Признание Карабаха спасёт Закавказье от большой войны

«Арабская весна» пришла в Закавказье. До недавних пор это казалось невозможным, поскольку с 2011 года, наблюдая на дистанции за разрушениями арабо-мусульманских стран, мы привыкли считать, что войны и революции проходят где-то там вдали. Сначала посыпались режимы в Тунисе, Египте и Йемене, лавина дошла до Ливии и Сирии, эхом отозвавшись в Ираке. Потом грянул гром — режим Реджепа Эрдогана пустился во все тяжкие (чтобы хоть как-то сохранить остатки влияния в Сирии), спровоцировав гибридную войну с курдами в юго-восточных провинциях Турции. «Маленькая победоносная война» позволила Эрдогану и его соратникам победить на внеочередных парламентских выборах и сформировать однопартийное правительство.

В результате многочисленных интриг заполыхала армяно-турецкая граница, которая на поверку оказалась армяно-курдской, но и этого показалось мало. 2 апреля 2016 года «маленькая победоносная война» уже понадобилась Баку, который предпринял иррациональный, но ожидаемый шаг — войну против Степанакерта. Теперь заполыхала азербайджано-карабахская граница в надежде логистически сдавить снабжение ВКС России в Сирии. Кому-то очень хочется закрыть воздушное пространство Закавказья, не говоря уже о том, что нагорно-карабахский конфликт разгорается по периметру северной границы Ирана, который также борется в Сирии с ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусрой». Удар направлен по альянсу Москвы и Тегерана. 150-тысячное население Нагорного Карабаха оказалось в эпицентре ближневосточной бури, которая вызвана «перепадами давления» в Турции и Азербайджане.

Война — не только испытание, но и вызов, который обнажает человеческую природу, мобилизуя ее качества, избавленные от гедонизма и излишеств. Невзгоды фронтовой жизни позволяют Нагорному Карабаху держать удар, перехватывая инициативу у армии противника. Более того, Степанакерт находится в шаге от международно-правового признания. Первая на очереди — Армения. Президент Серж Саргсян открыто заявил, что, «если военные действия будут продолжены и получат более широкий масштаб», то Ереван «признает независимость Нагорно-Карабахской Республики». Ситуация на линии фронта свидетельствует о затяжном характере боев, а это значит, что обещание армянского лидера, равно как и договор между Ереваном и Степанакертом о военной взаимопомощи, — ближайшая перспектива. Парламент Армении готов к рассмотрению вопроса о признании Арцаха, основываясь на положениях Устава ООН, ратующих за принцип самоопределения наций. Тем более что данную формулу поддерживают страны — сопредседательницы Минской группы ОБСЕ во главе с Россией, США и Францией. Другого выхода нет: только признание Степанакерта (с последующим включением его в равный переговорный формат с Ереваном и Баку) позволит избежать в Закавказье большой войны. Скептики будут возражать, ссылаясь за забвение принципов суверенитета и территориальной целостности.

Однако нагорно-карабахский конфликт — не тот случай, поскольку Баку и Степанакерт объявили о независимости практически одновременно: 30 августа 1991 года на внеочередной сессии Верховного Совета Азербайджана была принята Декларация о восстановлении государственной независимости, а уже 2 сентября в Степанакерте состоялась совместная сессия Нагорно-Карабахского областного и Шаумянского районного Советов, которая приняла Декларацию о провозглашении Нагорно-Карабахской Республики (НКР) в границах бывшей НКАО и Шаумянского района. Причем действия Баку и Степанакерта полностью соответствовали Конституции СССР. Поэтому, когда власти Азербайджана уничижительно называют карабахских армян сепаратистами, они вправе рассчитывать на взаимность.

Тем не менее мы не собираемся вдаваться в юридические тонкости. Да и в этом нет смысла, поскольку международное право всегда являлось следствием, зеркалом баланса сил, которое никогда самостоятельно не формировало политическое равновесие. Вот почему распад Советского Союза продолжается до сих пор, формируя новую политическую карту на просторах бывшей коммунистической империи. Приднестровье, Донецк, Луганск, Абхазия, Южная Осетия и Нагорный Карабах — символы нового мирового порядка, который обретает все больше признанных участников. Наглядный тому пример — Палестина и Республика Кипр. Возникает закономерный вопрос: если в результате двух мировых войн XX века арабы получили 22 государства, а греки обзавелись двумя, то почему у армян не может быть хотя бы двух признанных государств? Ведь этот вопрос волнует уже не только Ереван и Степанакерт. К примеру, президент Иракского Курдистана Масуд Барзани сетует на тот факт, что арабы представлены в мире 22 странами, а курдам отказывают в создании 4 государств.

Закавказье и Большой Ближний Восток переживают революционную эпоху, которая по своему размаху не уступает Великой французской революции. В ближайшие годы нам предстоит создать новый язык, новую концепцию суверенитета и, конечно, нарисовать новую политическую карту, не оглядываясь на социальные эксперименты 1920-х годов.