Сирию могут превратить в Ливан

Близкий к правительству Турции колумнист Абдулла Каракуш опубликовал в газете Milliyet сообщение о возможной встрече президентов Турции и Сирии Реджепа Тайипа Эрдогана и Башара Асада на саммите БРИКС в Казани. Теоретически такая встреча возможна, тем более, что с 2023 года начался «этап взаимопонимания и смягчения последствий в отношениях между двумя странами», «стали восстанавливать каналы связи между Анкарой и Дамаском».

До этого в декабре 2022 года в Москве под эгидой России состоялась первая официальная встреча министров обороны и начальников разведок обеих стран. В мае 2023 года тоже в Москве прошла еще одна четырехсторонняя встреча с участием министров иностранных дел Турции, Сирии, России и Ирана, но эти попытки внешне утеряли импульс после начала в октябре 2023 года войны между Израилем и ХАМАС в Газе. В июле 2024 года Эрдоган после возвращения с саммита НАТО заявил о готовности «восстановить мир с Сирией», подтвердив при этом, что министр иностранных дел Хакан Фидан будет работать со своими сирийскими и российскими коллегами над разработкой дорожной карты процесса нормализации. С того момента стороны гласно и негласно обменивались разными посланиями, то выставляя условия для такой встречи, то говорили о готовности «начать диалог без предисловий». Но ситуация «провисала», что наводило на мысль, что стороны многое не договаривают в публичном пространстве, и что есть проблемы, о которых они умалчивают, хотя тренд в сторону диалога Эрдоган - Асад сохраняется и проводится проработка деталей их возможной встречи.

Но ситуация заметно и качественно стала меняться. Во-первых, канцелярия Эрдогана, организовавшая «утечку» информации о его возможной встрече с Асадом в Казани, заявила, что «договоренностей о такой встрече нет». Во-вторых, Эрдоган стал вводить новые элементы мотивационного свойства в такую предполагаемую акцию. Перед вылетом в Нью-Йорк для участия в Генеральной Ассамблее в Стамбуле он заявил, что «нынешнее затишье в Сирии способствует поиску окончательного решения конфликта в Сирии», но нормализация отношений с этой страной в контексте событий в Газе и в Ливане «диктуется интересами национальной безопасности». Турция, которая имеет самую протяженную сухопутную границу с Сирией, считает поддержание безопасности этих границ приоритетом. Недавние события в Газе и израильские атаки также вновь высветили территориальные амбиции Израиля. Эрдоган считает, что палестинское сопротивление защищает не только Газу, но и безопасность всего региона, включая Турцию. Поэтому Анкара рассматривает нормализацию отношений с Сирией как способ укрепления своей региональной безопасности перед лицом амбиций Израиля и рисков, связанных с курдским проектом на востоке Сирии. По словам Эрдогана, «мы хотим, чтобы народы двух мусульманских стран осознали единство». Он также приветствовал стремление Дамаска «вести неконфронтационнный диалог с оппозицией», и что, «проявляя волю к переговорам с Асадом, мы ждем ответа от противоположной стороны».

Правда, при этом не уточняется, что же конкретно ждет Эрдоган от Асада, но очевидно, что он предлагает новую более глобальную переговорную повестку. В этой связи известный турецкий эксперт Рамадан Бурса пишет в Al Jazeera, что Турция «озабочена будущим Сирии, где спустя более 13 лет после кризиса изменилась внутренняя динамика: правительство продолжает контролировать Дамаск, в то время как поддерживаемые США Сирийские демократические силы, «Хайат Тахрир аш-Шам» и Свободная сирийская армия остаются влиятельными силами в различных частях страны. Кроме того, в районах, контролируемых правительством, действуют поддерживаемые Ираном вооруженные группировки, и Сирия «становится Ливаном». Поэтому Турция полагает, что «Сирии не удастся легко восстановить свое политическое единство» и ей «будет навязана в качестве политического решения в будущем либо ливанская, либо иракская модели развития». Эта ситуация, представляющая прямую угрозу турецкой границе, является одной из главных причин, по которым Турция ускоряет процесс нормализации отношений с Дамаском.

В то же время действиями Турции в отношении Сирии» внимательно наблюдает Иран. Он участвовал в четырехсторонней встрече, состоявшейся в Москве в 2023 году, но не участвовал в последующих встречах. В Анкаре считают, что Иран подталкивает Дамаск занять жесткую позицию, что Турция должна сначала вывести свои войска, прежде чем начнется какой-либо реальный процесс нормализации. Тегеран опасается, что нормализация между Анкарой и Дамаском приведет к потере его влияния в Сирии, которое она создала за годы войны, по сценарию, который «может повторить то, что произошло в Боснии в 1995 году после Дейтонского соглашения». Иран активно присутствовал в Боснии в период с 1992 по 1995 год, поддерживая боснийцев против сербов. Но после Дейтонского соглашения он оказался вытесненным со сцены, хотя планировал остаться с помощью институтов мягкой силы и военных советников.

Что касается Дамаска, то для него нормализация отношений с Турцией – это выход из ряда местных и региональных кризисов, которые пошатнули политическую систему, которая была сформирована в Сирии на протяжении многих докризисных лет войны. Оказываясь между Анкарой и Тегераном, Дамаск балансирует между пересекающимися интересами внешних игроков. Нормализация на первом этапе отношений с Турцией могла бы стать частью стратегии Дамаска по ограничению иранского влияния и проникновения. Потом можно было бы разыграть «карту» Турции с арабскими странами. Так что между Анкарой и Дамаском продолжаются очная и заочная дискуссии о процессе нормализации при посредничестве России и растущих региональных устремлениях других игроков.