долларах. Именно этот факт обеспечивает доллару доминирование (42%) в международных платежах по торговым и капитальным операциям, а также в валютных резервах центробанков разных стран (63%). Может ли такая ситуация устраивать Китай? Извините, вопрос риторический. Давайте сосредоточимся на нефти, бросив взгляд на пару лет назад.

2015 год — Китай закупил на внешних рынках 330 миллионов тонн нефти, 2016-й — 381 млн тонн или 7,5 млн баррелей в день, прибавка составила 13,6%. В 2017 году Китай обогнал Штаты по импорту нефти, доведя цифру до 8,5 млн баррелей в день. Доля импортируемой нефти на рынке Китая за два года выросла с 65 до 70%. При этом курс доллара, стоимость барреля определяется где угодно, только не в Китае — вот это и есть самая настоящая угроза его национальной безопасности. Уйти от торговли нефтью за доллары — едва ли не важнейшая задача для Китая, с каждым днем становящаяся все более животрепещущей.

Биржи Китая

Попытки уйти от доллара в торговле нефтью в истории уже были — в исполнении Муамара Каддафи и Саддама Хусейна. Результат известен — на руинах обоих государств случился полнейший разгул демократии и торжество прав человека. Их пример настолько заразителен и увлекателен, что Китай свои выводы сделал и стал готовиться к этому маневру совершенно иначе.

В 2002 году Банком КНР была организована некоммерческая организация с незатейливым названием Шанхайская биржа золота. Здесь осуществляется торговля золотом в слитках, в фьючерсах и опционах, в 2016 году объем торгов составил 24 338 тонн, что на 43% больше, чем в 2015-м, при этом поставки физического золота с биржи составила 1970 тонн. 19 апреля 2016 года в международном подразделении биржи был запущен аукцион по торговле 1-килограммовым слитком золота чистотой 99,99% в юанях, до конца года таких слитков было продано 569 тонн.

Возникает вопрос: оказывает ли влияние торговля на Шанхайской бирже золота на формирование мировых цен золота? Ответ — нет, поскольку биржа берет за основу уже готовую мировую цену, которая определяется на биржах Нью-Йорка и Лондона. Следующий вопрос: а зачем это Китаю надо? Ответ, собственно, уже прозвучал — золото продается за юани. Не за фунты стерлингов, не за доллары, а за юани.

Еще одна Шанхайская биржа — фьючерсная — недавно учредила подразделение под названием Шанхайская международная энергетическая биржа, чтобы иностранные поставщики и торговцы могли торговать физической нефтью и фьючерсными контрактами, номинированными в юанях. Ни в одном официальном документе ничего не говорится о золоте — просто совершенно случайно биржи оказались в одном городе. Бывает.

Разумеется, нефтяные трейдеры могут закупать золото за юани в любом другом месте, могут не закупать – кому как больше хочется. Именно так комментируют все эти события западные аналитики, и у нас нет ни малейшего повода не соглашаться с их мнением. Городов в Китае действительно немного, места для нефтяной биржи, кроме как в Шанхае, нигде больше не нашлось.

На деле же это означает, что Китай у нас на глазах начинает «строительство» петроюаня, предлагая всем поставщикам нефти, по тем или иным причинам не желающим целиком и полностью зависеть от американского доллара, обходиться без него. Нужны юани для того, чтобы купить какие-то товары, оборудование в Китае — нет проблем. Юань вошел в валютную корзину МВФ — следовательно, юани могут стать частью золотовалютных резервов заинтересованных стран. Не доверяете юаню, курс которого определяется не на бирже, а во властных коридорах Пекина? Нет проблем — покупайте золото.

Будут ли желающие? Да, собственно, они уже имеются — за юани продают нефть Китаю Ангола и Иран, готова обсуждать поставки за юани Венесуэла. Конечно, многое зависит от позиции Саудовской Аравии, которая пока отказываться от соглашения с США о торговле своей нефтью только за доллары не желает. Китай свое китайское предложение саудитам сделал еще в 2015 году, саудиты обещали задуматься.

Думают они не спеша, а то, что по объемам поставок нефти в Китай как раз в 2015 году Россия обошла Саудовскую Аравию — еще одно случайное совпадение. Королевство продолжало размышлять и в 2016 году — и в том году объемы поставок из Анголы в Китай вышли на второе место. Итоги 2017 еще не подведены, но нельзя исключать, что чисто случайно на третьем месте может оказаться Иран… Но все это, само собой — продолжение нелепых случайностей, не более того. Их в истории становления петроюаня действительно немало, просто коллекцию насобирать можно. События разворачиваются быстро, давайте просто перечислим даты.

Случайные совпадения

1 января 2018 года Центральное телевидение Китая известило, что в этот день была успешно введена в эксплуатацию вторая нитка российско-китайского нефтепровода «Сковородино — Мохэ — Дацин». Это означает, что с этого года Китай будет получать из России дополнительно 15 млн тонн нефти (110 млн баррелей) ежегодно.

18 января 2018 года Шанхайская международная энергетическая биржа собиралась начать первые торги нефтяными фьючерсами — все необходимые для этого юридические основания были оформлены, программисты тоже были готовы к работе. Но — техническая проблема-накладка, начало торгов перенесено на месяц-другой.

19 января средствам массовой информации становится известно содержание новой военной доктрины США, но, разумеется, отмена торгов и какие-то там технические проблемы биржи не связаны никак.

И уж никакого отношения ко всем этим событиям не имеет меморандум о сотрудничестве, подписанный 26 января Шанхайской международной энергетической и Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржами. «Планируется совместная разработка новых биржевых финансовых инструментов и разработка модели торгов сортами российской нефти для китайских компаний и порядка допуска этих компаний к биржевым торгам на СПбМТСБ».

Если отказаться от иронии, то, на наш взгляд, в течение всего одного месяца у нас на глазах произошло несколько знаковых событий. Ввод в эксплуатацию второй нитки нефтепровода окончательно утвердил первенство России на нефтяном рынке Китая. Руководство Китая не стало начинать торги нефтью, заранее предвидя, каким окажется содержание американской военной доктрины — грубо говоря, Штаты усадили Китай и Россию в одну лодку, объявив их своими «стратегическими конкурентами». Пауза из-за «технических проблем» на Шанхайской нефтяной бирже используется для того, чтобы окончательно договориться с Россией о тех самых «сортах российской нефти».

В мире нефти существуют всего два эталонных ее сорта — северноморский Brent и североамериканский WTI, основной сорт нашей нефти — Urals — эталонным не является. Цена российской нефти — производная от цены WTI, это является одной из причин того, почему объемы торговли нефтью на Санкт-Петербургской бирже остаются мизерными, не более 250 млн долларов в год. Но, если именно Urals станет главным сортом на Шанхайской нефтяной бирже, все может измениться достаточно быстро, Urals потенциально может стать еще одним эталонным сортом.

А самое забавное — то, что Штаты ничего не могут с этим поделать из-за … «сланцевой революции». После того как цена нефти поднялась выше 60 долларов за баррель, наметился рост добычи сланцевой нефти в США, тем самым вырос шанс сбыться мечте Америки избавиться от зависимости от стран Персидского залива — ей будет хватать собственной нефти. Прекрасно, «Сделаем Америку снова великой!».

Вот только исполнение этой мечты будет означать еще и уменьшение роли Штатов как главного мирового импортера нефти и, следовательно, рост влияния Китая как страны, объемы нефтяного рынка которой будут только расти. Рынок, который будет работать в юанях. Рынок, главным поставщиком на который стала Россия. Рынок, на котором потенциально может появиться новый эталонный сорт нефти — Urals.

Остается отметить, что перспектива сорта Brent лучезарной не является, причем по причине, не связанной ни с какими энергетическими войнами, — месторождения Северного моря просто физически заканчиваются. Для России статус нашей нефти как эталонного сорта был бы огромным шагом в укреплении экономического влияния на международной арене, поэтому предлагаем внимательно следить за дальнейшим развитием событий.