Итоговым документом завершившегося в столице Казахстана саммита ШОС стала Астанинская декларация – объемный текст, охватывающий все стороны взаимодействия государств-участников. Беспрецедентное внимание в ней уделено вопросам безопасности; прописаны все её основные аспекты. Это и констатация усиления в мировой политике силовых тенденций. И приверженность мирным способам урегулирования противоречий, на уровне инициативы «О мировом единстве за справедливый мир, согласие и развитие». Сюда же можно отнести осуждение фактического геноцида мирного населения в Газе. И демилитаризация космоса. И укрепление режима нераспространения ядерного оружия; в практическом плане упоминается о всеобъемлющем возврате к плану действий по иранской ядерной программе. И поддержание запрета биологического и токсинного оружия, в том числе, надо понимать, химического. И декларация опасности широкого распространения систем ПРО, которые создают агрессору односторонние преимущества (угадывается намек на США и НАТО). И осуждение любого проявления «трех сил зла» - сепаратизма, экстремизма и терроризма, тем более с использованием ОМП.
Обращают внимание вопросы экономики, прежде всего расчеты в национальных валютах. Геополитическое позиционирование: очень интересный тезис о Центральной Азии как «ядре ШОС», с которым тесно связано упоминание о совместных усилиях по нормализации в Афганистане. Здесь следует иметь в виду разницу между понятиями «Центральная» и «Средняя Азия». Средняя – пять постсоветских республик: Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Киргизия, Таджикистан. Центральная – Афганистан с пограничными регионами соседей, включая «проблемный» Кашмир, а также китайские Синьцзян и Тибет. Поэтому без разрешения афганской проблемы, брошенной три года назад на самотёк позорным бегством проамериканской администрации, а с ней – и американских военных, в центре Азии стабильность невозможна. Есть эксперты, которые прямо утверждают, что одним из мотивов поспешного вывода войск и сдачи Афганистана в США рассматривался «подарок» России и Китаю вблизи южного «подбрюшья» нашей страны и «западного» - Китая. Таким ли уже «перебором» является тезис об исламизме как порождении и политике Запада, контроль над которым США перехватили у Великобритании, использовавшей его для дезинтеграции Османской империи и управления её осколками?
В переводе с языка геополитики тезис о «ядре» указывает на то, что Россия и Китай берут, если угодно, среднеазиатские республики в «коробочку» и путём разделения сфер ответственности, соответственно за безопасность и за экономику, существенно снижают интенсивность контактов этих республик «на стороне», прежде всего, на Западе. Председатель КНР Си Цзиньпин в своём выступлении особо подчеркнул необходимость общей позиции ШОС по ключевым проблемам современности, что, как было видно по ходу саммита, было понято тем же казахстанским президентом Касымом-Жомартом Токаевым как существенное ограничение американского и европейского люфта. Вообще следует отметить, что саммит подтвердил тенденцию к расширению общих пространств и сфер влияния России и Китая, которое – это уникальное исключение из «правил» мировой геополитики – не напрягает взаимно Москву и Пекин, а напротив, воспринимается ими как гарантия безопасности на этом направлении.
Если Центральная Азия – ядро ШОС, то внешний периметр организации, судя по документу, представлен евразийскими региональными объединениями, среди которых отдельно упомянута АСЕАН. Понятно, почему. Для Китая это – главный торговый партнёр, судя по объёмам, главнее Европы и США; некоторые страны АСЕАН, вслед за арабскими монархиями Персидского залива, уже присматриваются к БРИКС. Для ШОС эти страны, в первую очередь Индонезия, в значительной мере контролирующая трансокеанские проливы, — резерв дальнейшего расширения. Большое Евразийское партнёрство, о котором упоминается в декларации, — внешний контур этой конструкции. Отметим, кстати, что Джакарта – не только место расположения штаб-квартиры АСЕАН, но и крупнейшая по населению мусульманская страна, активный участник Организации исламского сотрудничества (ОИС), в которую, в свою очередь, входят члены Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Получается геополитическая система взаимно пересекающихся «матрешек», подводящей нас к тезису Астанинской декларации, который представляется главным, «номер один».
"Государства-члены подчеркивают, что взаимодействие в рамках организации может послужить основой для формирования архитектуры равной и неделимой безопасности в Евразии. Они принимают меры по недопущению на своей территории любой деятельности, противоречащей принципам государственного суверенитета и территориальной целостности".
Обратим внимание на последовательность шагов и роль России. 14 июня президент Владимир Путин выступает в МИД, где говорит о неактуальности более евро-атлантической модели безопасности и о переходе к евразийской. Следующие дни 19-21 июня Путин проводит в государственных визитах в КНДР и Вьетнам, обозначая восточный фланг такой системы безопасности. Аналогичная ситуация и с западным флангом. В тот же день 14 июня с трибуны МИД звучит российская мирная инициатива по украинскому конфликту, а на саммите ШОС в полноправные члены организации принимается Белоруссия, участие которой, по словам её лидера Александра Лукашенко, Минск рассматривает в плане «стратегической перспективы». О южном фланге в контексте АСЕАН, ОИС и ССАГПЗ мы уже упоминали. Но и это не все. Еще есть фактор Ирана, который наши противники в США и Европе, а также в Израиле рассматривают «угрозой» своим интересам, включая его в «новую ось зла». Консолидация с ШОС здесь идет путем солидарной позиции России и Китая по событиям в Палестине. Кроме того, существует фактор глобального Юга, который своей кристаллизацией во многом обязан …украинскому кризису, который побудил Юг выработать общую позицию, отвергающую гегемонизм коллективного Запада.
И ещё есть северный фланг – Арктика, где чем дальше – тем больше Москва и Пекин действуют вместе, отвечая на геополитический вызов со стороны США, добивающихся «интернационализации» этого стратегического региона. Четыре фланга на четырёх стратегических направлениях – не случайность, а плод совместных усилий, предпринятых разными странами в уникально кратчайшие по историческим меркам сроки.
Итак, ещё раз. ШОС, во-первых, — основа новой архитектуры безопасности, а во-вторых, — свод правил совместной деятельности, в основу которых положены ценности суверенитета. На что это похоже? На евразийский противовес евро-атлантической НАТО! Только в отличие от НАТО, в основе «миротворческой» риторики которой находится отнюдь не мирный «экспорт демократии», ШОС отстаивает не глобалистские абстракции, а конкретику – суверенитет, который не может попираться никакими международными обязательствами и глобальными институтами. Участие в них для ШОС – не императив ложно понимаемой «цивилизованности», а способ оградить себя от внешней экспансии, осуществляемой под прикрытием лукавого лозунга о «естественности» глобализации. С концептуальной точки зрения Астанинская декларация является методологическим обоснованием отказа от картины мира, сформированной Парижской хартией для новой Европы (1990 г.) и Хартией об основных правах ЕС (2000 г.), которые требуют от участников принять лидерство США и ценности «демократического глобализма будущего». «Астана» же такое лидерство и такие «ценности» отвергает.
Члены ШОС, говорится в декларации, привержены формированию «более демократического, справедливого и многополярного миропорядка». Но при этом совместными усилиями намерены обеспечивать эти фланги, уровень обеспеченности которых разный, но проблемы с безопасностью имеются везде. Потому безопасность и стала главным вопросом саммита. Сложнее всего приходится на западном фланге, где проходит российская СВО. Это столкновение с НАТО на территории «fault state» - Украины. На эту тему в итоговом документе саммита ни слова, но в выступлениях Путина и на самом ШОС, и на ШОС+ она прозвучала. Вот такая, на наш взгляд, вполне удачная подборка-квинтэссенция:
Основные заявления Путина об урегулировании украинского конфликта:
- руководство Украины находится у власти незаконно, обращаться к Верховной раде в нынешних условиях бессмысленно;
- Россия никогда не отказывалась от мирного диалога и сейчас готова к его продолжению; именно Украина от него отказалась;
- Москва не может объявлять о прекращении огня в надежде на позитивные шаги с другой стороны: противник может воспользоваться этим и улучшить свои позиции;
- прекращение огня без достижения договоренностей по Украине невозможно;
- Киев для прекращения огня должен согласиться на такие шаги по демилитаризации, которые были бы необратимыми и приемлемыми для России;
- Стамбульские договоренности могут лечь в основу переговорного процесса;
- маловероятно разрешить конфликт переговорами через посредников и только через них.
Шаг за шагом, незаметно для глаз, на протяжении всей СВО, а также на этапе подготовки к ней в противовес коллективному Западу выстраивался коллективный Восток, оттачивавший принципы взаимодействия в набирающем интенсивность уже более двух десятилетий российско-китайском диалоге. Нынешние изменения, позволяющие судить о серьезном евразийском прорыве, есть не что иное, как диалектический переход количественных изменений в качественные. Подобно тому, как Россия на Украине, то есть на западном фланге ШОС, сталкивается с коллективной мощью НАТО, этой самой НАТО на Украине противостоит политическая воля коллективного Востока, и Запад это чувствует, устраивая регулярные информационные истерики по поводу помощи нам со стороны Китая и КНДР. Пройдет еще немного времени, и ШОС, как противовес НАТО, зафиксирует военно-политическую субъектность; так что Запад, ратующий за «заморозку» конфликта в надежде на его последующее продолжение, может столкнуться с весьма неожиданным и неприятным сюрпризом.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):