В 90-е годы прошлого века американский политолог Збигнев Бжезинский говорил о том, что Западу надо переориентировать российские регионы так, чтобы они смотрели на соседние страны, а не на Москву. Сегодня в некоторых регионах эти идеи успешно реализуются. Так, к примеру, Норвегия проводит агрессивную культурную политику на русском Севере, «купив» Северный Арктический федеральный университет (САФУ) в Архангельске. Его специалисты на норвежские гранты ведут исследования, цель которых обосновать создание некой особой «северной» идентичности.
ИА REX: Как можно противостоять этой стратегии?
Григорий Трофимчук, политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития:
Отсутствие внятной межнациональной политики в, мягко говоря, мозаичной Российской Федерации автоматически толкает страну к усилению напряжения именно в этом месте. Настоящая межнациональная политика — это не показное упоение национальными танцами и узорами, с отчётными концертами в Кремле — это понимание, как тот или иной народ может и должен развиваться в современных условиях. Если такой конкретики нет, то внутри межнациональной каши всплывут не только поморы, но и кривичи, вятичи и все остальные представители древней истории страны. В конце концов, — а чем помор хуже лезгина или любого другого горца?
Западные вложения в тот или иной российский народ — технология по гарантированному развалу федерации, независимо от начавшегося мягкого административного дрейфа в сторону переименований должностей глав национальных республик, с последующим естественным выходом на само изменение формата автономий. Более того, подобные ползучие переименования (когда кому-то, типа Жириновского, кажется, что национальная административно-территориальная унификация протекает незаметно) становятся фугасом, заложенным у края дороги, который рано или поздно взорвётся, как водородная бомба.
Уход из зоны поражения фугасом — один: подъём реальной, а не декоративной, значимости каждого народа, проживающего на территории РФ. Не чиновники из Мордовии, Удмуртии, Ингушетии и других территорий теперь должны иметь шанс на карьеру, а по-настоящему способные, но бедные, представители того или иного народа. Потомственные чиновники из национальных республик, которых в чём-то ущемили — гарантированный вход в развал федерации, как это было с обиженными начальниками в момент развала СССР. И это только один способ снятия межнационального напряжения.
Помор Ломоносов, появившийся в Санкт-Петербурге и сделавший себе карьеру в российской столице, никогда не будет страдать никаким сепаратизмом. Ситуацию спасает то, что внутри каждого народа «ломоносовых» много не бывает — их единицы. Но при этом любой Ломоносов, запертый — по материальным и другим естественным причинам — в своём медвежьем углу, становится опасным интеллектуальным запалом.
Москва должна дать прямую дорогу простым талантливым людям из всех российских автономий, что мгновенно усилит внутреннюю безопасность страны. Сюда надо вкладывать деньги. Особенно страдают тысячи талантливых русских людей, которые не входят ни в какие родственные кланы, и которым рассчитывать не на что.
Ещё одним, на этот раз зеркальным, ответом на западные проекты, нацеленные на отрыв национальных окраин от тела России, могут стать аналогичные российские проекты, направленные на национальный и экономический подъём территорий, лежащих в зонах внешнеполитических интересов РФ. Однако Россия для таких дел слишком стеснительна, она никогда не думала так, как Бжезинский — ясно, чётко, предметно. Поэтому, для начала, России нужен свой собственный «русский Бжезинский».
Ростислав Ищенко, политолог, президент Центра системного анализа и прогнозирования:
Любое действие в политике обоюдоостро и склонно возвращаться к своим инициаторам, как бумеранг. Теоретически возможно, в очень отдалённой перспективе искусственно создать норвежско-русский «этнос поморов». Однако неясно, будет ли к тому времени это «беспроигрышной лотерей» для Норвегии или станет способом обоснования российских претензий на норвежские земли. Ведь «объединять этносы» можно в обоих направлениях.
Так что это — игра с результатом, не поддающимся прогнозированию. И многое в ней будет зависеть от России: от позиции властей, от внутренней стабильности, наконец, от силы и богатства страны.
Восточные единоборства предполагают использование усилий противника для достижения собственной цели. Самые эффективные военные операции проводятся по тому же принципу: заставить противника нанести «удар в пустоту», за которым практически неизбежно следует его катастрофический разгром. Политика может быть эффективна при использовании данного принципа. В войне победу ещё могут принести «большие батальоны», в политике простое наращивание давления (если Ваши потенциалы не соотносятся так, как потенциалы США и Лесото) — залог поражения. Политика игра — структурированнее и тоньше шахмат, но при этом непредсказуемее, чем рулетка, поскольку многое зависит от личных качеств людей, принимающих решения, от непрогнозируемых природных и экономических катаклизмов, от колебаний настроения народа. В общем, это — игра со многими неизвестными. Следовательно, чем больше своих ресурсов Вы сохранили к моменту наступления непредвиденного кризиса и чем больше ресурсов оппонент использовал, тем больше у Вас шансы на победу. Если же оппонент использует ресурсы для того, чтобы вызвать кризис, а Вы лишь готовитесь использовать этот кризис в своих интересах, то оппонент вообще работает на Вас.
Надо просто понимать, во что Вы играете: в шахматы или в футбол. Умеете играть — выиграете, не умеете — так Вас никто не заставлял заниматься политикой.
Леонид Савин, политолог, главный редактор информационно-аналитического издания «Геополитика»:
Первые подобные проекты были запущены гитлеровской Германией во время Второй мировой войны. США были их хорошим учеником и создали так называемый Комитет порабощённых народов. Правда, подобные организации, как и организация не представленных в ООН народов, чреваты тем, что могут бумерангом ударить по странам-инициаторам. Почему бы в Норвегии не создать движение лопарей? Кстати, там уже есть сецессионистское брожение на севере страны, которые не хотят себя отождествлять с южанами. Про Штаты и говорить нечего — сколько там можно придумать коренных индейских организаций. Ещё не забыть о бывших мексиканских владениях и добавить различных радикалов. Что касается России, у нас политическая идентичность после распада СССР и с подачи Ельцина начала прогибаться под этнической, откуда и пошли региональные сепаратизмы. Необходима выработка новой парадигмы, которой могла бы стать общеевразийская идентичность, плюс адекватная поддержка регионов, т.к. в случае северных краёв многие вопросы пущены либо на самотек, либо узурпируются частным капиталом.
Юрий Юрьев, политконструктор:
В СССР приоритетным снабжением и финансированием обладало приграничье. Первой категорией снабжения были Москва и Ленинград, второй категорией снабжения города-герои и приграничные местности, а уже потом — снабжалось и финансировалось всё остальное. Закончилось это «распределение не по труду» памятным многим «парадом суверенитетов». Окраины полагали, что именно им хорошо будет всегда, но оказалось, что, ни прибалтам, ни кавказцам, ни среднеазиатам ничуть не лучше, чем россиянам, а во многом и похуже. Поэтому они миллионами едут в Россию на заработки, а не деньги к ним, за лояльность.
Попытки как-то обособить приграничье России от остальной России — нужно рассматривать предметно, относительно каждой. У северян действительно иная идентичность, чем у южан. Северяне взрослеют несколько медленнее, но вырастают крупнее. На Севере больше уважения к законам и больше гуманизма. Но это всё — не повод к чуждости от России в целом. А все гранты приведут лишь к тому, что гранты люди возьмут — но проголосуют по совести. Впрочем, если политика будет бессовестной, то возможны и эксцессы, от бунтов против коррупционных и беззаконных властей и вплоть до сепаратизма, если бунты будут подавлены, а власти — беззаконны.
Когда-то во времена раннего Горбачёва, в ходу был бренд про «архангельских мужиков», то есть хозяйственных и боевитых местных жителей, у которых всё удавалось при любой власти, а особенно — прибыльность. Они были примером крепких хозяев в суровом климате. Не исключено, что бренд 20-летней давности решено извратить точно так же, как заявлено что: «Вся Москва вышла на Болотную площадь против тандема», — хотя не вышло и одного процента фактически. Видимо местность чем-то весьма полезна Норвегии, и не только в плане доступа в Арктику, но и, например, созданием «горячих точек» для массового выезда потенциальных невест, или какими-то неизвестными местным недрами, литием или редкоземельными металлами.
Комментарии читателей (0):