Екатеринбург, отсутствие диалога: почему?

Для начала пару цитат. Цитата номер один, комментарий «Комсомольской правде» (перепечатан затем на официальном сайте Екатеринбургской епархии): «Дальнейшее строительство этого храма позволит, в том числе, улучшить и набережную, и окружающую территорию. При этом будут учтены все самые взыскательные пожелания экологов, защитников сквера и родителей о сохранении зеленой зоны в нашем городе».

Цитата номер два, видеозапись со встречи с противниками застройки сквера в Екатеринбурге: «Я могу сказать так, что сделать так, чтобы все были довольны, чтобы все удовлетворить чаяния, это в принципе невозможно. Слушайте, я объясню почему. Если вы читали Библию, то Христос сказал: не мир я принес, но меч».

Вы будете удивлены, но произнесены обе фразы были в один и тот же день (14 мая) одним и тем же человеком – председателем Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ (то есть официальным спикером) Екатеринбургской епархии протоиереем Михаилом Миняйло. Обе – в момент исполнения им своих полномочий.

То есть журналистам мы говорим красивое «все пожелания граждан обязательно учтем!», а непосредственно недовольным гражданам «ваши заявки невозможно выполнить!» Также вот про очень вовремя произнесенную Миняйло цитату про «не мир, но меч». Так кто раскалывает-то общество? Кто публично заявляет людям – нельзя сделать так, чтобы все остались довольны? Нет, должны остаться довольны – те, кому надо. Но не все.

Характерно, что пытающиеся что-то объяснить самодовольному протоиерею люди апеллируют к тому «Почему же нельзя сделать так, чтобы всем было хорошо?» Те самые «радикалы», «сатанисты», «майдановцы». А он, «представитель народа, большинства, сплачивающий Россию» и так далее – нет, мы не работаем на всех. Только на себя. Мы сами себя произвели в «большинство» (пока без уточнений, сколько именно процентов, но со временем будет, наверное, и официально 99,99%) и «гражданское общество».

Без шуток. Как пояснил в ходе интернет-дискуссии по поводу событий в Екатеринбурге один православный активист: «Церковь сама по Себе гражданское общество, кстати. Кто хочет иного гражданского общества, тот хочет безбожия». Кто не с нами – тот враг.

В 2013 году мне довелось посетить для интервью главу Финансово-хозяйственного управления Московской патриархии митрополита Тихона (Зайцева), который параллельно курировал и программу строительства 200 храмов в Москве. Помню, как одна из сотрудниц с горящими глазами аки боярыня Морозова с картины Сурикова убежденно вещала мне, что против храмов протестуют только враги России. Видеть она их вживую вряд ли видела, но ведь и так все ясно – мы большинство, а они отщепенцы.

Тут возникает интересный аспект и понимания понятия «большинство», которым так рьяно начали сейчас аргументировать свою правоту сторонники строительства. Везде и всегда, даже если большинство за что-то, то подразумевается признание факта наличия другого мнения и уважение к нему. Но не в нашей стране.

Здесь большинство с советского времени значило – может быть одно-единственное мнение, мнение большинства (читай – мнения партии, а точнее – ее управляющего аппарата), отличающееся от него мнение гражданина является недопустимым, в некоторые времена – и официально изменой и поводом для расправы уже над ним. Не тянешь как все руку за «расстрелять врагов народа как бешеных собак» – значит сам являешься врагом народа, как же иначе.

Кстати, я так думаю, что эта «боярыня Морозова» органично бы смотрелась в роли комиссарши из фильма «Стиляги», особенно во время выступления той в аудитории перед студентами, переходящего в коллективное пение «Скованные одной цепью».

Никакая дискуссия в обществе, где поощряемой нормой является подавление чужого мнения, непризнание его права на существование («не согласен – враг»), и невозможна в принципе. Так что ни на какой диалог епархия или власти не намерены были идти… ровно до того момента, как Гарант Конституции не заявил, что надо провести опрос и узнать мнение жителей. То есть как? Мнение жителей уже известно! Большинство – «за»! Не знает за что, но точно «за»! Ну «нормальные жители» уж точно «за»! Всегда «за»!

Правда, насчет конкретных цифр «большинство» и раньше как-то «плавало». То есть оно-то a priori должно быть («народ и партия едины!»), но как-то очень неровно. Вот, например, в декабре в 2010 году агентство «Социум» провело опрос 600 горожан, из которого выяснилось, что восстановление храма на площади Труда поддерживают лишь 12,2% жителей, 16,6% поддерживают, но не на этом месте, при этом 38,1% против строительства конкретно в этом месте, а прочие равнодушны. Неудобные цифры, да.

Видимо, поэтому авторы параллельных опросов предпочитают спрашивать: «Вопрос стоит не в лоббировании конкретного отдельного места для постройки, а о самом принципе – понимают ли жители, что историческая справедливость в этом аспекте должна восторжествовать». Побольше общих слов, больше пафоса про «духовный центр нашего города», про «ну разве вы против храма», вот и наберется хотя бы 40% «за».

Тут можно добавить, что потом проект строительства «сместили» в парк, продолжая при этом повторять «здесь до 1930 года стоял собор», хотя собор стоял на площади. И что был собор гораздо скромнее размерами, и совсем в ином архитектурном стиле – но борцов за «историческая справедливость должна восторжествовать» это почему-то не интересует. Даешь типовой проект а-ля рюсс с кокошниками, да повыше, да куполов побольше, как в любом другом областном центре построили за последние годы! Чем мы хуже-то!

В отличие от них я не демонизирую, я, наоборот, стараюсь понять. Проблема в огромной степени в феномене сознания, господствующего в церковной среде. Сомнение или самостоятельное обдумывание здесь не поощряется, есть каноны, есть обряды, есть мнение священноначалия (которое – не старший товарищ, а поставлено «свыше»). У епископа так вообще сакральный статус, клирики и прихожане перед ним лебезят. Вся отчетность – не перед людьми (о любви перед которыми параллельно учат красиво распинаться), а только перед собственным начальством.

Добавим к этому тех, кто пришел к вере истово от наркомании, алкоголизма, из криминала или просто тяжелых жизненных обстоятельств, – и не просто пришел, а ушел в нее с головой. Он минимально соприкасается с внешним миром, и искренне не понимает «а почему вы не хотите храм?» Не понимает, что речь не в «не хотим храм», а «мы хотим, чтобы нас слышали, и мы хотим сквер, где гуляем, при том, что гулять сейчас мало где есть». В его системе координат храм – универсальное олицетворение Добра и Света. А он со товарищи – «воины света, воины добра»… Как, кстати, на Майдане.

Отдельная история это те, кто и в храм не ходит, но для кого православие – это «политический проект для спасения великой России», или «официально одобренная идеология, а другой-то после крушения коммунизма не осталось», или идеологическое оформление тусовки в коридорах власти… А им скучные факты про какой-то скучный сквер, где какие-то горожане низменно гуляют, и не интересны особо. Как и люди в целом-то, кстати. Их голова занята «высокими материями», а не «нуждами людишек».

Есть, кстати, в Москве один очень известный крикливый православный активист (что характерно, с немецкой фамилией), один мой знакомый работал с ним по выборам и говорил потом – никакой веры в этом человеке не заметно, мимо храмов проходит не крестясь, судя по лексике – типичный профессиональный политтехнолог.

Добавим чиновников, забота которых – не слышать, а подтасовывать мнение граждан. Я отлично помню, как проводились публичные слушания в моем родном районе – время обязательно выбиралось, когда все на работе, объявления о слушаниях клеились за день-два до их проведения на нескольких домах вблизи управы. Минимум информирования, авось никто не придет кроме «нужных людей» и все проголосуют дружно «за». А если что, в Москве есть масса наемников, годами профессионально голосующих на слушаниях – за снос исторических зданий, за застройку скверов, за что угодно. Вот это самая дрянь.

И в итоге, когда людям вдруг рассказывают, что «на публичных слушаниях вы сами выбрали вот это все», извините, ничего кроме смеха сквозь слезы это не вызывает.