Один из самых авторитетных немецких экспертов по России, профессор Геттингенского университета Петер Шульце, как ни странно, весьма оптимистично оценивает перспективы развития России. По-существу, он разделяет точку зрения Владимира Путина, делающего ставку на постепенные преобразования в России.
В интервью корреспондентам Немецкой волны он заявил, что «правительство не может продавить модернизацию сверху. Оно может только дать деньги и перевести стрелки. Но нужны настоящие предприниматели, готовые возродить или создать новые экономические структуры».
По мнению немецкого эксперта, Владимир Путин на правильном пути и ему надо дать время: «Сначала Путину надо было лишить власти удельных князей. Потом было противостояние с олигархами, с Ходорковским. Не будем вдаваться в подробности, но это было необходимое решение, чтобы олигархи не стояли над политикой. И вообще, как вы себе это представляете, что Путин — единоличный правитель? Щелкнул пальцем — и все?
Это упрощенный подход, характерный для СМИ. В России мы имеем дело с прочным коллективным уравновешиванием интересов отдельных экономических и политических групп. А президент — первый среди равных. И принимает решения, когда остальные друг друга блокируют».
ИА REX: Согласны ли вы с доктором Шульце в его оценке ситуации с государственным управлением в России?
Политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития Григорий Трофимчук:
Ставка на «постепенные преобразования» в России не пройдёт, так как её население находится в постепенном ожидании перемен к лучшему с 1985 года. Именно по этой причине первому лицу страны опасно уговаривать россиян подождать «ещё немного». Немецкий эксперт-русист, рассуждающий на эти темы, видимо, просто не в курсе бесконечных и бестолковых российских реформ. Странно также, что этот специалист считает Ходорковского единственным российским олигархом, удаление которого якобы сняло вопросы по всем остальным представителям того же ряда. Не удивлюсь, если д-р Шульц считает, что россияне до сих пор обожают Горбачёва и Ельцина.
Российское население согласилось бы потерпеть только в одном случае: когда экономическая и политическая элита РФ ждала бы вместе с ними на тех же условиях по зарплате и по уровню жизни. В этом смысле в полную силу сработала бы национальная коллективная черта — когда плохо всем, то ни к кому нет никаких претензий.
Интересно, что после 91 года новая Россия получила те самые сакральные «20 лет», о которых говорил в начале прошлого века Столыпин как о непременном условии небывалого подъёма страны. Двадцать лет без войны, двадцать лет непрерывного принятия самых необходимых законов — и где результат? Вот о чём должен был бы задуматься д-р Шульц. Не хотелось бы, чтобы и на этот раз всё закончилось чудовищной гражданской войной, но только уже после спокойных, «удойных» и «тучных» лет.
Кстати, если бы Путин действительно был единоличным правителем, то за прошедшие 11 лет страна усилилась бы намного больше, чем за тот же срок, когда Путин вынужден был заниматься не главным делом, а пустотой, связанной с настройкой демократической избирательной системы. Которая, даже в самом лучшем случае, при стерильно честном голосовании накормить и усилить Россию не в состоянии. Если д-ру Шульцу так нравится Путин, то он должен понимать, что Путину надо дать не время, а реальную власть.
Только в этом случае может быть запущена модернизация страны. Русский учёный устроен так, что когда ему говорят: «Придумай то, не знаю что», он не понимает, чего, собственно, от него хотят. Но когда реальная власть ставит перед ним конкретную задачу, он уходит в свою лабораторию, забывает о детях и жене и выходит оттуда с уже готовым образцом. Настоящая власть в России всегда знала, чего она хочет. Когда она этого не знает, то рушится всё.
Профессор Национальной академии государственного управления при президенте Украины, доктор социологических наук Эдуард Афонин:
Прежде всего, хотел бы заметить, что действия политика или политикума той или другой страны определяющим образом всё ещё зависят от социальной среды (внешних обстоятельств) или, как раньше сказали бы, от объективных факторов. Это было своего рода аксиомой для уходящего постмодерного мира. Но сегодня вновь оживает в истинном смысле для переходного состояния общественного и цивилизационного развития. Особенно зримо это проявляет себя в связи с усилением в последнее время т. н. инверсионных (возвратных) процессов, стимулирующих развитие авторитарных тенденций в отдельно взятых развивающихся странах и «силовые сценарии» развития социального мира в целом. Именно эти тенденции и стимулируют, как мне представляется, появление на постсоветском пространстве и, в частности, в России такой фигуры, как Путин. Тем более, что речь идёт о стране и народе, ментальность которого почти пять столетий была связана с архетипом «Великого Отца» и социальным институтом самодержавия. К слову сказать, украинский институт президентства (в отличии от российского) является отражением той же исторической давности, но контраверсийного архетипа «Великой Матери» и социального института самоуправления. В этом смысле действия и одного, и другого президентов ключевых постсоветских стран было бы полезно сегодня соотносить с особенностями становления и развития в них таких традиционных социальных институтов, как семья, собственность и государство.
В полной мере подписался бы под словами профессора Шульце о том, что «Правительство не может [да и в принципе неспособно сегодня — Эдуард Афонин] продавить модернизацию сверху». Опираясь на ежегодные данные мониторинга общесистемных изменений в Украине (1992-2010) и сравнительные мониторинговые исследования в Украине, России и Белоруссии (2010) скажу больше: есть все основания в ближайшие несколько лет ожидать реального продвижения в социальном развитии на постсоветском пространстве. И, залогом тому, являются изменения, происходящие в общественном сознании этих стран.
Однако это не снимает решения тех проблем, о которых шла речь в интервью с немецким экспертом. Во многом соглашаясь с его видением и оценками, я всё же выделил бы одно из ключевых препятствий, стоящих на пути к социальному развитию на постсоветском пространстве. Это препятствие, связанное (говоря терминологией француза де Токвиля) со злоупотреблением экономической свободой со стороны финансового сектора и собственников крупных предприятий. При этом речь идёт не о разовой акции экспроприации государством собственности или финансового сбора с крупных предпринимателей (олигархов). Здесь необходимо системное государственное решение о справедливом разделе общественного пирога. Только в этом случае возможно, как сказал бы французский социолог Дюркгейм, умиротворение в обществе и устойчивое экономическое развитие.
Лишь ремаркой замечу, что подобного класса задачи возникают сегодня и в контексте мирового развития, где также просматриваются, прежде всего, финансового порядка злоупотребления. Найти справедливое решение этого вопроса — равносильно возможности избежать для человечества Третьей мировой войны.
Политконструктор Юрий Юрьев:
С оценкой немецкого эксперта полностью согласен. Подход, именуемый в учебниках мира, как «step by step», — на Руси звучит издревле точно так же: «Постепенность», «степенность». Правда Россия эти постепенные шаги всегда делает быстрее других стран, но это особенность национального характера, ведь в стране, где короткое лето и урожай нужно собрать на долгую зиму, и русские умеют напрячься и мчаться к цели, как никакой иной народ. Даже есть древнее слово «страда», показывающее, как способны напрягаться русские, по своей природе, когда это действительно нужно.
У Путина ситуация сложней, чем у любого правителя в мире. Путин правит в самой огромной стране мира; прекрасно помнящей бренность и не таких властей у расстрельных стен; и при полном отсутствии таких рычагов, как репрессии без следствия и суда. У Путина ныне есть лишь один путь правления — народовластие, и он не может его ускорить, как Сталин партией и «ежовыми рукавицами». И народовластие — работает. Избирают, в отличие от США, сами граждане, а не «дилеры». Судят, как в передовых странах мира, сами граждане-присяжные, а не лишь каста судей. А если какие-то чиновные Дворковичи несколько забывают о служении именно русскому народу, а не лицедеям из США и ООН, то люди выходят на «Манежки», напоминая о необходимости «мочить в сортирах» всяких террористов, пусть и замаскированных своими структурами под обывателей. Так что германский профессор прав — Путин правит не рабами, а свободными гражданами великой страны, и он не может им приказать изобрести антигравитацию или машину времени. Он может лишь развить и подхватить на госбюджет любые изобретения и открытия, если чиновники это не стащат для западных корпораций. Пока что, похоже, мечтают тащить, а не развивать силы страны, которые их прикроют от участи «премьеров Лазаренок». Думаю, что народ захочет «мочить в сортирах» и таких чиновников. Может быть просто, окунать, а не навсегда, практика покажет.
В отношении инноваций возникает интересный вопрос: «А как Путину привлечь местных гениев и инвесторов, если с 1991 года была тенденция к вывозу ценностей в иные страны и приоритета иностранных инвесторов над местными?». А ныне приоритет иной: «Не сожрут ли Россию, как Ливию?» В принципе поднять инновации не слишком сложно, нужно зачистить Сколково от чуждого России и Науке. А России и Науке — дать нечто подобное «чрезвычайной комиссии» по типу тех отделов, что занимались беспризорниками. И если критерий пользы науки будет сменён с «пользы для академиков» на «пользу для обороны», то быстро выяснится, что же такое инновации в России.
Журналист и блогер (Львов) Александр Хохулин:
О Владимире Путине преимущественно читаю сентенции вроде того, что он бывший кагебист, поэтому у него не может быть души — то есть достаточно злую и расчётливую клевету от умных западных политиков. Либо ещё более злую и неумную от украинских политиков и журналистов. У меня самого нет особых сомнений ни в его умственных способностях, ни в деловых качествах, ни в опыте. Россия — весьма непростое государство с обширным и печальным опытом решения проблем наскоком и с кондачка. Хочется верить, что Владимиру Владимировичу удастся реализовать задуманное. Вместе с доктором Шульце.
Журналист и переводчик (Израиль) Даниэль Штайсслингер:
Я так думал задолго до Шульце, ещё в первые годы правления Путина. Что он просто начал с зачистки площадки для проведения преобразований. В условиях наличия «братков» и «семибанкирщины» это было бы невозможным. Но в своём блоге изложить эту позицию не решился, ибо лишился бы читателей: этого политического персонажа граждане России ругали по всему политическому спектру своих политических пристрастий — от неонацистов до Новодворской.
Комментарии читателей (0):