Выдвижение в президенты Владимира Путина многие СМИ восприняли весьма саркастически. В лучшем случае они предрекают России «застой», в худшем — революцию по «арабскому» сценарию. И те, и другие сходятся в том, что потенциал Путина исчерпан, так как он находится у власти слишком долго. А значит, уже не может проводить реформы и будет вызывать всё большую аллергию у россиян. Эти выводы популярны среди публицистов, но далеко не очевидны.
Прежде всего, даже новейшая история демократической Европы знает лидеров, находившихся у власти куда дольше Путина. Вспомним хотя бы Таге Эрландера, занимавшего пост премьер-министра Швеции 23 года (1946-1969), Гельмута Коля, федерального канцлера ФРГ в течение 16 лет (1982-1998 года). Можно упомянуть и Мило Джукановича, поочередно занимавшего пост премьер-министра и президента Черногории в 1991-2010 годах (пусть и с небольшими перерывами).
Соответствующие примеры найдутся и в России — целый ряд губернаторов, находившихся у власти заметно дольше Путина, до конца своего правления сохраняли (а некоторые и сохраняют) высокую популярность согласно соцопросам и приводили к высоким результатам на выборах «Единую Россию» (что трудно сделать даже при изрядном административном ресурсе, но откровенно низкой поддержке населения). Примеры есть из самых разных регионов — аграрной Белгородской области (Евгений Савченко, губернатор с 1993 года), индустриальной Кемеровской (Аман Тулеев, губернатор с 1997 года) и постиндустриальной Москвы (при всех вопросах к Юрию Лужкову, ситуацию в городе он вполне контролировал и имел солидную поддержку горожан, хотя у власти находился 18 лет).
Вопрос о том, может ли Путин быть реформатором следует немного переформулировать и разбить на составляющие. Поскольку вряд ли для здравомыслящего политика самоцелью могут быть реформы ради реформ, поставим вопрос по-другому. Способен ли Путин адекватно реагировать на вызовы времени, просчитывать стратегические задачи хотя бы на несколько лет вперед и является ли вероятная повестка дня ближайших лет близкой ему?
По первым двум моментам отметим, что такую способность Путин, по крайней мере, демонстрировал, будучи президентом. Например, серия инициатив Владимира Путина в 2006-2007 годах де-факто стала официальной программой Кремля на ближайшие несколько лет.
Насчёт повестки дня ближайшего будущего стоит отметить следующее. До сих пор самыми проблемными для властей на выборах оставались крупные города. Именно здесь была наименьшей и поддержка «партии власти» на выборах, и «кремлёвских» кандидатов. Вопрос в том, какие претензии к властям чаще всего выдвигают жители этих городов, какие вопросы пытаются подхватывать наиболее успешные лидеры оппозиции (как системной, так и внесистемной). Отметим, что митинги с требованием либеральных политических свобод до сих пор были не самыми популярными. Да и выступлениями с требованием либеральных свобод экономического плана касалась весьма специфических регионов (можно вспомнить акции протеста в связи с пошлинами на ввоз иномарок в Приморье и Калининградской области). Успешные оппозиционные акции и политики требовали либо больше государственного контроля и участия (к чему, по сути, и сводятся акции по проблемам ЖКХ), либо гарантий поддержания правопорядка со стороны государства (сюда укладывается широкий спектр требований — от борьбы с коррупцией и наркоторговлей до обвинений мигрантов в росте преступности).
Собственно, это тот спектр вопросов, который придётся решать руководству страны даже в чисто эгоистических целях, если оно хочет действительно контролировать ситуацию на низших и средних звеньях управленческой вертикали. А президентства и Путина, и Медведева показали, что в Кремле хотят уже не лояльности этих звеньев в обмен на автономию, а именно полного контроля. Так что здесь интересы общества и Путина в вопросах борьбы с низовой коррупцией и эффективной работы низших звеньев правоохранительной системы вполне совпадают. Отметим, что региональные лидеры, отстроившие собственные вертикали власти на местах ещё в ельцинскую эпоху, подвергали куда более жесткому прессингу своих политических оппонентов, а вот низовая коррупция им объективно не мешала.
Правда, не будем забывать, что вопрос со сферой ЖКХ куда сложнее, так как уход оттуда государства был предложен именно при Путине, но новая система управления этой сферой далеко не везде оказалась работоспособна.
Кстати, непонимание настроений в крупных городах стало одной из причин, почему в России уже много лет никак не удаётся создать «успешную правую партию», о появлении которой мечтают многие политологи. Дело не только в том, что лидеры правых либералов никак не могут договориться с Администрацией президента. Просто политики, пытающиеся такую партию создать, ориентируются на массовую поддержку в крупных городах, при этом строя партию вокруг либеральных экономических и политических требований и, проча в её лидеры, то одного, то другого успешного бизнесмена. Но в итоге, чтобы быть хоть немного успешной, такая правая либеральная партия пытается маскироваться либо под социал-либеральную (как было с СПС в ходе успешных для неё региональных избирательных кампаний в 2004-2005 годах), либо чуть ли не под национал-консервативную (что происходило с «Правым делом» при Прохорове). То есть становится имитацией имитации. На деле же жители крупных городов, которых можно назвать правыми, пользуясь европейскими аналогиями, чаще ждут не Гидо Вестервелле с либеральными идеями в экономике, а Николя Саркози, который предложит навести порядок. В поисках примеров из недавней истории, многих из них вполне устроит Путин «образца 2000 года», если исходить из того, с какими надеждами тогда ассоциировался этот политик.
Отметим, что и долгосрочное снижение поддержки правящего тандема началось в период с конца 2010 года. Стоит усомниться, что дело здесь в сезонных повышениях цен или очередном и потому предсказуемом росте коммунальных тарифов. Зато этот период вполне совпадает со временем наибольшей неопределённости в верхах (именно в это время гипотезы СМИ о «конфликте Путин-Медведев» достигли апогея), отсутствием внятных инициатив руководства страны, которые были бы интересны широким слоям населения и первых за многие годы массовых сомнениях в том, может ли власть поддерживать порядок в стране (в том числе в связи с событиями на Манежной площади). По сути, это была претензия на то, что не «вертикали» не много, а мало.
Значит, у Путина есть все возможности перехватить инициативу у критиков, не порывая с собственным опытом.
Но для этого он уже сейчас должен представить стране внятные инициативы по ключевым вопросам. Такое заявление может вызвать улыбку у многих критиков Путина, так как ранее ни он, ни его преемник никакой конкретной предвыборной программы не представлял. Достаточно вспомнить ставший поводом для анекдотов «План Путина», содержание которого трудно было объяснить даже самым последовательным пропагандистам Кремля. Вопрос однако в том, что, например, в 2000 году такую программу вполне заменяли реальные действия властей на Северном Кавказе и надежды населения на нового президента. А в 2008 году для Дмитрия Медведева роль программы частично сыграли презентованные при Путине же Национальные проекты.
Сейчас Кремлю нужны новые Национальные проекты. Несколько конкретных и связных инициатив по вопросам, которые больше всего волнуют население. Вероятно, они могут коснуться сфер ЖКХ, борьбы с наркоторговлей, противодействия коррупции, эффективного укрепления системы правопорядка. Проекты в большинстве этих сфер потребуют не столько материальных ресурсов, сколько демонстрации силовой и контролирующей составляющих.
Таким образом, шанс вернуть доверие усомнившихся у Путина есть. Вопрос в том, как он им воспользуется. Шестилетний президентский срок даёт возможности и для проведения непопулярных реформ, и для реализации таких масштабных мер, по которым интересы общества и руководства страны будут совпадать.
Михаил Нейжмаков
Нейжмаков Михаил
Комментарии читателей (0):