10 мая 1940 г. немцы начали наступление на Западном фронте от Эмдена до Карлсруэ. Началась «битва за Францию», причем началась она с того, что вермахт начал переходить границы Голландии и Бельгии. Германская армия быстро добилась успеха. Одной из его причин была внезапность. Союзники не сумели вскрыть подготовки столь масштабной операции. Другой причиной была ошеломительная быстрота ударов, которые при поддержке авиации наносили танки, мотопехота, артиллерия на механизированной тяге. План союзников в отношении нейтральной Бельгии был разработан еще в начале войны. Это королевство формально было нейтральным, но при этом его военные активно снабжали союзников разведывательной информацией. Те с самого начала заверили Брюссель, что в случае, если повторится история 1914 года – помощь будет оказана. 17-21 октября 1939 г. на встречу с королем Леопольдом III прибыл адм. сэр Роджер Кейес. Он четко дал понять монарху – помощь предполагает сотрудничество. Со своей стороны, давление на бельгийцев оказывали и французы.
Франко-бельгийская граница была плохо укреплена, что создавало угрозу обхода «линии Мажино», такому же, каким был обход линии французских крепостей Верден-Туль-Эпиналь-Бельфор в 1914 г. В результате были разработаны два плана: 1) «Д», предусматривавший выход на линию Намюр-Вавр-Антверпен, вдоль реки Дайл; 2) «Е», выход к Эско или Шельде. Французская разведка постоянно информировала руководство о том, что противник готовит атаку в направлении на Седан и на Бельгию и Голландию, но эти предупреждения были игнорированы. Для опасений были все основания. 10 января 1940 г. рядом с бельгийским городом Михеленом сел немецкий самолет связи. Он совершал полет между Мюнстером и Кельном и потерял ориентацию. Майор Гельмут Рейнбергер вопреки инструкции, запрещавшей перевозку воздухом секретных документов, перевозил их, причем это были планы наступления вермахта. Они попали в руки союзников.
Немецкие офицеры попытались уничтожить секретные документы, но им помешал бельгийский военный патруль. Уже 14 января король с санкции парламента известил Париж, что немцы могут войти в Бельгию в течение нескольких часов и просил быть готовым войти в страну для оказания помощи. 9 мая Второе бюро Генерального штаба Франции (разведка) сообщило о том, что вероятна атака немцев на Бельгию на следующий день, но в тот же день последовало сообщение о том, что на немецкой стороне нет признаков активности. Это наблюдение было результатом облета пограничной территории французскими разведывательными самолетами. По оценкам французской разведки, представленным 10 мая, на своем Западном фронте немцы имели 7-7,5 тыс. современных танков. На самом деле, их количество было гораздо меньшим – 2 800, из них 2 200 были готовы к действиям. И тем не менее, действия немцев оказались неожиданными для военных. Еще меньше была готова к произошедшему 10 мая общественность. 19 апреля 1940 г. в Палате представителей началась дискуссия, в ходе которой депутаты пришли к выводу – Франция не хочет никакой иной войны, кроме оборонительной.
Весьма продуктивной была борьба против коммунистов: к 20 марта 1940 года министр внутренних дел отчитался о закрытии 161 газеты коммунистического и подозрительно левого направления, 2 778 депутатов всех уровней были лишены мандатов, 3 400 активистов компартии подверглось аресту, было проведено около 11 тыс. обысков, все судебные дела проводились в закрытом порядке. В Третьей Республике не было закрытых политических процессов со времён дела Дрейфуса. Аресты были массовыми, соседи дружно разоблачали знакомых-коммунистов, а из прессы исчезло мелькавшее там до начала войны слово «фашизм». Около 10 тыс. человек также были арестованы и направлены в концентрационные лагеря. Проправительственные СМИ распространяли фальшивые новости о том, глава ФКП укрылся в Германии. Тот ответил им: «Подлость врагов французского народа свидетельствует об их страхе.» 26 апреля 1940 г. французские власти подвергли аресту ценности советского торгпредства во Франции на сумму в 674 млн. франков, а 3 мая – еще на сумму в 30 млн. франков. Париж отказался освободить захваченные ранее и удерживаемые в Индокитае советские торговые суда.
До начала мая жизнь Париже жил, как обычно, не смотря на 8 месяцев военного времени. Работали кинотеатры, кафе, казино и прочие заведения. Жизнь была «веселая, вспыльчивая, элегантная и легкомысленная». «Люди хорошо зарабатывали, — вспоминал живший в Париже Эренбург, — и охотно тратили деньги: мысль о том, что война может перестать быть «странной», делала расточительными даже заведомых скупердяев. Газеты писали, что солдаты на фронте умирают от скуки. Им посылали различные игры, полицейские романы, крепкие напитки, шелковые платочки с надписями “где-то во Франции”.» Главными новостями Англии и Франции 9-10 мая были сообщения о парламентском кризисе, угрожавшем и правительствам этих стран. Даладье пытался вернуть утерянную поддержку парламентариев. 6 и 7 мая Рейно для усиления правительственной коалиции предложил Петэну, который был послом в Испании, занять пост вице-премьера.
Премьер отправил в Мадрид своего адъютанта генерала Бертрана Пужо, который привез маршалу личное письмо Рейно. Петэн согласился, но потребовал несколько дней для того, чтобы завершить свои дела в Испании. 10 мая, после долгих колебаний, Чемберлен принял решение оставить пост премьер-министра. Правительство возглавил Черчилль. Утром 10 мая в Бельгию по приглашению её правительства стали входить и союзники – группа армий 1, в неё входило 5 армий. Их целью было создание прочного фронта по линии бельгийских укреплений. Теперь на Западном фронте немцам противостояло 10 голландских, 22 бельгийские, 10 британских и 100 французских дивизий. Все эти соединения имели разную боевую ценность, что очень скоро проявилось на поле боя.
Немцы почти сразу же достигли если не господства, то преобладающего положения в воздухе. За период «странной войны» разведка выявила цели, и теперь практически одновременно был нанесен удар по 100 аэродромам. Группы из 12-15 самолетов с 50 кг. бомбами штурмовали авиацию противника на земле. Ответные удары были запоздалыми и неэффективными. Захват контроля над небом стал условием важных достижений на земле. Символом успеха при вторжении в Бельгию стал захват германскими парашютистами форта Эбен Эмель, который контролировал стратегические позиции к канала Альберта на подступах к Льежу. Немецкие воздушно-десантные войска стали создаваться в конце 1920-х годов. С середины 1930-х годов стараниями генерал-майора Курта Штудента была проведена большая организационная работа по созданию 7-й авиационной дивизии, которая должна была состоять из двух полков десантников. К началу войны у немцев был полностью подготовлен лишь один парашютный полк и два батальона. Они блестяще проявили себя в Польше и при захвате аэродрома в Осло при оккупации Норвегии.
10 мая группа из 85 парашютистов под командованием лейтенанта Рудольфа Витцига высадилась прямо на форт на планерах, и в течение короткого времени вывела из строя перископы. Форт был ослеплен, 11 мая подошли части вермахта. Витциг потерял 6 чел. убитыми и 20 ранеными. Парашютисты отличились и при захвате «крепости Голландия» - укрепленной позиции по линии – Амстердам-Роттердам-Утрехт-Дордрехт. Это был триумф Штудента, его штаба и подчиненных. Отметился и батальон 800, «голландская» рота которого захватила мост через реку Маас. Диверсанты, переодетые в форму голландской армии, попросту подъехали к караульным постам на велосипедах. В нескольких случаях часовые подняли тревогу и оказали сопротивление, что дало возможность произвести взрыв трех мостов, но один все же был захвачен целым. «Голландцы» не допустили взрыва этого важнейшего объекта, по которому сразу же пошли танки и механизированные колонны вермахта. В сражении за Голландию Люфтваффе понесли очень большие потери – около 200 транспортных Junkers Ju 52 и 120 боевых самолетов, из них 100 бомбардировщиков. Это была цена, которую пришлось заплатить за успех стратегического характера. В СССР сразу же обратили внимание на то, что в современной войне десант при условии взаимодействия с другими родами войск, позволяет решать уже не тактические, а именно стратегические задачи. Эти операции предлагалось внимательно изучать.
За победой в Голландии последовал прорыв в Арденнах. Его возглавила 7-я танковая дивизия генерал-майора Эрвина Роммеля, за быстрое движение и ошеломительный натиск она получила прозвище «дивизия призрак», а ее командир – «рыцарь Апокалипсиса». Перед войной Петэн объявил Арденны непроходимыми для войск, если там будут проведены специальные работы. Имелось в виду строительство укреплений на дорогах, проходивших через поросшие лесом горы. Дороги были узкими, изобиловали поворотами, и провести по ним колонны бронетехники, а затем обеспечить снабжение горючим, продовольствием и боеприпасами действительно было непросто. Местность не облегчала движение войск, но оно было хорошо продумано, подготовлено и обеспечено. Считавшийся непроходимым для войск район выводил на пространство шириной примерно в 60 км., не имевшее укреплений. Здесь противника встретили 5 французских кавалерийских и 2 бельгийские пехотные дивизии слабого состава, плохо связанные друг с другом. Французы храбро сражались, но сдержать наступление противника они не смогли. 11 и 12 мая было союзная авиация совершила несколько слабых атак на колонны немцев в Арденнах, летчики не остановили движение немцев. Имея по статистике около 400 самолетов, готовых к действиям, англо-французская авиация смогла организовать менее 12 налетов и понесла при этом большие потери.
Командующий группой армий «А» ген. фон Рундштедт был даже несколько озадачен тем, что его подчиненные танкисты опережают график – за ними не успевала пехота. С другой стороны, ген.-л. Эвальд фон Клейст, командовавший «Танковой группой Клейст», 12 мая заявил, что мог бы двигаться быстрее, если бы его не стесняла пехота, шедшая с его танками в первом эшелоне. Настойчивость Клейста была легко объяснима – именно его группа должна была осуществить глубокий обход обороны союзников и выйти к Ла-Маншу. Генерал Ш.Хунтцигер, командовавший французскими армиями на этом участке фронта, не смог удержать оборону в Арденнах. 12 мая французские кавалерийские дивизии перешли за Маас, взорвав за собой мосты, кроме одного у Мезьера, где они попытались удержать предмостное укрепление. Поначалу французам удавалось удерживать оборону по Маасу, но 13 мая на позиции французской артиллерии обрушился удар до 1 тыс. германских самолетов. Батареи были подавлены, оборона французов обрушилась.
Уже 14 мая передовые механизированные части вермахта захватили плацдармы у переправ через Маас. Роммель устремился к Филиппвиллю, обходя «линию Мажино». Остановить его было нечем. Наиболее боеспособная французская пехота находилась на «линии Мажино», но она не была мобильной, быстро перебросить ее на участки прорыва не представлялось возможным. Только вечером 14 мая до британского командования стали приходить новости о том, что «немцы прорвались под Седаном». Танки Гудериана двинулись к морю, обходя англо-французскую группировку в Бельгии. После этого во французском тылу царил полный хаос. Подвижного резерва для контрудара у французского командования не имелось. У французов имелось 3 483 современных танков, из них на северо-восточном фронте 2 600, и 600 старых Renault, которые использовались для охраны аэродромов. Имевшиеся современные танки были распределены по 51 батальонам по 33 тяжелых и 45 средних в каждом. У англичан только в мае 1940 года была сформирована первая бронетанковая дивизия, но к действиям она еще не была готова. У французов имелось и 800 бронемашин. Тем не менее они ничего не могли сделать — их силы были рассредоточены по всему фронту.
Попытка французов перейти 16 мая силами двух бронетанковых дивизий в контратаку под Намюром и Седаном провалилась. Силы вводились по мере прибытия, координация между ними была плохой, не помогло и прибытие на помощь одной моторизованной дивизии. В воздухе господствовали немцы. Французы имели 790 истребителей, 144 тяжелых и 329 средних двухмоторных бомбардировщика, у англичан во Франции – 150 истребителей и 192 бомбардировщика. У немцев имелось 3 200 самолетов, количественное и качественное превосходство было за ними. Английская авиация наносила удары по переправам через Маас, но и они не остановили немцев. Потери англичан были высоки – 14 мая они потеряли, в основном от огня зениток, 67 самолетов. 17 мая англичане перебросили во Францию еще 10 эскадрилий истребителей, но они не смогли исправить положения дел в воздухе. Командование англо-французской группировки в Бельгии и Голландии проявило себя не с лучшей стороны, его способности к действиям в современной войне были низки, также как и обеспеченность этих войск средствами связи. Ни командиры, ни их подчиненные не были готовы к импровизационным решениям. Между тем, они были необходимы.
14 мая с целью демонстрации силы и принуждения противника к капитуляции массовой бомбардировке был подвергнут Роттердам. Акция устрашения достигла цели. Уже 15 мая отрезанная от союзников Голландия была вынуждена сдаться. Рундштедту приходилось сдерживать своих подчиненных, чтобы обеспечить комбинированные действия танков и пехоты, но даже это не помогло французам. Утром 16 мая в Париж для переговоров с Рейно прилетел Черчилль. По его словам, в правительстве Республики царило «полное смятение». Оно готовилось к эвакуации. В сквере перед зданием МИД чиновники жгли документы, которые не успевали вывезти. На Елисейских полях собирались протестующие демонстранты, которые кричали : «Долой войну! Долой Рейно! Мир!»
17 мая Гальдер отметил в своем дневнике: «Обстановка по утренним сводкам ясно говорит о том, что противнику не удалось принять серьезных мер для закрытия бреши между Верденом и Ретелем.» Через неделю после начала общего германского наступления стало ясно — это сражение немцы выиграли. 17 мая Роммель взял Камбрэ, а 20 мая, после трехдневных боев, подошел к Аррасу и взял его. 17-19 мая контрудар наносила 4-я бронетанковая дивизия де Голля. Он был назначен её командиром только 11 мая, и на этот день дивизия еще не получила танки, подготовка к бою и походу проходила в исключительных обстоятельствах, что не могло не сказаться во время боевых действий. На рассвете 17 мая де Голль получил три танковых батальона, которые он немедленно и двинул вперед.
Французы имели около 150 танков, но уступали противнику и по качеству машин, большая часть которых была вооружена 37-мм. орудиями, и по обученности экипажей. Большая часть командиров никогда не стреляла из орудий, а водители имели опыт вождения, не превышающий четырех часов. Утром 19 мая 4-я бронетанковая дивизия вступила в бой. Поначалу он развивался успешно. Танкисты де Голля прошли с боями около 20 километров, после чего были остановлены артиллерией и авиацией противника. 16 мая из Мадрида выехал Петэн. Утром 18 мая он прибыл в Париж. К этому времени положение на фронте было уже почти безнадежным. 19 мая Петэн был назначен главнокомандующим и заместителем премьер-министра. Старый маршал был живым символом победы в Первой Мировой войне, и от него ждали чуда, спасения фронта и Франции.
Но успехи немцев оказались неожиданно велики. В ночь с 22 на 23 мая батальон 2-й танковой дивизии вышел к морю у устья Соммы. 22 мая был британское руководство приняло решение о начале подготовки операции по эвакуации окруженных. Она получило кодовое название «Dynamo». В это время королевский флот активно вывозил войска из Булони и укреплял гарнизон Кале. Но 23 мая было принято решение попытаться удерживать оба этих порта как можно дольше. Сымпровизировать прочную оборону не дал наступавший противник. 25 мая после короткого боя сдалась Булонь. Вечером 26 мая после нескольких дней ожесточенных боев пал Кале. На последнем этапе артиллерийскую поддержку оборонявшимся оказали легкий крейсера «Arethusa» и «Galatea», однако и они не смогли подавить артиллерию немцев, чтобы обеспечить эвакуацию. Из Булони смогли вывезти 4 638 чел., из Кале – только 1 тыс. чел. Теперь единственным портом, который контролировали союзники, был Дюнкерк. Оттуда нужно было вывезти около 500 тыс. чел.
Танки Гудериана оказались в 20 километрах западнее Дюнкерка. Здесь в окружении оказались ударные силы союзников. В этот момент британское правительство считало, что больше 45 тыс. чел. вывезти не удастся. 24 мая германские войска у Дюнкерка получили приказ остановиться, формально для того, чтобы подтянуть тылы. В этот момент танки Гитлера были ближе к Дюнкерку, чем основные силы британцев. Но немцы в течение трех дней наблюдали с высот, окружавших город, за тем, что там творилось. В германской Ставке опасались, что на улицах Дюнкерка окруженные окажут упорное сопротивление и будут потеряны ценные танки, которые были нужны для того, чтобы добить Францию. Кроме того, Геринг просил дать Luftwaffe возможность добить группировку противника. «Подвижное левое крыло, перед которым нет противника, — отметил в этот день Гальдер, — по настойчивому требованию фюрера остановлено! В указанном районе судьбу окруженных армий должна решить наша авиация.» По странному стечению обстоятельств он был передан незашифрованном виде и его перехватили британские радисты. Стало ясно, что союзники получили передышку, впрочем, ненадолго.
Первым днем операции «Динамо» был назначен 26 мая 1940 г. Руководить ей должен был вице-адмирал Бертрам Хоум Рамсей. В этот день британский представитель во Франции встретился с Петэном и отметил, что маршал настроен пессимистично, а Вейган только ждет повода для начала переговоров с немцами о перемирии. Информированный источник генерал Спирса сообщил ему, что «финансовые группы, с которыми связан маршал, убежденно настроены против войны». 28 мая командиром специально сформированной флотилией Па-де-Кале был назначен адмирал Марсель Ландрио. Под ударами германской авиации и артиллерии военно-морской флот не мог обеспечить эвакуации в нужных объемах из порта. Были привлечены добровольцы на малых судах гражданского флота, которые могли пересечь пролив, и осадка которых позволяла подойти и взять людей с песчаных пляжей у города.
В эвакуации приняли участие моторные лодки, шлюпки, прогулочные пароходы, яхты (203 вымпела, потеряно 81), рыболовные траулеры (52, потеряно 12). 26 мая не удалось вывезти никого, 27 мая эвакуировали 7 669 чел., 28 мая – 17 804 чел., 29 мая - 47 310 чел., 30 мая – 53 823 чел. 30 мая Черчилль известил Рейно, что эвакуация началась вечером предыдущего дня, французский премьер высказал пожелание учета французских интересов и заявил о готовности задействовать силы республиканского флота. Машина начала работать в полную силу, в ходе эвакуации было задействовано 845 судов, из них 689 британских, 108 французских, 45 бельгийских, 2 голландских и 1 норвежское.
Воздушное прикрытие пролива было слабым. Для патрулирования Дюнкерка после перелета из Англии оставалось немного времени. В распоряжении противника были захваченные аэродромы Бельгии и Франции, что значительно облегчало им организацию налетов. Песчаные пляжи сделали малоэффективными бомбы, и немцы перешли на атаки кораблей. 27 мая они потопили 3 эсминца и 2 крупных транспорта. «Патруль над пляжами Дюнкерка – самое удивительное зрелище. – Отмечал командир истребительной эскадрильи RAF Брайан Лейн. – Баржи с Темзы, парусные лодки, все что поплывет, плюс флот. Да поможет Бог тем, кто внизу. Они нуждаются в большем, чем мы можем дать им.» Пилоты RAF делали немало. По словам одного из командиров немецких авиаполков, они «атаковали с яростью маньяков». Потери немцев росли.
При этом положение союзников под Дюнкерком постоянно ухудшалось. 25 мая немцы нанесли очередной удар и вбили глубокий клин между англичанами и бельгийцами. 27 мая их положение стало безнадежным – огромное количество беженцев и бельгийская армия были замкнуты у побережья на пространстве 50 на 30 километров. 28 мая Бельгия капитулировала. Оружие сложили около 500 тыс. чел. Король Леопольд III в личном письме к папе Пию XII сообщал: «Вчера наши последние средства для сопротивления были сломлены под весом сокрушающего превосходства войск и авиации. В этих условиях, Я стремился избежать битвы, которая сегодня привела бы к нашему уничтожению без пользы для наших союзников.» Сделано это было без консультаций с союзниками, их положение резко ухудшилось. Главнокомандующий английскими войсками генерал Джон Горт узнал о капитуляции бельгийцев за час до её подписания. Рейно немедленно выступил по радио, обвинив Леопольда III в предательстве друзей его страны. В результате капитуляции огромная часть фронта англо-франко-бельгийской линии обороны просто перестала существовать. Горт приказал отходить на новые позиции у Дюнкерка, прикрываясь артиллерийским огнем. Британская артиллерия получила распоряжение расстрелять все имевшиеся у неё боеприпасы. Интенсивный огонь сдержал противника.
28-31 мая под Соммой внешнюю оборону немецкого кольца держала 57-я баварская пехотная дивизия. Её 30-км. фронт у Аббевилля атаковала 4-я бронетанковая дивизия де Голля. Бои были исключительно тяжелыми, но порваться французским танкистам не удалось. «Удастся ли в этой битве за Францию, думал я тогда, — вспоминал де Голль, — захватить еще что-нибудь, кроме этой полоски земли глубиною в четырнадцать километров?» Под конец почти беспрерывных боев, которые вела 4-я бронетанковая, начиная с 17 мая, она сократилась до 34 танков. К 30 мая стало ясно - «сражение фактически уже было проиграно». Горт понимал неизбежность поражения уже после прорыва противника в тыл, и главной своей задачей считал теперь возвращения в Англию армии в максимально боеспособном состоянии. Оставалось только попытаться спасти то, что еще можно было спасти.
«В окруженном нашими войсками «мешке», — отметил Гальдер, — начинается процесс разложения. Английские части обороняются стойко и ожесточенно, тогда как часть сил устремилась к побережью и пытается на судах и кораблях всех видов бежать через пролив. Разгром!» Настроения в этом «мешке», во-всяком случае, среди французов, действительно были уже пораженческими. Союзники с подозрением смотрели друг на друга. «Все думали лишь о том, как успеть на корабль до прихода немцев, — вспоминал находившийся в Дюнкерке капитан М. Блок, — как избежать плена, и настоящая паника овладела почти безоружными людьми. Все они толпились на пристани и были свидетелями бегства англичан, отплывавших от берега.» На 30 мая выяснилось, что большая часть эвакуированных являются англичанами. Из 220 тыс. окруженных британцев было вывезено 150 тыс., а из 200 тыс. французов – только 15 тыс. На встрече с Черчиллем в Париже Рейно заметил, что такой диспаритет может привести к печальным политическим последствиям. Черчилль ответил, что, не смотря на понесенные потери, Великобритания учтет эти претензии.
31 мая по распоряжению британского премьера в Дюнкерке был объявлен «французский день», когда французские части получали максимальный приоритет при погрузке. 31 мая было вывезено 68 014 чел., 1 июля 64 429 чел. В основном это были англичане. после этого количество эвакуированных стало сокращаться. В последний день обороны Дюнкерка, 4 июня, было вывезено 26 175 чел. Всего, по данным Адмиралтейства, было вывезено 338 226 чел., из них под британским флагом – 308 888 чел., под французским - 22 160 чел. С пляжей британцы вывезли 98 754 чел., французы – 7 тыс. чел. По данным французов их флотилия перевезла чуть менее 50 тыс. чел., большую часть из них – 44 352 чел. – в Англию. Судовые потери составили 236 вымпелов, 218 из них – британские. У англичан было потоплено 6 эсминцев, 5 сторожевых кораблей, 20 патрульных катеров, у французов – 2 эсминца и 5 миноносцев. 4 июня немцы взяли Дюнкерк. Посетивший его сразу после этого шведский журналист отмечал, что город был сметен с лица земли – в нем осталось только два целых здания – шведская церковь в порту и английский морской институт: «Повсюду валяются трупы убитых солдат. Женщины и дети бродят по руинам в поисках пищи.» Французы потеряли 24 из 67 пехотных, 2 из 5 кавалерийских, 3 из 3 легко-механизированных и 1 из 4 бронетанковых дивизий. В плен сдалось около 40 тыс. французов – остатки прекрасной 1-й армии, прикрывавшей эвакуацию.
Британскому командованию удалось вывезти и спасти большую часть своих кадров, но успех Лондона граничил с поражением. Тяжелое вооружение экспедиционных сил было оставлено. Немцам досталось около 7 тыс. тонн боеприпасов, около 600 танков, более 1 тыс. полевых орудий, 500 орудий ПВО, 850 противотанковых орудий, 90 тыс. винтовок, 8 тыс. пулеметов, 400 противотанковых ружей, 120 тыс. автомашин. Войска вернулись на Остров с винтовками и несколькими сотнями пулеметов. Безопасность Англии оказалась теперь под вопросом. Обстановка настолько изменилась, что правительство перестало терпеть British Union of fascists. Мосли и его сторонники продолжали выступать против войны. Сам лидер BUF заявлял, что они были готовы защищать Британскую империю только в случае вторжения на её территорию. Эти заявления окончательно похоронили репутацию Мосли в Британии. Руководство BUF и даже члены их семей были арестованы. на основании принятого парламентом 1 сентября 1939 года закона 18B, позволяющего подвергать тюремному заключению без решения суда.
Айрапетов Олег
Комментарии читателей (0):