Вечеринка кончилась: Борис Джонсон – всё!

Есть такая английская фразочка «party is over» — вечеринка окончена. Всё, расходимся! Фраза эта звучит во многих фильмах и песнях. Лично я вспоминаю её в первую очередь в исполнении рок-банды Papa Roach, когда их лидер Коби Дик орёт в микрофон: «I’m sorry, but the party’s over…» Строчка, кстати, из песенки под симпатичным названием «Hollywood whore», что в переводе на целомудренный русский означает «голливудская распутная девка». И, наверное, это тоже неслучайно.

Потому что, да, вечеринка в Англии окончена! Борис Джонсон ушёл в отставку. Теперь он экс-премьер Великобритании. И во многом подвели его именно вечеринки. Стали спусковыми крючками.

Борис Джонсон и его подчинённые, к примеру, прославились тем, как выплясывали и поглощали сыры, запивая вином, в ковидные времена — тогда, когда вся страна сидела на жесточайшем карантине. Но как писал другой британец Джордж Оруэлл: «Все животные равны, однако некоторые равнее других…» Не устаю цитировать эту фразу.

Последней же знатной вечеринкой стала та, на которой министр по делам ЖКХ Крис Пинчер напился и приставал к двум мужчинам. Он, конечно, извинился, ушёл, за ним выползли из правительства и другие. Оказалось, что этот мистер славился подобными пьяными выходками и ранее, а Борис Джонсон делал вид, что ничего о прошлом экс-министра не знал. Угу, держи британский карман шире — всё он знал, как выяснилось!

В общем, шоу должно было кончиться. И оно кончилось. Но ведь классно оттянулись они там, да? И фамилии такие — как из мира искусств: Пинчер всех погубил. Отчасти это, действительно, напоминало какой-нибудь юмористический британский ситком, в котором периодически проливались литры крови: не своей, безусловно — чужой. Чёрный английский юмор.

Сам Борис Джонсон был всегда персонажем медийным. Я бы сейчас написал, к примеру, БоДжо (прозвище экс-премьера) потерял своё моджо, но думаю, это уже сделали до меня проворные журналисты. А он ведь и правда напоминал Остина Пауэрса, эту пародию на агента 007. Пародия на пародию — забавно. Впрочем, кого только Борис Джонсон ни напоминал!

Было в нём и от Человека-пингвина из «Бэтмена» тоже — не нового, а старого, сыгранного Дэнни де Вито и срежиссированного Тимом Бёртоном. И от культового лидера культовых Sex Pistols Джонни Роттена в БоДжо тоже нечто присутствовало. Пусть не обижается на меня мистер Роттен (хотя он это никогда не прочтёт, ха!). Только в случае Бориса Джонсона это был Sex Pistols наоборот — да, чудаковатый, немного безумный, но полностью конформистский, глобалистский, призывающий жрать людей без стеснения.

И, конечно, никогда нельзя забывать то, чем прославился БоДжо. Ведь где он заслужил эту кличку? На телевидении, когда отмачивал чудаковатые выходки. Говорю об этом всём неслучайно. О политических причинах падения Бориса Джонсона вам скажут другие. Как и о перспективах Владимира Зеленского и Украины после ухода своего патрона тоже. Я же говорю о другом — о том, что значил Борис Джонсон в медийном поле.

А это был ярчайший социокультурный феномен! Не частный случай, но отражение zeitgeist, духа времени. Борис Джонсон был шутом, клоуном — возможно, самым успешным из того десанта артистов и клоунов, который в том или ином амплуа пришёл к власти в мире. Зеленский, кстати, тоже один из них — и в этом они похожи. Борис Джонсон стал одним из флагманов мира, где всё должно быть перевёрнуто с ног на голову, извращено и доведено до абсурда, где невозможно отличить мальчика от девочки, отца от матери, Родину от супермаркета, любовь от похоти… Шут веселится, приносит хаос, но в основе всего власть, потому что к ней нужно идти целенаправленно. Вы же помните злодея Джокера, да?

И лучше всего подобный эффект достигается через смех, через низведение человека до состояния зрителя дурацких шоу. По команде он должен делать две вещи — смеяться и правильно голосовать. Говорят, кстати, что во всех этих шоу смех, звучащий там, — это смех уже мёртвых людей. Что ж, в определённом смысле потребители такой виртуальной реальности тоже мертвы. Ведь они рабы, и только.

Да-да, именно так выглядит диктатура нового века, суть которой блестяще сформулировал Нил Постмен: «Нет никакой нужды в тиране, решетках и министре Истины. Когда население обожает пошлости и нелепый вздор, когда культурная жизнь трансформируется в бесконечный круг развлечений, когда серьезные общественные дискуссии превращаются в болтовню, одним словом, когда народ становится аудиторией, а общественные дела — водевилем, нация сильно рискует: ей грозит смерть культуры».

Борис Джонсон был ведущим актёром этого водевиля. Да и режиссёром, сценаристом тоже. Теперь он исчезает со сцены; во всяком случае, он больше не прима. И есть соблазн заявить, что с его уходом заканчивается некоторая тенденция, и мир истинных ценностей начинает наступление на мир шутовства и симулякров…

Да, есть соблазн, но если я напишу нечто подобное, то это будет неправдой. Потому что, ясное дело, придут новые Борисы Джонсоны, новые шуты и клоуны, новые Джокеры (не зря он стал одним из символов этого времени), чтобы вершить тиранию Красно-Чёрного Смеха. Однако этот клоун своё отработал — и в том, определённо, есть положительный момент. Так что переключаем канал и немножечко отдыхаем.