По мнению главы синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина в России нет принципа отделения Церкви от государства. «Наше общество не светское. Часть его светская, а часть религиозная», — сказал Чаплин в ходе дискуссии в редакции журнала The New Times.
«От государства отделены религиозные объединения. Это управленческие структуры религиозных организаций». Вот больше ничего этот принцип по большому счёту не означает. Церковь как мировоззрение, религия как явление не может быть отделена от государства точно так же, как не может быть отделен от государства народ«, — отметил Чаплин.
ИА REX: Следует ли это понимать как то, что РПЦ считает себя частью госаппарата?
Ростислав Ищенко, политолог, президент Центра системного анализа и прогнозирования:
Протоиерей Всеволод Чаплин — умный человек и умелый пропагандист. Но в данном случае мы имеем дело не более чем со словесной эквилибристикой — демагогией, красивой по форме, а по содержанию даже не пустой, а вредной, в первую очередь для самой православной церкви.
Я уже писал, что в политике действует принцип бумеранга. Поэтому, прежде чем совершить какое-то действие или выдвинуть какой-то тезис — подумай не о том, как умно ты будешь выглядеть, а о том, как его могут использовать против тебя.
Я не думаю, что тезис отца Всеволода добавит церкви власти или авторитета. Скорее наоборот — даст повод в очередной раз обвинить РПЦ в стремлении узурпировать светскую власть. Но главная опасность не в этом. Враги церкви и без откровений отца Всеволода найдут поводы для обвинений. Опасность заключается в том, что православие — не единственная религия в России. И тезис: «Церковь как мировоззрение, религия как явление не может быть отделена от государства точно так же, как не может быть отделён от государства народ», — могут с равным основанием взять на вооружение мусульмане, буддисты и т.д. Не факт, что православие выиграет эту гонку за «неотделимость от государства». Да и само государство рискует оказаться разделённым не административными границами, весьма условно фиксирующими территории проживания малых этносов, а границами, разделяющими недружественные клерикальные режимы.
Не слишком ли велика потенциальная плата за удовлетворение идеологически-софистических амбиций одного (пусть и очень уважаемого) протоиерея?
Михаэль Дорфман, писатель (Нью-Йорк, США):
Слово церковь в церковной в нецерковной речи имеет разное значение. Отец Всеволод занимаются словесными играми, чтобы не сказать словоблудием, подобно американским евангелистам, тоже заявляющим, что свобода религии — это не свобода от религии. Из-за разницы определений, дискуссия с батюшкой невозможна в принципе, и не стоит государству даже начинать её.
Тем более невозможно серьёзно относится к рассуждениям о счастье в допетровской Руси. Так долго люди не живут. По сути дела, то именно нелюбимые Всеволодом реформы Петра I и сделали Русскую Православную Церковь частью государства, по сути государственным учреждением, поставленному служить не Богу, а другим вещам. Русская революция 1917 года освободила РПЦ из крепости государства, но Церковь, или, по крайней мере, та её часть, позиции которой озвучивает Всеволод, так и не научилась пользоваться этой свободой от государства. Хотя история учит, что для любой церковной организации смычка с государством приносит куда больше вреда, чем пользы, прежде всего самой церковной соборности.
Роман Лискин, журналист:
Протоиерей Всеволод Чаплин несёт постоянную отсебятину. То десятины хочет получать с населения, как прихожан, так «захожан» (цитата Чаплина). Отношение государства и всевозможными конфессиями регулируется Конституцией РФ, где декларируется светское государство. Светское государство тем и отличается, что существует отделение конфессий от государственного управления. Всё остальное, как говорится лирика.
Комментарии читателей (1):