В последние четверть века в Баку эффективно работали над формированием благоприятных военных и политико-дипломатических реалий, позволивших не только радикально поменять статус-кво, но и всерьёз задумываться о путях дальнейшей экспансии. Не приходится сомневаться, что очередные новации не заставят себя долго ждать. Об этом пишет политический обозреватель, эксперт Фонда стратегической культуры Андрей Арешев в статье для Валдайского клуба.
В сентябре 2023 года Азербайджан восстановил военный и административный контроль над всей территорией непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, прекратившей своё существование с 1 января 2024 года – в соответствии с указом её последнего президента Самвела Шахраманяна. Основные военные успехи были достигнуты азербайджанской армией ещё в ходе «44-дневной войны» осенью 2020 года. Сугубо временный характер новой линии разграничения сторон был очевиден изначально, равно как и предельно ограниченные функциональные возможности российского миротворческого контингента, размещённого в Нагорном Карабахе в соответствии с заявлением президентов России и Азербайджана и премьер-министра Армении, подпись под которым, несмотря на публичную риторику последнего, никто не отзывает. Подписанное после занятия азербайджанской армией всей южной приграничной с Араксом полосы, после падения Гадрута и Шуши (что открыло азербайджанской армии прямую дорогу на Степанакерт), оно позволило прекратить активные боевые действия, принявшие к тому времени для армянской стороны крайне неблагоприятный характер.
Исход в сентябре 2023 года армянского населения Нагорного Карабаха подвёл черту под 35-летней историей карабахского движения, о котором большинство граждан Советского Союза узнали в феврале 1988 года – после того, как внеочередная сессия народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области обратилась к Верховным Советам в Москве, Ереване и Баку с просьбой рассмотреть вопрос о передаче края из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР. Несмотря на чувствительные поражения в ходе «первой» Карабахской войны 1991-1994 годов, в Азербайджане никогда не скрывали своей конечной цели обретения полного контроля над утраченными территориями политико-дипломатическим или военным путём – укрепляли армию и другие силовые структуры, а также формировали выгодный для себя политико-дипломатический фон, в том числе через подписание в 1994 году «Контракта века» с последующим формированием транспортно-логистической инфраструктуры в обход армянской территории. Надо признать, в этом Азербайджан немало преуспел, получив поддержку (каким бы дискуссионным ни показался иному читателю данный тезис) и из Еревана, от правительства Никола Пашиняна, последовательно и целенаправленно работающего на «декарабахизацию» как внешнеполитической, так и внутриполитической повестки. Едва ли это стало сюрпризом для наблюдателей, имевших реальное представление о деятельности бывшего главного редактора газеты «Айкакан Жаманак», уличного оппозиционного активиста, а затем депутата парламента до того, как он стал известен далеко за пределами страны, будучи вознесённым в кресло главы правительства бурными событиями весны 2018 года, которые правильнее было бы назвать не «бархатной революцией», а «бархатной передачей власти» . Фактический развал, не без деятельного участия «революционной» армянской власти, переговорного процесса под эгидой Минской группы ОБСЕ стал немаловажным фактором начала Азербайджаном военных действий в сентябре 2020 года, приведших к кардинальному слому установившегося в мае 1994 года по итогам «первой» Карабахской войны статус-кво, худо-бедно продержавшегося около четверти века.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
По окончании военных действий, а особенно после начала специальной военной операции на Украине, американцы и европейцы начали активно внедряться в переговорный процесс, исходя из соображений обострившегося геополитического противоборства, торпедируя посреднические усилия Москвы.
«В документах, которые были подписаны в ноябре 2020 года, и в последующих документах территория Карабаха была охарактеризована как зона ответственности российского миротворческого контингента. И было понимание между лидерами трёх стран, что на тему статуса ещё предстоит продолжить переговоры, чтобы окончательно этот вопрос согласовать. И каково же было наше удивление, когда осенью 2022 года где-то в Праге, по-моему, <президент Франции> Макрон проводил конференцию Европейского политического сообщества, куда не пригласили нас и украинцев, но там были армяне и азербайджанцы, и Макрон вместе с Мишелем предложили им встретиться, и на встрече они одобрили документ, в котором было сказано, что Азербайджан и Армения признают территориальную целостность друг друга в полном соответствии с Алма-Атинской декларацией 1991 года, в каковой было сказано: все новые независимые государства имеют границы, совпадающие с административными границами союзных республик СССР. То бишь Карабах в границах Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской Советской Социалистической Республики. Мы не знали о том, что такое объявление готовится, и когда оно прозвучало, мы сделали вывод… что вопрос о статусе Карабаха закрыт, закрыт лично премьер-министром Армении. И вот там-то как раз Макрон был… То, что хотят наши западные коллеги, чтобы только на их территории был подписан мирный договор – это факт…», – рассказал министр иностранных дел России Сергей Лавров на пресс-конференции, посвящённой основным дипломатическим итогам 2023 года.
В этом контексте вовсе не удивительно, что первоначальный оптимизм относительно скорых перспектив выхода хотя бы на рамочный договор или иной взаимно согласованный, будь то в Москве, Тбилиси, Брюсселе или Вашингтоне, сменился более скептическими оценками. Это не отменяет известных шагов навстречу друг другу, таких, например, как ноябрьское совместное заявление администрации президента Азербайджана и аппарата премьер-министра Армении, позволившее произвести обмен военнопленными и снять возражения Еревана против проведения в Баку международного климатического саммита COP-29. Однако оптимистические ожидания вновь оказались преждевременными, ибо комплекс армяно-азербайджанских противоречий на Кавказе не исчерпывается закрытым на длительную перспективу «карабахским вопросом» (по крайней мере, так представляется большинству наблюдателей).
В недавнем программном интервью, выдержанном в весьма жёстком стиле, президент Азербайджана Ильхам Алиев вновь перечислил вопросы, которые официальный Баку намерен решать по праву победителя. И это и вполне предсказуемый категорический отказ отходить с позиций на условной границе, занятых в мае 2021-го и в сентябре 2022 года, «потому что граница должна быть определена». По мнению азербайджанского лидера, любые претензии Еревана безосновательны, так как на де-факто существующей линии разграничения сторон нет никаких населённых пунктов. Заключение мирного соглашения с Арменией не должно зависеть от вопроса делимитации границы, считает Алиев, в том числе и потому, что пока Баку не завершил делимитацию границ и с другими соседями, в том числе с дружественной Грузией, где, напомним, остаются поводы для разногласий в районе древнего монастырского комплекса Давида Гареджи.
«Армения… держит под оккупацией наши сёла, и это недопустимо. Считаю, в конце этого месяца пройдет заседание <межправительственной> комиссии, на которой будет внесена ясность по поводу этого вопроса… Сёла должны быть возвращены нам. Можно прийти к договорённости и в результате работы комиссии, связанной с анклавами. То есть считаю это вполне логичным подходом», – отметил Алиев.
Заявляя некоторое время назад о признании Азербайджана в границах бывшей советской республики площадью 86 600 квадратных километров (что само по себе довольно странно – хотя бы потому, что количество квадратных километров может меняться и в силу естественных причин, например по мере обмеления Каспия), Никол Пашинян, очевидно, имел в виду и эти небольшие «островки», позволяющие контролировать дороги, связывающие Араратскую долину с Грузией, а также с Сюником и Ираном.
Если ранее военный контроль над Карабахом давал Еревану некоторую свободу действий в спорных политико-правовых вопросах, то сегодня правительство Никола Пашиняна пытается «зацепиться» за административные границы советского периода, предлагая отталкиваться от карт Генерального штаба Вооружённых сил СССР 1970-х годов. Но вот в Баку, выясняется, едва ли склонны с этим соглашаться, ставя под вопрос то, что там называют передачей Армении в XX веке «по частям «азербайджанских земель», в том числе Еревана и Сюника. С южным регионом связан ещё один конфликтный узел, обусловленный стремлением заинтересованных сторон обзавестись экстерриториальным Зангезурским коридором, связывающим по кратчайшему маршруту основную территорию Азербайджана, Нахичеванскую Автономную Республику и Турцию:
«Прежде всего они должны предоставить нам беспрепятственный проход на участке между Зангеланом и Ордубадом. Это их обязательство... грузы, граждане и автотранспортные средства, следующие из Азербайджана в Азербайджан, должны проходить свободно, не подвергаясь каким-либо досмотрам и не привлекаясь к таможенному администрированию… Люди и грузы из Азербайджана в Азербайджан должны проходить без какой-либо проверки. В противном случае Армения навсегда останется тупиком. Если упомянутый мною маршрут не будет открыт, то мы не намерены открывать границу с Арменией в каком-либо другом месте. То есть, таким образом, они получат от этого больше вреда, чем пользы».
Известно, что различные варианты транспортного сообщения через Мегри неоднократно обсуждались в ходе переговорного процесса между Баку и Ереваном под эгидой Минской группы ОБСЕ. Рассматриваемые тогда варианты были куда более приемлемыми для армянской стороны, однако утрата Карабаха вкупе с деградацией ключевых систем национальной безопасности с неизбежностью поставила под угрозу безопасность Сюника. Как отмечал вице-премьер правительства РФ Алексей Оверчук, в силу отсутствия у Еревана чёткой позиции относительно работы региональных коммуникаций зангезурский участок международного транспортного коридора «Север – Юг» в настоящий момент не рассматривается. Гипотетическое открытие железнодорожного (через Мегри), а также автомобильного (через Сисиан, как это было в советское время) сообщения означало бы преимущественный контроль Азербайджана над югом Армении, что в не столь уж отдалённой перспективе приведёт к смене этноконфессионального состава населения региона.
Невозможно не обратить внимания на употребление Ильхамом Алиевым географических терминов, в том числе на территории Армении, исключительно в тюркской огласовке. Упоминает он и о картах «Азербайджанской Демократической Республики» 1918-2020 годов, отражающих максимально широкие территориальные притязания прикаспийской республики на Кавказе. Действующий Основной закон Азербайджана прямо отсылает к принятому 18 октября 1991 года конституционному акту «О государственной независимости Азербайджанской Республики», где записано, что «27-28 апреля 1920 года РСФСР… оккупировала территорию суверенной Азербайджанской Республики, насильственно свергла законно избранные органы власти и положила конец независимости, достигнутой ценой огромных жертв азербайджанского народа», вслед за чем «Азербайджан, так же, как и в 1806-1828 годах, вновь аннексирован Россией». Соответственно, нынешняя Азербайджанская Республика является правопреемником не Азербайджанской ССР, а «мусаватистской» республики 1918-1920 годов, находившейся в состоянии острого конфликта с соседней Арменией (границ с которой просто не было), а также с армянами Нагорного Карабаха.
Использование исторических нарративов, зачастую трактуемых весьма вольно и призванных легализовать ту или иную политико-правовую конструкцию, на этот раз нацелено на закрепление статус-кво, сложившегося по итогам военных действий 2020-2023 годов. Как упоминалось выше, в последние четверть века в Баку эффективно работали над формированием благоприятных военных и политико-дипломатических реалий, позволивших не только радикально поменять статус-кво, но и всерьёз задумываться о путях дальнейшей экспансии. Не приходится сомневаться, что очередные новации не заставят себя долго ждать. По словам министра иностранных дел Армении Арарата Мирзояна, в проекте мирного соглашения, которым до сих пор обменивались Ереван и Баку, не предусмотрены конституционные изменения. Однако Баку видит неудобства для себя в Декларации независимости Армении: «Они озвучили это, сочли это проблемой и представили юридические вопросы. Соответственно, мы сочли проблематичными их формулировки». В преамбуле действующей Конституции Армении упоминается принятая в августе 1990 года Декларация независимости, в которой, в свою очередь, упоминается совместное постановление Верховного совета Армянской ССР и Национального совета Нагорного Карабаха от 1 декабря 1989 года «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха». Кроме того, в соответствии с пунктом 11 документа, «Республика Армения выступает за международное признание геноцида армян 1915 года в Османской Турции и Западной Армении». Едва ли по случайному совпадению 19 января Пашинян в очередной раз заявил о необходимости принятия в Армении новой конституции, что может трактоваться в контексте окончательной «декарабахизации» внутренней и внешней повестки, а заодно отказа от всего, что могло бы вызвать раздражение в соседней Турции.
Переживаемое армянским обществом глубокое национальное унижение, апатия и фрустрация, нагнетаемая атмосфера ненависти и «охоты на ведьм», рост радикальных настроений входят в число факторов снижения уровня армяно-российского политического и военного взаимодействия.
Возможный выход Армении из структур ОДКБ, вывод 102-й военной базы и пограничников может породить на территории небольшой страны воспроизводство элементов «сирийского сценария», при котором отдельные части национальной территории по факту контролируются соседями, иными международными игроками и даже их отдельными структурами, либо же являются «серой зоной».
Среди прогнозов американского аналитического центра Stratfor на 2024 год – вероятное возобновление боевых действий между Арменией и Азербайджаном: «Риск вспышек или возобновления полномасштабной войны остаётся высоким, поскольку Азербайджан стремится сохранить рычаги давления на Армению». В расчёте на крепнущие связи с Западом Ереван будет стремиться к мирным договорённостям с Баку, однако разногласия по поводу порядка и механизмов функционирования региональных транзитных коридоров будут по-прежнему препятствовать переговорам. После победы Алиева на выборах 7 февраля Баку продолжит наращивать военный потенциал в приграничных районах, готовя вторжение и стремясь обзавестись дополнительными рычагами в переговорном процессе. В случае отсутствия в ближайшие месяцы того, что в Баку сочтут прогрессом, велик риск обострения на южных границах Армении в летний период.
Ереван не отказывается от «мирной повестки», даже если Баку будет от неё отходить, заверяет Никол Пашинян, делая акцент не столько на отношениях с Россией, сколько с Турцией и Азербайджаном: «Именно здесь все вопросы и здесь ответы на все вопросы». В условиях прогрессирующей слабости ключевых государственных институтов, будь то национально-государственная символика, церковь или армия, зачастую подвергаемые прямым либо завуалированным атакам со стороны действующей власти и аффилированных с нею сил, попытки радикального «переформатирования» армянской государственности на принципиально иных основаниях чреваты нестабильностью и ростом гражданского противостояния. В то же время социально-политическая стабильность в Азербайджане, камуфлируемая националистическим дискурсом с элементами экспансионизма, может быть поставлена под сомнение по мере дальнейшего «осыпания» мирового порядка в ситуации растущей мировой и региональной турбулентности и попыток заинтересованных сил удержать ускользающее глобальное доминирование. Показные пикировки между официальным Баку и структурами коллективного Запада (США и Европы) отнюдь не отменяют плотного вовлечения транснациональных структур в политико-экономическую ткань прикаспийской страны, что может иметь неоднозначные последствия для «меридиональных» коммуникационных проектов, например – международного транспортного коридора «Север – Юг». Военная эскалация на Ближнем Востоке, одним из ключевых элементов которой является противостояние между Израилем и Ираном, всё больше вовлекает в свою орбиту сопредельные регионы, включая бывшее советское Закавказье. Другим тревожащим моментом являются активные усилия коллективного Запада по вытеснению России из Закавказья, сопровождаемые ростом этнического радикализма и инфильтрацией чуждых местным народам политико-идеологических конструктов.
Российская дипломатия неизменно выступает за примат региональных механизмов решения региональных проблем и противоречий. Применительно к Кавказскому региону речь идёт, в частности, о консультационном формате «три плюс три», включающем Азербайджан, Армению и Грузию, а также Российскую Федерацию, Турецкую Республику и Исламскую Республику Иран. Кардинальные изменения в структуре безопасности региона не отменяют значения взаимовыгодных торгово-экономических связей и трансграничных коммуникационных проектов, того же «Севера – Юга». Вместе с тем разнонаправленные геополитические интересы региональных и внешних игроков, прямо влияющие на непростые социально-политические трансформации в регионе, удерживают от оптимизма относительно скорого превращения Южного Кавказа в зону мира, даже если некий документ о нормализации отношений между Баку и Ереваном приобретёт-таки формально-правовой статус.
Комментарии читателей (0):