Снятие санкций с Ирана в 2015 г. вызвало бурную реакцию в Армении, что особенно было заметно в экспертных кругах. Новые экономические реалии, в которых оказался постсанкционный Иран, рассматривались в качестве возможности реанимировать многие армяно-иранские проекты, замороженные по тем или иным причинам: Мегринская ГЭС, нефтеперерабатывающий завод, нефтепродуктопровод, железная дорога и пр. Предполагалось, что разморозка имеющихся в иностранных банках иранских счетов, оцениваемых примерно в $100 млрд, позволит исламской республике перейти от намерений к делу, а именно – к инвестированию. Что ж, прошло немало времени, а реальных подвижек все еще нет. Наряду с этим в качестве одного из первых шагов, нацеленных на активизацию армяно-иранского диалога, рассматривался транзит иранского газа в Грузию по территории Армении. Конечно, у экспертного и журналистского сообщества были все основания для подобного подхода: как известно, о возможном экспорте заявлял и сам официальный Тегеран. Тем не менее, дальше политической риторики дело не двинулось. И вот почему.
Анализируя заявления о возможности Армении выступить в качестве страны-транзитера для поставок иранского газа в Грузию, следует обратиться, прежде всего, к технической составляющей вопроса. Известно, что газопровод Иран-Армения располагает весьма низкой пропускной способностью. Проект был разработан в Республике Армения еще в середине 90-х годов, когда, выйдя из энергетического кризиса, в котором оказалась страна в годы карабахской войны, и, перезапустив 2-й энергоблок Армянской АЭС, республика приступила к выстраиванию «энергодиалога» с Ираном: констатировалось, что проходящий по территории Грузии Северный газопровод не в состоянии обеспечить стабильные поставки. Наряду с этим официальный Ереван на самых разных уровнях заявлял о транзитном потенциале Армении, рассматривая проект в транзитном контексте с реализацией маршрута «Иран-Армения-Грузия-Черное море-Украина-Европа». Проект превратился в некий символ новой, победившей в войне Армении, строящей стабильную систему безопасности, в том числе энергетической. Сегодня, тем не менее, очевидно, что газопровод, первый участок которого был запущен лишь в 2007 г., не имеет реальной возможности стать транзитным. Причиной тому, как уже было указано, является узкий диаметр: проектная величина газопровода изначально составляла 1,4 м, однако на стадии строительства, после подключения к процессу «Газпрома» составила всего 70 см, тем самым ограничив пропускную способность магистрали. Кстати, в 1995 г. между Ираном и Арменией было достигнуто соглашение о поставках иранского природного газа в Армению объемом 1 млрд куб. м в год. К 2019 г. объем поставок должен был достичь 2,3 млрд куб. м. Разумеется, подобные расчеты осуществлялись с учетом диаметра величиной 1,4 м.
Тема армянского транзита получила серьезную подпитку также благодаря некоторым официальным заявлениям российской стороны. Так, в начале 2016 г. «Газпром» предложил Грузии оплачивать транзит газа в Армению рублями вместо действующих 10% поставляемого газа (или 12% потребляемого в Грузии газа), что с учетом ослабления позиций рубля было рассмотрено грузинами как нецелесообразное предложение. В ходе переговоров “Газпром” также сослался на газопровод Иран-Армения, завив, что, мол, у России есть реальная возможность осуществлять поставки через Иран. Известна реакция министра энергетики Грузии Кахи Каладзе, назвавшего предложение «Газпрома» ультиматумом и заявившего, что последствия подобного решения будут тяжелыми: Грузия окажется в энергетическом кризисе, так как страна потеряет 2,5 млн куб. м газа в сутки при ежесуточном потреблении 11,5 млн. Более того, грузинский министр подчеркнул тогда, что максимальная возможность поставки газа в Армению по иранскому газопроводу составляет 1 млрд куб.м.
Цифра эта, кстати, вполне реальная. В настоящее время по газопроводу Иран-Армения в республику ежегодно поступает до 500 млн куб. м природного газа, который обрабатывается на Разданской ТЭС и возвращается Ирану в виде электроэнергии по бартерной формуле 3 квТ/ч электроэнергии за 1 куб. м газа. При этом годовое потребление природного газа в Армении колеблется от 1,7 до 2,2 млрд куб.м газа. Следовательно, с целью изменения маршрута поставок России придется быть втянутой в весьма дорогостоящий инфраструктурный проект. Сложно сказать, насколько Россия в сложившихся условиях, на фоне свертывания ряда масштабных проектов (напр., ГЭС «Камбарата-1» и четыре ГЭС Верхне-Нарынского каскада в Киргизии), готова на большие инвестиции с целью разыгрывания геополитической карты. Бесспорно лишь то, что газопровод Иран-Армения отныне рассматривается в качестве важной «энергетической артерии» региона. Правда, пока лишь на уровне политической риторики.
Комментарии читателей (0):