Россия и западные санкции: что дальше?

Прошедшие недели показали, что санкции Запада (с возможным подключением к ним Японии и Саудовской Аравии) против Москвы идут явно по нарастающей, хотя большинство из них так и не объявлено. Условно санкции можно разделить на явные политические (во многом декларативные - прекращение работы "Большой восьмёрки", вероятное лишении России права голоса в ПАСЕ с возможным исключением из Совета Европы, отмена саммита Россия-ЕС введение визовых ограничений против российских политиков и бизнесменов) и экономические, по большей части скрытые.

К целям экономических санкций можно отнести: резкое сокращение валютных поступлений от экспорта углеводородов в РФ, блокирование новых путей поставки российского газа, повышение себестоимости добычи углеводородов и замораживание разработки новых месторождений через системную технологическую блокаду российских нефтегазовых компаний, усиление оттока капитала и дальнейшее понижение инвестиционных перспектив РФ.

Блиц-визит Барака Обамы в Саудовскую Аравию заставил многих российских аналитиков говорить о том, что Обама решил использовать рецепты Рональда Рейгана 1984-1985 гг. и через давление на правящий клан саудитов обвалить рынок нефти, что имело бы крайне драматические последствия для российского бюджета. Действительно - сейчас Саудовская Аравия имеет свободный потенциал по добыче нефти от 3,5 до 4 млн баррелей нефти и себестоимость добычи этой нефти невысока (в отличие от добычи нефти в России). Саудовская Аравия достаточно быстро смогла предложить тот объём нефти, который до введения санкций приходился на мировом рынке на Иран.

Справедливо в то же время и утверждение, что правящий клан саудитов не заинтересован в резком падении цен на нефть, поскольку бюджет Королевства достаточно серьёзно перегружен социальными обязательствами и их секвестр может иметь весьма неприятные последствия для правящего режима (хотя не стоит забывать, что КСА имеет весьма серьёзную финансовую "подушку безопасности").

Нефтегазовые санкции стали снимать с Ирана ещё до "крымского кризиса", в ближайшие месяцы можно ожидать практически полного снятия санкций с ИРИ, когда Тегеран сможет уйти от практики поставок своих углеводородов по крайне запутанным бартерным схемам. Речь идёт о возвращении на мировой рынок очень серьёзного игрока: до введения нефтяных санкций в 2011 году продажа нефти Ираном в среднем составляла 2,2 миллиона баррелей в сутки (плюс более 360 тысяч баррелей конденсата). Примерно 20 процентов от общего объёма иранского экспорта приходилось на основной для российских нефтяных компаний рынок ЕС.

Иран и Саудовская Аравия, мягко говоря, не особо любят друг друга (тем более на фоне гражданской войны в Сирии) и сверхзадача Обамы каким-то образом сблизить их позиции в нефтяном вопросе. Сейчас бы Вашингтон вполне бы устроило, если бы КСА просто не снижало текущий объём нефти. Если Обаме удалось заручиться согласием клана саудитов на любое увеличение добычи, то крайне спекулятивный нефтяной рынок воспримет этот факт как начало длительной тенденции на понижение нефтяных котировок.

США даже в момент разрядки в середине 1970-ых годов вводили серьёзные ограничения на экспорт в СССР нефтяных технологий и оборудования (после ввода советских войск в Афганистан эти санкции достигли пика к 1982-1983 годам). Похоже, эта практика возвращается: в первый список запрещённых для экспорта из США в Россию товаров, наряду с продукцией двойного назначения, попали детонаторы для нефтяных разработок и сейсмологическое оборудование для разведки нефти и газа. Насколько эти санкции болезненны для российских нефтегазовых компаний?

По словам президента российского союза нефтегазопромышленников Геннадия Шмаля, по 32 из 50 ключевых технологий нефтегазового комплекса Россия зависит от западных компаний. Особенно сильно отставание российских компаний в технологиях добычи нефти и газа на шельфе. Отказ "Газпрома" разрабатывать Шткомановское месторождение газа был вызван в решающей мере уходом из проекта с их технологиями норвежской Statoil и французской Total. Стратегический партнёр "Роснефти" американская нефтяная компания Exxon Mobil пока не заявляла об уходе из России (официально компания только отказалась от продолжения работ на Черноморском шельфе). Но есть основания думать, что совместные проекты с "Роснефтью" по добыче нефти на шельфе Карского моря будут фактически заморожены и "Роснефть" не получит доступа к столь нужным для неё технологиям добычи.

Много написано и сказано о негативных последствиях для российских компаний понижения как суверенного рейтинга России, так и этих компаний и банков. Но Запад явно будет принимать и другие меры для усиления оттока капитала из России и ухудшения финансового положения основных российских компаний, включая и нефтегазовые. Так, недавно премьер Великобритании заверил, что давление Лондона на Россию в связи с ситуацией в Крыму будет разным. Кроме того, что уже прекращено военное сотрудничество с Москвой и применены определённые визовые ограничения, абсолютно реально рассматривается замораживание акций российских компаний, торгуемых на Лондонской бирже. Одно такое заявление может привести к сбросу российских ценных бумаг не только на Лондонской бирже, но и других западных биржах. Вообще Лондон сейчас в авангарде возможных санкций против Москвы, вводимых через некие судебные механизмы. В некоторых британских и украинских СМИ появилась информация, что, поскольку украинские евробонды на $3 млрд, ради помощи Януковичу, обещанной Путиным 17 декабря 2013 года, выкупленные российским Минфином, были размещены по нормам английского права, суды Великобритании по иску украинских властей могут признать незаконность их акцептирования, что избавит новый Киев от необходимости платить по данным обязательствам. Вообще Лондон может стать основным театром "судебного фронта" между Москвой и Киевом по искам нынешних украинских властей к России (речь может идти не только об утраченном Украиной имуществе в Крыму).

Политические санкции не несут такого прямого негативного эффекта, как экономические санкции. Но каждая политическая санкция, пусть и символическая, негативно сказывается на инвестиционной привлекательности России для западных инвесторов. Какие европейские институты будут привлечены для усиления политических санкций против Москвы - можно будет ответить после весенней сессии ПАСЕ, которая пройдёт на 7-11 апреля этого года в Страсбурге.

Остаётся надеяться, что российские дипломатия и законодатели, многие из которых за последние недели сделали множество комментариев, объективно сужающих поле политического манёвра для России, смогут привести серьёзные контраргументы своим коллегам по ПАСЕ, большинство из которых настроены на политическую изоляцию Москвы.