На сайте Гуверовского института войны и революций (США) вышла статья китайского диссидента Майлза Маочуня Юя, озаглавленная «Источники стратегической двусмысленности КПК». Спустя три дня тезисы этой статьи были опубликованы одним из рупоров «глубинного государства» - Washington Times (WT), появление которой в США в начале правления Рональда Рейгана тесно связано с известной южнокорейской сектой Сан Мен Муна. Это так называемая «Церковь Объединения». Данный факт многое объясняет по поводу активности на китайском направлении. В те времена и позже секта служила инструментом распространения на юге Корейского полуострова идей протестантизма, откуда была осуществлена их экспансия в Китай. Под видом продвижения «познания Бога» осуществлялась идеологическая диверсия с попыткой подрыва власти КПК; в распознании этой угрозы китайским товарищам, которым она оказалась незнакома, кстати, говорят, помогли российские спецслужбы.
Пару слов об авторе статьи, чтобы объяснить ракурс, в котором он работает. Молодой человек, уроженец Аньхоя, проживший до совершеннолетия в Чунцине, удрал в США, «вдохновившись» идеями Рейгана. На самом деле скорее всего имела место та самая мунистская вербовка, возможная на раннем этапе сектантской экспансии. Американская часть биографии Юя включает, кроме Гудзона, сотрудничество с Гуверовским институтом, Йельским университетом в Коннектикуте и университетом Беркли в Калифорнии, а также Военно-морской академией США в Мэриленде. За распространение подрывной дезинформации и участие в информационных спецоперациях, замаскированных под «исследования», Юй находится под китайскими санкциями. В России, как и в СССР, такие диссиденты тоже были, есть и наверное будут (в семье не без урода) – от Солженицына до Гуриева. Условием их безбедной жизни на Западе во все времена остаётся работа против своей страны. Хода обратно им нет – зоологический антикоммунист Солженицын это исключение, обязанное политической конъюнктуре смены режимов, но своих целей ни он, ни те, кто организовал его приезд, тогда все равно не добились.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 24.11.24 Россия, КНДР и Китай предостерегают Сеул от авантюр
- 23.11.24 Китай и Бразилия совместно продвигают нарратив многополярности
- 22.11.24 Удар по Днепропетровску оставляет Трампу шанс на «перезагрузку» Запада. Воспользуется ли?
- 21.11.24 Вашингтон «сорвался» на предостережение Пекина по Корейскому полуострову
О чём статья? Автор, произвольно углубившись в китайскую историю I тысячелетия до н.э. – в эпоху Сражающихся царств, предшествовавшую созданию централизованной государственности, пытается доказать, что методологической основой внутренней и внешней политики КПК служит соединение «прагматизма» тех далёких времён с марксистской диалектикой. И это-де позволяет китайским коммунистам двигаться вперед, опираясь на смысловые противоположности. Совмещать идеологические принципы социализма (слово «коммунизм» Юй не выговаривает) с рыночным курсом. Торговать с Западом, сохраняя протекционизм во внутренней политике и связь с антизападными Россией и КНДР. Провозглашать мирное воссоединение с Тайванем и одновременно вести военные приготовления.
Сразу бросается в глаза несколько несуразиц. Во-первых, диалектика в марксистском мировоззрении – оппозиция метафизике, доказывающая подвижную динамичность мира, объективную неизбежность и механизмы перемен (три известных диалектических закона). Только и всего. При этом Юй и не собирается видеть того, что понимают его западные коллеги, например, профессор Энтони Саттон из того же Йеля. Что ядро диалектического метода в виде триады «тезис – антитезис – синтез» активно применяется прежде всего самим Западом в целях управляемого, точнее контролируемого развития. Триады поэтапного конструирования реальности выстраиваются в рамках единого плана таким образом, чтобы синтез низшей одновременно становился тезисом следующей и т.д. Эдакая историческая «лесенка-чудесенка», на выходе из которой – элитарная глобальная диктатура, загоняющая всех остальных «недочеловеков» в гетто «как бы людей» второго сорта. Чтобы не углубляться в детали, назовём источник: книжку Саттона «Как орден организует войны и революции» (прямо по тематике Гудзона), где он рассматривает в том числе и то, как провоцируя советско-китайскую войну, Запад пытался извлечь из такой, слава Богу, гипотетической катастрофы выгодный себе синтез. И как ранее он столь же неудачно пытался проделать то же с СССР и Германией, рассчитывая на синтез в виде американской гегемонии, вместо которой получилась холодная война.
Во-вторых, весьма конъюнктурным представляется выбор одним из «столпов», так сказать, «анализа» именно эпохи Сражающихся царств. И смутных периодов со схожими характеристиками в китайской истории было много. И характеристики эти не уникальны для Китая; взять хотя бы нашу «эпоху сражающихся царств», известную в российской историографии как «феодальная раздробленность», которая также предшествовала созданию централизованной государственности. И, если говорить о Китае, то последняя из таких смут, известная как «столетие унижений», тесно связана с западной экспансией Опиумных войн и попытками превращения страны в колонию сначала Англии, а затем и других западных стран. Всё это Юй обходит стороной – невыгодно и разоблачает как Запад, где он кормится, так и недобросовестную произвольность выбора; это как при решении задачки заглянуть в конец учебника и списать из него ответ. Но главное даже не это. Непревзойдённым методологическим фолиантом указанной китайской эпохи, собирательно отражающим все её реалии, служит знаменитый трактат Сунь Цзы «Искусство войны». Но его Юй обходит за версту, даже не упоминая, что особенно заметно по тому, как он пытается извлекать из той эпохи выводы. Своим умишком, не оборачиваясь на «какие-то там авторитеты». Не потому ли, что именно этот исторический памятник – целиком и разобранный на стратагемы – внедрён в учебные программы курсов в американских военных академиях и прежде всегда в той самой военно-морской, где Юй преподаёт?
В-третьих, термин «стратегическая двуличность», которую Юй инкриминирует КПК, на самом деле активно используется применительно к США, характеризуя их политику, особенно на тайваньском направлении. На словах признавать принцип «одного Китая», который служит официально провозглашённой политикой США с 1979 года, с восстановления отношений с КНР, а на деле создавать паллиативные дипломатические институты, вроде Американского института на Тайване, и накачивать островные сепаратистские власти оружием. Именно это, а не мифологию Юя, в мире понимают под «стратегической двусмысленностью», и этим термином обозначают. Спросите у людей науки, они вам расскажут. Зачем же Юй наводит тень на плетень? Здесь мы вынуждены обратиться к ещё одному штриху его биографии – работе на Майка Помпео - бывшего директора ЦРУ и шефа Госдепа в первой администрации Дональда Трампа. В период трамповского «междуцарствия» Помпео отметился как минимум двумя поездками на Тайвань в составе полуофициальных делегаций («полу-» потому, что составленных из отставников, но по большей части очень высокопоставленных и с перспективой возвращения в госструктуры). Открыто призывал власти Тайваня к провозглашению «независимости», а Вашингтон – к расширению масштабов военной помощи сепаратистскому режиму и принятию на себя обязательств по его защите. Напомним: Помпео ещё недавно претендовал у Трампа на пост шефа Пентагона, но не сложилось. Понимая, что эта фигура, отметившаяся провокационными действиями ещё и на Украине, будет красной тряпкой и для Пекина, и для Москвы, а с ними придётся вести переговоры, Трамп счёл за благо оставить этот перманентный источник проблем за бортом новой администрации. Надо полагать Юя, имевшего репутацию «советника Помпео по Китаю», такой поворот событий обескуражил, и он излил накопленную в связи с этим желчь на страницы упомянутых изданий.
А теперь обратим внимание на следующий нюанс. Во всех трех перечисленных нами случаях спорные с исторической, идеологической и научно-методологической точки зрения формулировки касались вопросов, в которых позиция Запада и прежде всего США выглядит, мягко говоря, «не очень». И во всех этих трёх случаях он – вряд ли случайно – переводил стрелки с США на Китай, инкриминируя своей исторической Родине, от которой он отказался и которую предал, именно то, в чём обвиняется сам Вашингтон. Пусть кто-нибудь после этого докажет, что опубликованное Гудзоном, а затем «боевым листком» «мировой закулисы» в образе WT «исследование» - это научный труд, а не обыкновенное площадное дацзыбао. И что в нём Юй занимается поиском объективной истины, а не отрабатывает «тридцать сребренников» очередного гранта или гонорара за «иудин поцелуй». На ум поневоле приходит анекдот, ранее достаточно популярный в научной среде. «Есть ли польза от вашей кандидатской? Конечно, я же – кандидат». Ни убавить, ни прибавить.
Как на самом деле? Запудривать мозги можно американцам. Советским людям, они же российские, прошедшим вместе с Китаем уникальными по сложности дорогами XX века, логика поведения и развития Поднебесной достаточно понятна. Выбор между тем, кто кого «нагибает» - ты меня или я тебя – вне традиций восточной политической культуры, которая оперирует другими категориями – не «нулевой суммы», а взаимного выигрыша. У этой системы координат, как и у всех, иногда случаются издержки вроде попыток примирить непримиримое в острой фазе конфликта, но эти издержки в конечном счёте всегда воссоединяются с реальностью, не пытаясь её ломать, как это делает Запад. «Если правила игры не устраивают джентльменов – джентльмены меняют правила». Помним этот девиз киплинговского «бремени белого человека»? Социализм с китайской спецификой – никакие не «диалектические игры» в рамках обмана или самообмана, а усвоенная из советского опыта практика НЭПа. В.И. Ленин, помнится, в одной из последних работ, полемизируя с одним из бывших меньшевистских лидеров, задаётся закономерным вопросом. Если строительство социализма требует определённого уровня «цивилизованности» (создаваемого, с оппортунистической точки зрения, только развитием капитализма), то почему мы не можем сформировать её зачатки в рамках социально справедливого, а не антагонистического общества? А ответ простой и в мотивах циничный. Оппортунизм потому тянул к «выращиванию социализма в капитализме», что надеялся уложить эти процессы в незападных странах в колониальное русло собственной экспансии, о которой к этому времени договорился с «либеральной» буржуазией в рамках двухпартийных систем.
С идеологической точки зрения и в приложении к современности социализм с китайской спецификой представляет собой третий этап развития марксизма, в рамках которого государства и народы, объединённые национально-освободительной идеей, дают отпор наступающему на них глобализму, угрожающему всеобщей унификацией. (Первые два этапа – западный, скатившийся в оппортунизм, и советский, с ним разорвавший и поставивший задачу, выражаясь словами И.В. Сталина, поднять выброшенные буржуазией знамёна демократии и национального освобождения, то есть бросить глобализму вызов). Автор этих строк уже предлагал тем, кто интересуется данным кругом тем, задаться вопросом: каким был бы современный мир, не будь в нём социалистического Китая? В том числе: была бы возможной или нет в таком мире российская СВО как квинтэссенция противостояния иностранной интервенции, организовавшей, как и сто лет назад, гражданскую войну на одной из окраин Империи.
Кстати, и у коалиционно-блоковой стратегии, воплощённой в американской «политике альянсов», имеются примеры гораздо более надёжные, современные и (надо же!) оппозиционные КПК и КНР, нежели исторические смутные времена более чем двухтысячелетней давности. С этой точки зрения Юй опять-таки прикрывает Запад и, используя излюбленный приём тамошних пропагандистов, переваливает вину и ответственность с больной головы на здоровую. И нимало не озабочивается при этом весьма сомнительной «убедительностью» притянутых им за уши «аргументов».
Владимир Павленко
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):