Отмена бюджетного правила: ключевая реформа Мишустина

На днях были традиционно подведены итоги исполнения бюджета за предыдущий месяц. Отчитался об объёме ожидаемых сверхдоходов за сентябрь и Минфин. Цифра получилась весьма приличная – 276 млрд рублей. Что в годовом выражении примерно 3,3 трлн рублей. В общем, нефтегазовые сверхдоходы снова вернулись – это плюс.

Однако, чтобы сбавить оптимизм, напомню, что ключевая "заслуга" тут принадлежит девальвации рубля. Да, по итогам августа цена на нефть Urals также существенно выросла и составила 74 доллара за баррель. Но основной вклад всё же внесла именно девальвация. Впрочем, судя по всему, и Центробанк, и правительство смирились с нынешним курсом в 95-100. И нам придется теперь с этим жить.

Но вернемся к нефтегазовым сверхдоходам бюджета. В этом месте кратко напомню историю до 2020 года. Тогда у нас и юридически, и фактически существовало бюджетное правило, согласно которому все нефтегазовые доходы направлялись в ФНБ. Там на них закупалась иностранная валюта. Раньше это были, преимущественно, доллары и евро, потом корзину разбавили юанем и золотом. Но, тем не менее, до 2020 года они просто складировались.

О том, какая это была порочная практика, я писал неоднократно. Если кратко, то теоретически правительству вообще по сути не нужны резервы. Тем более, когда они изымаются из бюджета. При суверенной финансовой системе в кризисные моменты Центробанк должен предоставлять правительству необходимую ликвидность сам. Естественно, при соблюдении определённых правил безопасности. У нас же за рубли зачем-то покупалась валюта, которая направлялась на хранение в ЦБ.

Все поменялось с приходом правительства Мишустина. И на деньги ФНБ наконец-то стали финансироваться перспективные капиталоёмкие проекты развития экономики. Тем не менее, чисто формально бюджетное правило существовать продолжило, хотя фактически в полной мере больше не соблюдалось. Т.е. с точки зрения закона никаких принципиальных изменений в положение о бюджетном правиле внесено не было.

Взять хотя бы пример августа, где мы видим существенные инвестиции из ФНБ, направленные на инфраструктурные проекты, в проекты поддержки самолётостроения, транспортного машиностроения, развития инфраструктуры ЖКХ и т.д. Можно зайти на сайт Минфина и посмотреть, сколько всего запланировано.

Тем не менее, с формальной юридической точки зрения коррективы в бюджетное правило также необходимо внести. А также в принципы и целеполагание существования самого ФНБ. Сейчас он подконтролен Минфину. Да, премьер-министр может принять решение о выделении средств на тот или иной проект. Однако, на мой взгляд, управление средствами Фонда нужно напрямую переподчинить главе правительства.

И я здесь говорю даже не столько про проекты, в которые вкладываются деньги, сколько про управление ликвидной частью. Ведь что происходит сейчас? Ликвидная часть лежит мёртвым грузом на счетах, где деньги просто копятся, сгорая в инфляции. Ими необходимо управлять более эффективно. Как минимум так, чтобы в номинальном выражении сумма росла темпами не ниже инфляции.

Что для этого можно делать? Как вариант – закупать ОФЗ. Сейчас Минфин сталкивается с довольно-таки существенными проблемами при размещении нового госдолга. Центробанк для этого сделал всё возможное. Ставка уже поднята до 12%. 15 сентября, скорее всего, поднимут ещё сильнее. Поэтому, конечно, при таких ставках Минфин понимает, что занимать сейчас на рынке для бюджета не просто не выгодно, а попросту убийственно.

В этой ситуации покупка ОФЗ даже по 8-9% все равно будет выгоднее, чем то, что происходит сейчас, когда деньги лежат мёртвым грузом и обесценится. Во-первых, будут покрыты потребности федерального бюджета. Госдолг будет размещён. А по нему у нас пока что имеется недобор. Согласно закону о бюджете, к концу года необходимо занять примерно в 1,4 трлн рублей. Во-вторых, защитить ликвидную часть фонда от обесценения.

Помимо этого необходимо отменить порочную практику, согласно которой доход от размещения средств Фонда зачисляется не в сам Фонд, а федеральный бюджет. Для чего было такое распоряжение подписано ещё до 2020 года, мне совершенно непонятно. Ведь что происходит по факту. За счёт средств ФНБ приобретаются, скажем, облигации компании "Автодор", на которые госкомпания строит дорогу. Облигации размещаются на долгий срок, доходность у них небольшая. Но получение прибыли и не является задачей ФНБ. Главное – это профинансировать необходимый проект.

Тем не менее, доходность в 5, 6 или 7% всё же есть. Однако эти деньги зачем-то зачисляются в федеральный бюджет. Для чего это сделано? Ведь на эти средства можно было бы покупать все новые и новые ценные бумаги. Таким образом, Фонд национального благосостояния мог бы выйти на так называемое самообеспечение.

И тогда он уже точно перестанет быть исключительно "нефтегазовой кубышкой", а начнёт самостоятельно генерировать доход, который далее можно направлять на новые новые проекты развития.

Далее. Совершенно непонятно, почему за счёт средств ФНБ не идёт докапитализация институтов развития. Сейчас она происходит за счёт средств федерального бюджета. Но в нём недостаточно средств, чтобы направить, к примеру, 300-400 млрд рублей в тот же Фонд развития промышленности. В нем постоянно не хватает средств. Тот же Мантуров вынужден был "пробивать" распоряжение, согласно которому средства от продажи иностранцами бизнеса в России были зачислены в Фонд развития промышленности. А речь идёт о "жалких" 20-30-40 млрд рублей, что для ФНБ – абсолютно небольшие деньги. Тем не менее, вот за эти суммы бились.

Хотя для того, чтобы выйти технологический суверенитет нашего реального сектора даже 200 или же 300 млрд рублей совсем недостаточно. На недавнем совещании у Путина по развитию промышленности был один очень интересный момент. Так, компания Трансмашхолдинг получила из ФНБ что-то около 30 млрд рублей. Так это оказалось чуть ли не единственным исключением. Поскольку сумма займов имеет лимит в 3-5 млрд рублей.

Как мы собираемся развивать промышленность, если наш опорный институт развития имеет такой небольшой лимит? Кстати сказать, у нас большое количество институтов развития, и они работают эффективно. Но требуют дополнительного финансирования.

Вообще, очень часто можно услышать мнение, что Фонд развития промышленности нам в принципе не нужен. Пусть все деньги поступают в федеральный бюджет. Так рассуждать неверно. Если мы говорим об инвестиционных расходах казны, то они должны носить проектный характер. А те деньги, которые идут на поддержку экономики непосредственно из федерального бюджета, зачастую расходуются не так эффективно. Тогда как производительность средств в случае проектного финансирования мы можем чётко отсмотреть и проанализировать. В федеральном же бюджете всё смешано в кучу.

Поэтому такой своеобразный бюджет развития, которым может стать реорганизованный ФНБ, нам необходим. Главное – целеполагание. Нужно переподчинить Фонд напрямую главе правительства. И тогда мы действительно получим важный инструмент развития экономики, который уже на таком нулевом этапе в своей "демо-версии" показал свою необходимость.