Прошлое под прицелом социальной инженерии

Пять тысячелетий спустя мы все проникновеннее

убеждаемся, что шумеры воистину подводят

нас к сокровенному всего человечества,

в том числе к тайнам наших далеких

протоиндоевропейских предков.

Объектом социальной инженерии является неисчерпаемый океан людской энергии. Люди всегда жаждут какой-то деятельности, и инженерная задача состоит в том, чтобы эту деятельность правильно организовать, создать организационные или нормативные рамки для канализации людской энергии. Слово «правильно» включает как деструктивный, так и конструктивный аспект и зависит от поставленных целей.

Уже с самого рождения человек погружается в мир социотехнических конструкций, которые формируют его реакции и дальнейшее поведение. Это и навыки пеленания, кормления, обращения с ребенком, игры и обучение, вплоть до более серьезного возраста – готовности к школе. Хотя обычно эту сферу относят к воспитательной деятельности, но по мере того, как обнаруживаются скрытые цели и прогнозируемое воздействие на ребенка этих социотехнических конструкций, эта сфера отходит к социальной инженерии, где действуют уже другие принципы – целесообразности, оптимальности, надежности, эффективности, прогнозируемости и т.д.

На уровне школьного обучения и образования вообще, действие этих принципов становится более прозрачным, расчеты явными, и в дискуссию вступают даже широкие общественные круги. Казалось бы, здесь уже теряется специфика инженерного подхода, поскольку все грамотные люди в состоянии предложить более или менее оптимальные подходы к решению известных им проблем. Море таких мнений и точек зрения – необъятно. Тем не менее, утверждаем, что до инженерного подхода они не дотягивают. Почему?

Прежде, обратим внимание, что все, буквально все в социальной сфере подвержено критике и постоянной коррекции. Поэтому, выясним, почему так сложно достичь согласия в ней, и почему обращение к инженерным методам оказывается спасительной находкой.

Перед социальным инженером ставится цель - оптимизировать расходы социальной энергии и добиться энергосберегаемости и энергоокупаемости людских усилий, затрачиваемых в процессе деятельности некоего предприятия. И эту цель ставит хозяин, руководитель, государственный или социальный субъект, заинтересованный в укреплении своего предприятия. В дело вступают различные принципы экстремальности, наименьшего действия, ограничения на ресурсы, временные рамки и т.д., вплоть до имеющихся математических моделей, адекватно описывающих процессы на данном предприятии и рекомендующих или нет смену нормативов или режима скорости и численности персонала. Однако, в модели почти отсутствует тот, к кому эта модель непосредственно обращена – сам работник предприятия. Он так же, как и все остальные люди, просчитывает режим оптимальности своего присутствия и личностной отдачи на этом предприятии, и часто эти две различные группы критериев входят в противоречие. Если в детском возрасте дети еще не могут нам предъявить претензии по поводу неоптимальности использования их детской энергии, то взрослый человек уже имеет свои собственные цели и представления о желаемом применении его энергии.

И вот здесь возникает вечная проблема двойных стандартов, которая вздымает волны общественных дискуссий. Или руководитель также подвержен действию тех норм и нормативов, которые рекомендуются коллективу, или руководитель из «сонма богов» и законы писаны не для него. То же, кстати, касается и инженерной деятельности.

Истоки этой проблемы уходят в глубь веков, когда еще не знали, что подобную деятельность обзовут социальной инженерией. Например, индийский ученый Айясвами Калианараман (1) считает, что и хараппская, и шумерская, и древнеегипетская цивилизации были основаны приблизительно в одно время военными отрядами первоиндоевропейцев, которые сочли более выгодным «пасти» и эксплуатировать «животных говорящих», чем мычащих и блеющих. Действительно, некоторые предметы материальной культуры (оружие, украшения, печати, орнаментика, изобразительные сюжеты и т. п.) и произведения духовной жизни – мифы, топонимика, имена и функции богов и др. - во всех трех древнейших цивилизациях часто удивительно похожи, и совпадения невозможно объяснить ничем иным, кроме заимствованием или общим происхождением из Аратты, в которой обнаруживается изначальное родство славянской, греческой, индийской культур, спаянных тесными взаимосвязями араттов и ариев.

Та же точка зрения двойных стандартов присуща и Аристотелю, который отделяет руководителей от простых «общественных животных». Но каждое последующее поколение этих «общественных животных» передавало своему окружению и наследникам только те знания, которые считались целесообразными исходя из интересов высшего слоя, и дополнительно добавлялись ограничения исходя и из своего собственного укрепления и увековечивания. Т.е., степени свободы каждого последующего поколения урезались, и совершенно очевидно, что здесь кроется опасность деградации человечества, опирающегося на двойные стандарты.

Почему этот процесс чреват уклоном в деградацию? Потому что социально-инженерные навыки, которыми пользовалось поколение первых жрецов, оказались под запретом и уже отсутствуют у следующего поколения более широких слоев, оно не строит сознательно свою социальную жизнь. Ситуация немного напоминает советскую, когда прекрасно образованные инженеры, техники и математики, ввиду своей наивности в социальных вопросах пропустили, буквально, «обманку для лохов», устранение государства из экономики. И если считать знания Аратты бесследно утерянными, то все человечество оказалось в потемках, наподобие овец, ведущих за собой других беспамятных овец, выращенных для неизвестных им целей.

Например, деятельность достославного Сократа можно понять как неуспешную попытку достичь этих запретных знаний. Можно представить, что многие, следуя Сократу, или просто инстинкту свободы, пытались выйти на социоинженерное измерение своей собственной и общественной жизни, но часто эти попытки оканчивались гибелью или кострами. Однако, принципы оптимальности, действующие и в социальной среде, поставили вопрос ребром: или действительно создаются оптимальные модели общественного устройства, опирающиеся на природные и общественные закономерности, которых не избегнуть всем (например, как закон тяготения), или выделяется «рабочий скот», для улучшения производительности которого и разрабатываются принципы оптимальности. Нетрудно предположить, что во втором случае, противоречия загоняются внутрь и социальное напряжение будет только расти.

Есть подозрение, что эти последствия были уже предугаданы устроителями древних цивилизаций (может, и самими жрецами Аратты), которые не желали быть как все, а скорее и видели свое превосходство в сравнении с дичайшими представителями человеческого рода, бродившими по окрестностям Аратты в поисках пропитания. Поэтому потакание агрессивности у людей стало для них совершенно необходимым фактором для формирования вооруженных отрядов, противостоящих потенциальным бунтам, вытекающим из социального напряжения. С точки зрения социальной инженерии нет ни врожденной агрессивности, ни врожденного миролюбия. За тысячелетия подобной неартикулируемой инженерной деятельности можно было вырастить кого угодно. Например, миролюбие многих коренных народов сослужило им печальную службу: они были беспощадно уничтожены выращенными для целей экспансии народами. Огромные средства, затрачиваемые сегодня для пробуждения агрессивности у людей – начиная с детских игрушек и кончая провоцированием больших войн, - свидетельствуют, что не так легко совратить человека с мирного сожительствования. А предводителями, часто бездумными, у древних народов, естественно, были вооруженные люди – кшатрии, рыцари, полководцы. Знал ли сам Александр Македонский, почему Аристотель призывал его к походу на Восток?

Общие для всех цивилизаций змееборческие сюжеты связаны с борьбой и переменой власти от жрецов к кшатриям. Змей (дракон) - символ мудрости жрецов. Например, предводитель кшатриев Индра, явившись на свет, тут же вступает в схватку с самым страшным врагом - предводителем змеевидных демонов Вритрой - и побеждает его. Пришлые в Индию арии постоянно призывали Индру на помощь в своих сражениях. Вопреки расхожим представлениям об изначальной воинственности арийских племен, факты раскрывают наличие постоянного подспудного подзуживания их (ариев) со стороны жрецов на междуусобную борьбу. Иными словами, арийская культура, как это показывают и останки захоронений мужчин, вместе с их немногими воинскими атрибутами, - плод социоинженерных манипуляций жрецов Аратты, которые предпочли остаться в тени и вне создаваемых ими же, но для других слоев норм и «святых законов». И это понятно: как только вооруженный человек крепнет, змееборческий миф становится его лозунгом. Кстати, обратите внимание, сколь часто стал фигурировать в СМИ образ святого Георгия, поражающего копьем змею. Средневековые рыцарские крестовые походы - из той же серии. Арии – это самураи в отсутствие императора. А невидимые жрецы – это специалисты по поиску и формированию «козлов отпущения», на которых натравливались арии. Но история все постепенно развенчивает. Никакие внешние, даже грозные обстоятельства не являются всецело необходимыми для развязывания безумств войны, она, прежде всего, порождается намеренным потаканием невоздержанным страстям, лишенным контроля со стороны разума. Такова инженерная конструкция многих цивилизаций европейского ареала, которым войну втемяшили как образ жизни. Но, тот, кто начинает войну, уже проиграл.

Второй возможный вариант воспитания человеческого рода – обязательная включенность самих авторов законов и обрядов в их исполнение, например, звучащая в Кантовской формулировке «золотого принципа». Этот отказ от двойных стандартов, конечно, повлек бы за собой значительно менее агрессивное развитие человечества. Опору на двойные стандарты в те времена можно объяснить слишком большим контрастом между развитыми народами и едва освобождающимися от животного уклада. Но сегодня это ограничение снято Интернетом, и все более настоятельней становится мировая тенденция к Кантовскому принципу, который является всего лишь упрощенной версией доминирующих в природе и социуме законов симметрии.

Теперь ответим на вопрос, почему общественные дискуссии не дотягивают до инженерного подхода? Возьмем самый простой вопрос, как пеленать ребенка: туго или свободно? Этот вопрос перекочевывает из сферы воспитательной в сферу инженерную, когда у нас подготовлены следующие необходимые компоненты: 1.концепция будущего состояния нашего общества, 2.требуемый человеческий тип для освоения этого состояния, 3.пути формирование требуемых черт, зависящих от способа пеленания. Доктор Спок сформировал несколько поколений европейских граждан, полностью индифферентных к боли другого. «Когда ребенок плачет, не подходите к нему, поплачет и перестанет», таковы, в общем, его советы. Но если ребенок уже с детства сталкивается с равнодушием и игнорированием его боли, как он может проникнуться болью другого? Сегодняшнее европейское сознание плод социоинженерной деятельности тех, кто знал, к чему готовить европейских граждан – к бесстрастно воспринимаемым рекам крови, льющейся по тротуарам.

Завершая статью, подытожим. Основные социоинженерные конструкции повторяются из века в век. И точно так же, как жрецы Аратты формировали отряды вооруженных людей, которые впоследствии стали им угрозой, так же и сегодняшнее ИГИЛ еще достанет своих хозяев прежде, чем они образумятся.

Литература

1.Kalyanaraman Ayyaswami /1903/. Aryatarangini: The Saga of the Indo-Aryans.- Bombay - London - New York: Asia Publishing House. - Volume I, 1969; Volume II, 1970.

Эрнест Рубенович Григорьян - доктор философских наук, профессор социологии, специально для REX