Саммит НАТО в Вильнюсе: лестницы меняют направления

Для Североатлантического альянса переход конфликта между Россией и Западом в новую фазу с началом специальной военной операции на Украине создал тот самый, казалось бы, продуктивный хаос. До этого НАТО на протяжении десятилетий находилась в режиме поиска социальной функции и соответствующего ей обновления коллективной идентичности. После объединяющего саммита в Мадриде в 2022 году едва ли можно говорить о прорывах, поэтому предстоящий саммит в Вильнюсе 2023 года также призван продемонстрировать прежде всего единство трансатлантических союзников. Об этом пишет программный менеджер Российского совета по международным делам Юлия Мельникова в статье для Валдайского клуба.

«Хаос – это лестница». Знаменитая фраза царедворца Петира Бейлиша из романа Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени» и снятого по его мотивам сериала «Игра престолов»резонирует с реальностью сегодняшнего дня. Хотя в классических теориях международных отношений анархия как базовая характеристика не приравнивается к хаосу, а обозначает отсутствие высшей инстанции в системе, её преодоление – за счёт баланса сил, комплексной взаимозависимости или выработки общих норм взаимодействия – необходимо для формирования порядка. Сегодня этот процесс не завершён, более того, отсутствие порядка парадоксальным образом превратилось в структурное условие международно-политической среды, и поэтому у всех игроков возникают возможности и для приращения уже имеющихся ресурсов (экономических, военных, идеологических), и для смены внешнеполитического вектора.

Для Североатлантического альянса переход конфликта между Россией и Западом в новую фазу с началом специальной военной операции (СВО) на Украине создал тот самый, казалось бы,продуктивный хаос. До этого НАТО на протяжении десятилетий находилась в режиме поиска социальной функции и соответствующего ей обновления коллективной идентичности: от военного блока, существующего для сдерживания СССР, к кризисному менеджеру, антитеррористической организации и проводнику безопасности, фокус внимания которого направлен на весь мир. К 2019–2020 годам в качестве одного из магистральных направлений потенциального развития блока США стали рассматривать возможность его использования для противодействия Китаю в Азии. Всё это не способствовало центростремительным тенденциям: с повестки дня не сходили проблемы единства союзников, в первую очередь по линии США – крупные страны ЕС, отнюдь не заинтересованные в конфронтации с КНР. Неудобные вопросы возникали в связи с необходимость наращивания оборонных бюджетов, трансформации военной машины НАТО под задачи в АТР, развитием собственных европейских проектов в области безопасности (Постоянное структурированное сотрудничество в области обороны, разработка Стратегического компаса, укрепление Европейского оборонного фонда).

СВО России на Украине, казалось бы, устранила все эти проблемы, вернув НАТО очевидный и легко концептуализируемый смысл к существованию.Саммит в Мадриде 2022 года продемонстрировал редкие единство и трансатлантическую солидарность. В принятую новую стратегическую концепцию, рассчитанную на восемь лет, вернулась идея общего врага в лице России, было принято решение о дальнейшем укреплении восточных рубежей альянса. Немаловажно,что сдалась дольше всех сопротивлявшаяся повышению оборонных бюджетов Германия, подготовку к вступлению начали Финляндия и Швеция, вновь начались обсуждения членства Украины и Грузии. Иными словами, были созданы все предпосылки для продвижения НАТО вверх по лестнице из хаоса.

Однако год спустя едва ли можно говорить о прорывах. Никому из втянутых в конфликт в Европе сторон, хотя и демонстрирующих значительную степень стрессоустойчивости, вовлечённости и решительности в преследовании своих целей, видимого прогресса достичь не удалось.Действия на земле и в политическом пространстве приобрели позиционный характер. Конфликт генерализируется, его восприятие вышло на новый уровень обобщения, и тенденция по трансформации мирового порядка постепенно вытесняет европейские сюжеты с первых полос мировых СМИ, в то время как ключевые процессы происходят в Азии. Действия Китая, Индии, африканских стран и стран АСЕАН становятся более принципиальными для будущего мироустройства.

В этих условиях семиотика саммита в Вильнюсе 2023 года вновь направлена на демонстрацию единства трансатлантических союзников. Президент США Джо Байден приехал в Европу заранее и проводит встречи с ключевыми лидерами, а по завершении выступит с программной речью. Литовское руководство называет событие «историческим». На повестке дня публикация позиции союзников по членству Киева в объединении, «двери которого по-прежнему открыты». В числе приглашённых участников – президент Украины Владимир Зеленский. Вместе с тем событие едва ли приведёт к историческим решениям. Сюжеты, за которыми стоит следить в ходе саммита, можно проранжировать по степени предсказуемости для стратегических расчетов России, и обнаружить, что все они требуют скорее технических решений.

Самый медийный вопрос – членство Украины в НАТО – на деле наиболее предсказуемый. Ещё осенью, когда была подана заявка, из Брюсселя звучали рекомендации Киеву сосредоточиться на сохранении своей независимости, а не на вступлении в альянс. Генеральный секретарь Йенс Столтенберг, чьи полномочия недавно были продлены ещё на год, отмечает различия в мнениях стран альянса, варьирующихся от замораживания вопроса до разработки дорожной карты вступления. Усиливается давление и со стороны самой Украины. Как представляется, решение найдётся компромиссное: пакет материальной помощи Киеву будет внушительным, в то время как перспективы членства останутся туманными.

Военная поддержка Украины со стороны НАТО– неблагоприятный фактор для России, но не неожиданный.

Вопрос, находящийся в тупике весь год, – членство Швеции в альянсе, заявку которой пока не ратифицировали Турция и Венгрия. Впрочем, перспектив у Стокгольма больше, чем у Киева, поскольку накануне саммита прошли переговоры лидеров трёх стран и руководства альянса. Вместе с тем, даже если разрешение спора торжественно удастся осуществить на саммите, ничего нового в стратегические расчёты Москвы это также не вносит. МИД России неоднократно выступал с заявлением, что ответные меры готовы и не заставят себя ждать.

Практика прошлого года, повторения которой стоит ожидать, –переговоры с партнёрами из Азии на полях саммита. Здесь могут быть предприняты какие-то пока не вполне очевидные шаги с точки зрения финансирования общих проектов и проведения совместных учений. Однако для дальнейшего продвижения сотрудничества НАТО и, например, Четырёхстороннего диалога в области безопасности, в Европейском регионе едва ли удастся заполучить согласие Индии. Сотрудничество же с партнёрами в Индо-Тихоокеанском регионе – это проблема, в широком смысле подготавливающая мировой порядок к конфронтации АТР, но в большей степени затрагивающая стратегические расчёты Китая, а не России.

Наиболее нестандартный сюжет – региональные планы обороны. В 1990-е годы НАТО отошла от регионального принципа структурирования военной машины в пользу мобильных сил развёртывания, поскольку этого требовали задачи на Ближнем Востоке. Первым этапом возвращения к нему было размещение четырёх дополнительных батальонов в Восточной Европе после саммита в Варшаве в 2016 году. Теперь региональные планы разработаны для северной части Атлантического океана и Арктики; Восточной и Центральной Европы, а также Южной Европы и Чёрного моря.

Системное укрепление структуры вокруг российских рубежей, модернизация военных комплексов региональных государств и возвращение к позиционному планированию обороны – коренное изменение в военной структуре НАТО, возвращающее её к модели холодной войны, которое потребует соответствующей адаптации и с российской стороны.

Особенно это касается исторически демилитаризованной Арктики, обеспокоенность превращением которой в новую арену соперничества и арктических, и неарктических государств постоянно растёт.

Соответственно, с одной стороны, НАТО демонстрирует последовательность в создании порядка из хаоса за счёт возвращения к практикам холодной войны. С другой, консервативность подхода направлена на фиксацию статус-кво и исчерпает себя, как только внешние условия изменятся.Структуру, адаптированную к позиционным действиям в Европе, придётся перестраивать или демонтировать, потому что и сам конфликт в Европе в итоге окажется на периферии глобальных процессов.Закрывая тему хаоса-лестницы, можно вспомнить другую метафору – из детской классики. В Хогвартсе первокурсников сразу предупреждали, что лестницы меняют направление: можно целеустремлённо двигаться вверх, но оказаться на случайном этаже перед вовсе не нужной дверью.