Восточно-Европейская редакция ИА REGNUMА
В 2015 году Александр Лукашенко смог продлить своё пребывание в президентском кресле ещё на пять лет, что стало важнейшим итогом прошлого года. Немаловажно и то, что получив признание своей легитимности в Москве и Брюсселе, в 2016 году он сможет укомплектовать своими сторонниками Национальное собрание и продолжить курс на построение «рыночного социализма».
Сущность данного курса является теоретически аморфной и лучше всего определяется метким определением Лукашенко как «движение на ощупь», чем «рыночный социализм». Тем не менее, в выступлениях официальных лиц и публицистике чаще встречается термин «белорусская модель социально-экономического развития», известная также как «рыночный социализм».
Кризис в Белоруссии длится третий год. Официальный прогноз на 2015 год с треском провалился. Итоги внешней торговли неутешительны. Официальный прогноз на 2016 год, по всей видимости, столь же нереалистичен и на самом деле безрадостен, как и предыдущие. Белорусские политологи и экономисты иронично назвали происходящее «шоком без терапии».
Тем не менее, происходящее нуждается в осмыслении и каких-то объяснениях. В существовании Республики Беларусь, как многим кажется, должен быть смысл. Формально он явлен в лозунгах вроде «государство для народа» и «за сильную и процветающую Беларусь», которыми сменили «пятилетку за три года» и «делу Ленина верны» в процессе перехода от «развитого социализма» к «рыночному социализму».
Ситуация в Белоруссии во многом похожа на ситуации в Таджикистане, Туркмении, Узбекистане и других постсоветских республиках. Есть и своя ярко выраженная специфика, которую никто не отрицает, и которую даже пытаются представить как некую аутентичность и даже закваску искусственно конструируемой новой идентичности. Похоже, что Кремль устраивает status quo. Население Белоруссии, похоже, находится в меньшей определённости.
Очередное «Всебелорусское народное собрание» Александр Лукашенко в 2015 году созывать не стал. На данное мероприятие ранее приглашались представители «народца», перед которыми руководитель республики выступал с отчётом о проделанной работе и планами на будущее. Члены собрания получали подарки, доступ к угощениям и зрелищам, заслушивали выступления с трибуны и от имени народа давали Лукашенко что-то вроде «наказа» выполнить всё то, что руководитель постсоветской республики собирался сделать. Учитывая пятилетний цикл избирательных кампаний и планов социально-экономического развития (помимо ежегодных планов), логично было провести очередное собрание накануне финала президентской кампании — как в прежние годы. Однако этого не произошло даже в конце 2015 года, после оглашения ЦИК итогов голосования. На самом деле, в проведении таких мероприятий с каждым годом всё меньше смысла и деньги налогоплательщиков куда эффективнее можно было бы направить на поддержку классического театра и цирка. Лукашенко неоднократно давал понять, что не считает себя ответственным за то состояние, в котором оказалась постсоветская республика, однако именно это ему предстояло сделать на очередном «Всебелорусском народном собрании».
Созвав в 2010 году «Всебелорусское народное собрание», Александр Лукашенко взял на себя обязательства реализовать программу социально-экономического развития Белоруссии на 2011−2015 годы. Программа предполагала рост ВВП постсоветской республики на 62−68% в течение пятилетки и была досрочно провалена, как и годовые программы. В 2015 году, вопреки обыкновению, Александр Лукашенко не стал отчитываться об успехах и брать «наказ народа» накануне финала президентской кампании. Помимо прочего, на собрании Лукашенко собирался подвергнуть обструкции оппортунистов, окопавшихся во властных коридорах и осмелевших до такой степени, что стали слышаться их голоса и просматриваться якобы тайно подготовленные ими «дорожные карты».
Структурные реформы в Белоруссии в конечном итоге получили одобрение руководителя республики, и произошло это спустя несколько дней после того, как он же заявил об их неприемлемости. По мнению экспертов, Лукашенко прекрасно осознаёт политические последствия структурной трансформации экономики, «заточенной» под «рыночный социализм». Тем временем сама экономика, помимо воли «крепких хозяйственников», меняла свою структуру под воздействием очередного кризиса. По итогам января-сентября лидерами по убыточности стали такие флагманы белорусской промышленности, как «Гомсельмаш», «БМЗ», «МТЗ», «Гомельстекло», «МАЗ», «Светлогорский ЦКК», «Кричевцементношифер», «Амкодор» и другие. Их чистые убытки выросли в разы и десятки раз, а оборотные средства были вымыты в неликвид, который удавалось гораздо лучше маскировать, чем продавать.
Управление экономикой продолжалось в «ручном режиме», что наглядно отражало специфику «белорусской модели» как системы. Под конец года Лукашенко решился на увеличение лимита внутреннего госдолга с целью оказания финансовой помощи неназванным «отдельным промышленным организациям». Вероятно, засекреченные пункты указа №513, корректирующего «задним числом» прошлогодний закон о госбюджете, объясняют, как БалАЗ и другие госпредприятия улучшили своё самочувствие, несмотря на снижение производства и экспорта, деградацию трудовых коллективов и прочие проблемы, в нормальной ситуации означающие верный путь к банкротству и ликвидации.
Программа социально-экономического развития на 2016−2020 годы, проект которой обсуждался в течение года руководством республики, предусматривала кратно меньшие темпы роста ВВП, чем действовавшая. Руководитель постсоветской республики испугался выходить с таким документом на «Всебелорусское народное собрание».
«Мы не пересматривали официальный прогноз на текущий год (который предусматривает рост ВВП в пределах 100,2−100,7%), хотя, конечно, в различных сценариях даем разные оценки. Полагаем, достигнутая вследствие действий правительства и Нацбанка макроэкономическая стабилизация, ускорение российской экономики во II полугодии, снижение процентных ставок в Белоруссии внесут важный вклад в ускорение экономического развития нашей страны уже в текущем году», — заявил 27 июля министр экономики Белоруссии Владимир Зиновский. Вероятно, он не мог не знать, что в это же время разработчики проекта программы социально-экономического развития на 2016−2020 годы исходили из фактов, указывавших на перспективу падения ВВП в 2015 году примерно на 3,5%. Не совсем понятно, о каком «развитии» говорил министр, учитывая, что за I полугодие ВВП Белоруссии упал на 3,3%, а расхождение между официальным прогнозом на пятилетку и данными официальной статистики по ВВП было столь впечатляющим, что с гораздо большим успехом темпы роста белорусской экономики можно было планировать исходя из гадания на бараньей лопатке.
Падение ВВП стало наглядной иллюстрацией как качества экспертизы и планирования, так и качества принимаемых управленческих решений. Однако для обывателя гораздо большее значение имели несбывшиеся обещания властей по темпам роста реальных доходов и ликвидация завоеваний эпохи социализма.
«Модель социального государства, которую мы выбрали, позволяет защитить простого человека не только в благоприятных, но и в сложных экономических условиях. И отступления от этой модели не будет», — заявил 1 июля Лукашенко.
«Вспомните, в каком отчаянном положении оказалась Белоруссия в конце прошлого века! Развал СССР, страшная чернобыльская катастрофа нанесли сокрушительный удар по экономике, уровню жизни людей. В начале 90-х Белоруссия была на краю пропасти. Казна пуста, предприятия стоят, сельское хозяйство не просто в упадке — отсутствовало. А тут еще обширная чернобыльская зона не только выпала из экономического оборота, но и потребовала огромных дополнительных ресурсов. На зарплаты, пенсии и социальные пособия средств не хватало. Казалось тогда — все, конец!», — сообщил Лукашенко, выступая перед аудиторией, которая прекрасно помнила те времена. Однако, как и в случае со «Скориной Питерским», ни один из присутствовавших на торжественном собрании, посвященном Дню Независимости, не поднялся и не опроверг спикера.
Пока высокопоставленные «слуги народа» изощрялись в безответственных заявлениях, пытались имитировать оптимизм и указывать на якобы позитивные перспективы, население распечатывало кубышки. Пресловутый «народец» уже не покупал СКВ на летний отдых, а выступал чистым продавцом инвалюты на фоне девальвации «зайчика». Так было весной-летом 2015 года, когда белорусы традиционно приобретали инвалюту для отдыха за границей, но купили меньше, чем продали. Так было и в феврале-марте 2016 года, когда вместо реального роста реальных зарплат белорусов заставили оплатить «шоковое» повышение «коммуналки». Раз дело дошло до оставшихся в Минске общественных бань, услуги которых в марте внезапно подорожали на четверть (а до этого также существенно повышались), то о «рыночном социализме» правомерно говорить как о разновидности либертарианства, скрывающегося, как волк под овечьей шкурой, за стилизованной советской символикой. О недорогих закусочных, рюмочных, чебуречных и прочих заведениях «для народа» уже никто и не вспоминает — они повсюду ликвидированы и заменены аналогами для «элиты» — саунами, ресторанами, казино.
На протяжении 2015 года и всей последней пятилетки власти усиливали давление на крупный бизнес, демонстрируя мощь карательного аппарата, от которого невозможно откупиться. Некоторые наблюдатели связали с президентской кампанией «посадки» таких известных в Белоруссии бизнесменов, как Александр Муравьев, Владимир Япринцев, Андрей Павловский, Олег Зуховицкий и других. На самом деле Александр Лукашенко никогда не упускал возможности продемонстрировать своё всевластие и вовремя «постричь баранов», разводимых в целях формирования прослойки «национальной буржуазии». Тем более, что крупный бизнес в Белоруссии, который невозможно ни начать, ни вести без определённых обязательств перед властями — это один сплошной повод для экспроприаций, иногда сопровождающихся демонстративными «посадками». Так, например, братья Муравьёвы оказались в пикантной ситуации, не оправдав высочайшего доверия в рамках проекта по оживлению деградировавшего знаменитого Минского мотовелозавода. Кто-то был вынужден отдать прилипшее к рукам на «растворительно-разбавительной схеме» и в придачу построить объект социально-спортивного назначения. В разных ситуациях формы откупа были разными, но сами ситуации никогда не были проявлением бессмысленной жестокости.
Давление на микробизнес (индивидуальные предприниматели) было временно ослаблено ввиду президентской кампании. Попытки политизировать бизнес предпринимались прозападной оппозицией и в предыдущие годы, однако по разным причинам потерпели неудачу в случаях крупного, среднего и малого бизнеса. Малый бизнес не имел никаких шансов стать крупным, не будучи аффилированным с Администрацией президента, а при установлении связей с оппозицией любая компания подлежала экономическому уничтожению с использованием всей мощи административного ресурса. В случае с микробизнесом власти организовали отсрочку конфликта, приступив к давлению в декабре, когда итоги президентской кампании 2015 года были подведены и санкции Запада временно приостановлены. Будучи поставленной перед фактом с 1 января 2016 года соревноваться с сетями супермаркетов и гипермаркетов, часть «ИПшников», не имеющая возможность легализовать контрабанду и заниматься сертификацией, предпочла ликвидации проявление гражданской активности. Однако Александр Лукашенко не воспринял всерьёз угрозы забастовок, митингов и прочих демонстраций неповиновения.
«Нам надо работать так, чтобы отдельные торговые сети не жировали на проблемах людей, но и так, чтобы не загубить бизнес. Насколько Комитет госконтроля вовлечен в подобные мероприятия и какие у вас ощущения в связи с этим? Самое главное — не загубить бизнес и не допустить необоснованного роста цен. Потому что для этого никаких оснований нет. Когда весь мир в кризисе, особенно постсоветское пространство, необходимо понимать, что надо и нашему бизнесу несколько поумерить аппетиты. Я не говорю, чтобы совсем затянуть пояса, но это время надо пережить вместе с народом», — заявил 22 января Лукашенко.
В 2015 году продолжалась борьба с коррупцией, проникшей, как внезапно оказалось в процессе борьбы с нею, в «высшие эшелоны власти». Мероприятия «антикоррупционной направленности» позволили не только улучшить международные рейтинги постсоветской республики, но и укрепить «вертикаль власти».
«Коррупционером года» стал внезапно отправленный в отставку и за решётку министр торговли Валентин Чеканов. Туда же отправлен бывший заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Василий Пивовар. Отставки высокопоставленных коррупционеров пришлись на декабрь, фигуры калибром меньше мелькали в криминальных хрониках на протяжении всего года без внимания общественности. Выделиться на этом фоне удалось лишь функционерам минского хоккейного клуба «Динамо» Максиму Субботкину и Владимиру Бережкову. Причём в последнем случае речь шла о бывшем главном редакторе газеты, специализирующейся на спортивной тематике и резко критиковавшей Минспорт, спортивные клубы и всех, кто мешал прославить постсоветскую республику на спортивных аренах. Бережков и Субботкин были обвинены в коррупции, следователи установили крупные хищения у клуба. Ещё одной особенностью данного скандала стала публикация петиции представителей ХК «Динамо» к Лукашенко, попросивших руководителя постсоветской республики проявить «кусочек обыкновенного человеческого милосердия».
Субботкин и Бережков в 2015 году перед судом не предстали. Менее повезло гендиректору баскетбольного клуба «Цмокi» (мужской клуб, до 2012 года назывался «Минск-2006»): в декабре начался суд над Константином Шереверей. В ходе заседаний выяснилось, что гендиректор обналичивал зарплатные кредитки игроков клуба. Так стали известны зарплаты игроков, повергшие обывателей в шок: $5−10 тыс и более, что примерно в десять-тридцать раз больше зарплат учителей, врачей, инженеров, учёных. Так, например, зарплата доцента со степенью кандидата наук в белорусском вузе, работавшего на 1,5 ставки, была меньше $500.
Проблема коррупции не теряла актуальности на протяжении всего года. В ходе состоявшегося 23 июля заседания коллегии Генпрокуратуры Белоруссии были подведены итоги работы органов прокуратуры республики за I полугодие 2015 года. В ходе заседания был отмечен рост зарегистрированных преступлений на 3,4%, а коррупционных преступлений было зарегистрировано на 32,3% больше, чем в I полугодии 2014 года.
Социальная обстановка на протяжении года ухудшалась, недовольство широких масс населения своим положением усиливалось, однако всё это не получало выражения в политических действиях. Банк Credit Suisse в своём ежегодном докладе Global Wealth Report проинформировал, что Белоруссия, Молдавия и Украина являются беднейшими странами Европы по критерию благосостояния в долларовом эквиваленте. Эти «восточные партнёры» Евросоюза — единственные в Европе, чей уровень благосостояния ниже $5 тысяч на одного взрослого человека. В рейтинге они вошли в группу таких государств, как Бангладеш, Буркина-Фасо и Чад — беднейших стран третьего/четвёртого мира.
Реальные располагаемые денежные доходы населения Белоруссии за 2015 годупали на 5,9% к уровню 2014 года. В общем объеме денежных доходов населения оплата труда составила 61,3%, доходы от предпринимательской и иной деятельности, приносящей доход, — 8,2%, трансферты населению (пенсии, пособия, стипендии и другие трансферты населению) — 23,1%, доходы от собственности и прочие доходы — 7,4%.
Номинальная средняя зарплата белорусов в долларовом эквиваленте (по официальному курсу, без учёта налога на приобретение валюты) составила $400. За год зарплаты белорусов снизились на $174 (чуть более чем на 30%). Более высокие зарплаты были у минчан и жителей областных центров, чиновников и «силовиков», работников финансового сектора и программистов.
Номинальная начисленная среднемесячная заработная плата белорусских госуправленцев в 2015 году составила 8,0304 млн белорусских рублей (7,161 млн в 2014 году), что почти в два раза больше, чем у работников системы образования (4,8375 млн в 2015 году и 4,1213 млн в 2014 году). За 2015 год заметно выросла зарплата риэлторов — с 7,9805 млн белорусских рублей до 11,3925 млн белорусских рублей. Средняя зарплата занятых в здравоохранении и предоставлении социальных услуг в 2014 году составляла 4,568 млн белорусских рублей, а в 2015 году — уже 5,4116 млн «зайчиков». Зарплата занятых в финансовой деятельности в 2015 году составила 11,4375 млн белорусских рублей — почти в два раза больше, чем у крестьян, рабочих, учителей и врачей. О денежном довольствии «силовиков» Белстат не проинформировал. Зарплаты в постсоветской Белоруссии наглядно иллюстрируют сущность пресловутой «белорусской модели» («рыночного социализма»).
Размеры реальных зарплат белорусских работников в 2015 году тоже сокращались. По итогам года размер реальной зарплаты снизился на 3,1%, реальный размер назначенных пенсий (на конец периода) — на 5,2%. Реальные располагаемые денежные доходы населения упали на 5,9%. Средний размер назначенных пенсий за 2015 год вырос до 2,8057 млн белорусских рублей (2 643,5 млн в 2014 году).
Правительство Белоруссии постановлением №1094 от 24 декабря установило месячную минимальную зарплату в размере 2,3 млн белорусских рублей ($123 в эквиваленте по реальному обменному курсу на конец декабря). В свою очередь Минэкономики постановлением №69 от 11 декабря установило прогнозные показатели номинальной начисленной среднемесячной зарплаты работников на 2015−2016 годы для определения стоимости строительства «льготного» жилья. Согласно документу, прогнозный показатель по средней зарплате в 2016 году снижен, что также указывает на пессимистичный настрой в руководстве постсоветской республики.
Выборочное обследование домашних хозяйств по уровню жизни показало, проинформировал Белстат, что положительно оценили изменения в своем материальном положении по сравнению с прошлым годом 10,7% белорусских домохозяйств (из них лишь 0,7% отметили значительные улучшения). «Каждое третье (33,6%) домашнее хозяйство отметило, что его материальное положение в текущем году ухудшилось», — констатировали в статкомитете.
Почти 95% белорусских домохозяйств в январе-сентябре располагали менее 400 евро в месяц (менее 8 млн белорусских рублей) среднедушевых располагаемых ресурсов, констатировал в декабре Белстат. Более половины белорусских домохозяйств (самые многочисленные группы) могли позволить себе 2−4 млн белорусских рублей среднедушевых располагаемых ресурсов в месяц. «В структуре потребительских расходов домашних хозяйств доля расходов на питание составила 42,2% (в январе-сентябре 2014 года — 41,8%), на покупку непродовольственных товаров — 33,2% (в январе-сентябре 2014 года — 35,1%), на оплату услуг — 22,3% (в январе-сентябре 2014 года — 20,6%)», — говорилось в отчёте белорусского ведомства.
По итогам 2015 года Белстат констатировал: располагаемые ресурсы в расчете на домашнее хозяйство составили 9,1 млн белорусских рублей в месяц ($560 в эквиваленте по средневзвешенному курсу НБРБ), в том числе в городах и поселках городского типа — 9,8 млн бел.руб. рублей в месяц, в сельских населенных пунктах — 7,2 млн белорусских рублей в месяц. В структуре потребительских расходов домохозяйств доля на питание пришлось 41,9% — почти в четыре раза больше, чем тратят западноевропейцы и почти в два раза больше, чем тратят жители самых бедных стран-членов ЕС. Учитывая, что расходы на питание лежат в основе расчёта уровня жизни, можно констатировать кратный разрыв по данному показателю между Белоруссией и подавляющим большинством стран Европы.
Бюджет прожиточного минимума (БПМ) в среднем на душу населения с 1 ноября составил 1,56 781 млн белорусских рублей ($90 в эквиваленте по курсу ноября 2015 года) — такое решение закреплено постановлением министерства труда и социальной защиты Белоруссии № 60 от 20 октября. БПМ для трудоспособного населения установлен на уровне 1,7257 млн белорусских рублей ($99).
Минимальные потребительские бюджеты (МПБ) были установлены постановлением этого же министерства № 61 от 20 октября на период с 1 ноября 2015 года по 31 января 2016 года. Так, МПБ на одного члена семьи из четырех человек в расчете на месяц составит 2,49 927 млн белорусских рублей ($144). МПБ на одного члена семьи из трёх человек в расчёте на месяц составит 2,73 111 млн белорусских рублей, трудоспособного населения — 3,19 778 млн, пенсионеров — 2,50 745 млн, студентов — 2,38 693 млн, детей в возрасте до 3 лет — 2,973 млн, детей в возрасте от 3 до 6 лет — 2,70 544 млн, детей в возрасте от 6 до 18 лет — 2,7385 млн.
Рост безработицы в 2015 году сопровождался не только сокращением рабочих мест, но и падением зарплат. Численность занятых в экономике уменьшалась на протяжении последних лет и, по мнению экспертов, будет уменьшаться в дальнейшем. В пользу негативного сценария говорят данные демографии (выход на рынок труда поколения «демографической ямы 90-х»), отсутствие объективных возможностей быстро компенсировать потери нынешнего кризиса, технологическое и иное отставание от стран-лидеров. Искусственно созданная на обломках общесоюзного народнохозяйственного комплекса небольшая республика не может позволить себе достойно оплачивать высококвалифицированный труд, создавать новые рабочие места в высокотехнологичных секторах и инвестировать в науку на уровне больших самодостаточных держав. Зарубежные инвесторы тоже не спешат решать эти проблемы.
Фактически постсоветская республика откатилась на пятилетку назад, когда зарплата в $350 была вполне обычным явлением в Минске, а в провинции — мечтой. По данным Белстата, номинальная зарплата белорусского работника снизилась более чем на 30% и о $500 средней зарплаты, которую Лукашенко установил накануне финала президентской кампании 2010 года, подавляющему большинству приходилось лишь мечтать. В 2015 году рабочая неделя в 3−4 дня стала нормой на множестве предприятий (минском «МАПИД», лидской «Лакокраске» и других).
В то же время руководство постсоветской республики старалось поддерживать на относительно высоком уровне денежное довольствие и пенсии «силовиков». Так, например, пенсия полковника составляла около $300 в эквиваленте — почти в два раза больше среднего размера назначенных пенсий по возрасту.
Всемирный банк констатировал наличие 10% «избыточной» численности работников на белорусских госпредприятиях. В январе-марте были отмечены сокращения рабочих таких крупных госпредприятий, как ОАО «МАЗ», ОАО «Минский моторный завод», ЗАО «Атлант», ОАО «Борисовский завод «Автогидроусилитель». Не лучше дела шли и у частного бизнеса, в том числе резидентов свободных экономических зон. Например, в СЭЗ «Брест» под сокращения попали работники частных предприятий пищевой промышленности — несмотря на то, что российское продовольственное эмбарго открывало большие перспективы для белорусских переработчиков импортного сырья. Особенно тяжелая ситуация сложилась в провинции, в моногородах, однако и в Минске не было признаков благополучия: по сравнению с 2014 годом было ликвидировано на 21% больше организаций, а новых организаций зарегистрировано на 15% меньше.
К концу года негативные тенденции на рынке труда переломить не удалось. Часть работников удалось уволить через отказ в продлении контрактов, о чём заблаговременно позаботился некогда установивший контрактную систему Александр Лукашенко. Ещё большая часть работников была переведена на неполную занятость. На такие «мелочи», как лишение различных надбавок и доплат, почти никто внимания не обращал. Работа в «литейке» за $400 считалась не худшим вариантом, так как на заводах в провинции рабочие трудились за $150−200.
На рынок труда оказало негативное воздействие разорение множества индивидуальных предпринимателей. Многие из них в 2014—2015 годах лишь числились как ИП, на самом деле не осуществляя деятельность, но даже в этом случае, согласно указу Александра Лукашенко, они платили налог, что для многих из них стало поводом официально закрыть бизнес. Не испугал разорившихся и «налог на тунеядцев», стоивший бюрократии гораздо больших затрат, чем доходов от плательщиков данного налога.
Декрет о тунеядцах стал одним из самых ярких событий в жизни постсоветской республики. Мало кто сомневался в том, что Александр Лукашенко может позволить себе не только «налог на валюту», но и «налог на тунеядцев» и даже более экзотические решения. Реализация декрета стимулировала развитие городского фольклора.
13 января на совещании, посвященном подготовке «декрета о тунеядцах», Лукашенко заявил, что данный документ должен быть доработан и представлен в марте ему на подпись без оглядки на мнение российских СМИ или оппозиционеров. Лукашенко сообщил: «Как мне докладывают, около 500 тысяч наших трудоспособных граждан официально нигде не работает — то есть не платит налоги». Независимые эксперты заявили, что кампания по борьбе с «тунеядством» на сомнительных правовых основаниях будет иметь такой же эффект, как и борьба с воробьями в маоистском Китае. Однако исполнителей это не останавливало. МВД, несмотря на отсутствие в правовой системе определения «тунеядства», заявляло о решимости привлечь «тунеядцев» к некоему «ответу» мерами административного принуждения. Ввиду отсутствия данного термина в законодательстве постсоветской республики, Лукашенко 2 апреля подписал декрет № 3 «О предупреждении социального иждивенчества». Документ введён в действие «задним числом» (с 1 января) и предусматривает взимание специального сбора с безработных граждан Белоруссии и иностранцев (в том числе граждан РФ).Многие граждане зарегистрировались ремесленниками, чтобы избежать подозрений в «тунеядстве» и упростить условия деятельности, которую они ранее оказывали как индивидуальные предприниматели. Поэтому по итогам года статистика отразила резкий прирост ремесленников при сокращении ИП.
«Огосударствлённые» профсоюзы покорно молчали. Выступая 22 мая на VII съезде «Федерации профсоюзов Белоруссии», Александр Лукашенко заявил, что профсоюзы являются опорой государства и должны действовать на всех предприятиях, независимо от формы собственности, до середины 2016 года. На самом деле ФПБ стала опорой не государства, а бюрократии, и наглядным подтверждением тому стало номинальное председательство главы федерации Михаила Орды в избирательном штабе Лукашенко во время президентской кампании 20 105 года.
В конце года, 22 декабря Лукашенко снова напомнил Орде о необходимости создать профсоюзы на частных предприятиях. Во время доклада руководитель постсоветской республики отрицал свою вину и своих подчинённых за кризис, в котором, по его мнению, виноваты Россия, Казахстан и кто угодно, но только не «талантливые управленцы» и «крепкие хозяйственники». Госпрофсоюзам предстоит одобрить готовящуюся пенсионную реформу, предполагающую повышение пенсионного возраста, структурные реформы и меры по повышению эффективности управления госпредприятиями, что предполагает рост безработицы, ликвидацию перекрёстного субсидирования и рост тарифов ЖКХ, сокращение ранее урезанных без монетизации льгот, а также ряд других мероприятий, запланированных «рыночными социалистами» на грядущую пятилетку.
31 декабря 2015 года Александр Лукашенкоподписал указ №534 «О вопросах социального обеспечения», установив минимальный стаж для получения пенсии. Согласно документу, право на трудовую пенсию по возрасту и за выслугу лет «предоставляется при наличии стажа работы с уплатой обязательных страховых взносов в бюджет государственного внебюджетного фонда социальной защиты населения Республики Беларусь в соответствии с законодательством о государственном социальном страховании не менее 15 лет и 6 месяцев». «Начиная с 1 января 2017 года указанный стаж работы ежегодно с 1 января увеличивается на 6 месяцев до достижения 20 лет», — сказано в документе. Там также указана обязанность работающих в постсоветской республике иностранцев в обязательном порядке страховаться в Белоруссии.
Повышение пенсионного возраста обсуждалось не первый год и власти вполне осознавали политические последствия данного шага. Поэтому накануне и в ходе президентской кампании 2015 года Лукашенко заявлял, что хоть и является сторонником повышения пенсионного возраста, но спешить с реализацией данной меры не намерен. МВФ и либералы в правительстве Белоруссии настойчиво рекомендовали сделать этот шаг, который позволил бы, учитывая демографическую ситуацию, существенно сократить социальные расходы. В итоге руководитель постсоветской республики пообещал «народцу» пенсионный возраст не поднимать, экспертам МВФ заявил о желании «посоветоваться с народом», «либералы-рыночники» в чиновничьих кабинетах были подвергнуты «жэстачайшай» критике (без отставок), а бюджет на 2016 год был принят в интересах лиц, осуществляющих «общегосударственную деятельность» с особым вниманием к нуждам «силовиков».
Бунт китайских рабочих в Белоруссии заставил присмотреться к постсоветской республике. Репутация рабочих из Азии как терпеливых тружеников, готовых мириться со сверхэксплуатацией за скромное вознаграждение указывала на состояние рынка труда в постсоветской республике. «Китайский бунт» произошел 2 июля: около 200 рабочих из Китая, задействованных на строительстве картонного комбината в Добруше, выстроились в колонну и отправились пешком в Гомель, чтобы требовать свою зарплату за три месяца. Рабочие требовали встречи с послом Китая в Белоруссии. Как выяснилось, китайская компания-подрядчик не только задержала зарплату, но и повысила нормы выработки. Вскоре стало известно, что из примерно тысячи китайских рабочих пожелало вернуться на родину несколько десятков.
Миграция украинцев в Белоруссию в 2015 году продолжалась. Как и в 2014 году, власти Белоруссии отказывали беженцам из ДНР, ЛНР и с Украины в предоставлении статуса беженцев, демонстрируя заботу об имидже киевских властей и пытаясь использовать мигрантов при решении созданных в Белоруссии проблем. В 2015 году гражданам Украины предоставлялись возможности пройти упрощённые процедуры регистрации и трудоустройства, решить ряда вопросов соцобеспечения и других проблем. Взамен белорусские чиновники желали видеть украинцев в тех населённых пунктах и на тех рабочих местах, которые не снискали симпатий у белорусов. Однако далеко не все беженцы с Украины проявили готовность работать в провинции за мизерные зарплаты. Зафиксированы случаи возврата на Украину.
Демографическая ситуация в Белоруссии в 2015 году не улучшилась. Коренное население вымирало, его убыль компенсировалась мигрантами. В июле Белстат информировал: «За отчётный период миграционный прирост населения составил 10 551 человек и по сравнению с январём-июнем 2014 года увеличился в 2 раза (на 5 362 человека). Основной миграционный обмен Белоруссии происходил со странами СНГ. Так, в январе-июне 2015 года из этих стран в республику прибыло 12 007 человек, в том числе из России, с Украины и из Казахстана — 10 867 человек (90,5%). В страны СНГ выехало 2 843 человека, из них в Россию — 2 361 человек (83%)». По итогам года Белстат констатировал ещё больший миграционный прирост, чем годом ранее.
Из почти 9,5 млн граждан Белоруссии в экономике было занято 4,4937 млн человек (на 1,2% меньше, чем в 2014 году). Численность населения в трудоспособном возрасте составила почти 59% от общей численности, что давало повод задуматься об удельном весе «тунеядцев». По данным ФТС РФ, около 0,5 млн граждан Белоруссии трудоспособного возраста находилось на территории России. Однако далеко не все работавшие на российского работодателя были зарегистрированы миграционной службой, что позволяло делать действующее законодательство и отсутствие возможности эффективно выявлять белорусских «гастарбайтеров» из-за отсутствия очевидных фенотипических, культурных или иных отличий белорусов от русских.
Структура занятости постсоветской республики указывала на будущее, которое ждёт эту часть некогда единого общесоюзного народнохозяйственного комплекса. В 2014 году в обрабатывающей промышленности было занято 755,7 тысячи человек, в 2015 году — уже 704,5 тысячи человек. В целом занятых в промышленности в 2014 году было 886 тысяч человек, в 2015 году — уже 833,8 тысячи человек. Научные исследования и разработки в 2015 году проводили 23 тысячи человек — на 1 тысячу меньше, чем годом ранее. Зато выросла (ненамного) численность занятых в торговле.
Списочная численность работников организаций (без микроорганизаций и малых организаций без ведомственной подчиненности) сократилась с 3,2239 млн человек до 3,1497 млн человек. При этом сокращения шли и в государственных, и в частных, и в иностранных компаниях, и в СП.
Численность официально зарегистрированных безработных за 2015 год, согласно данным Белстата, почти удвоилась и составила 43,7 тысячи человек (24,2 тысячи человек по итогам 2014 года). Официальная статистика никак не отражала состояние рынка труда в Белоруссии. Численность зарегистрированных безработных составляла ничтожную часть реально безработных, не желавших проходить бюрократические процедуры, чтобы получать нищенское пособие и привлекаться к «отработкам». Данные официальной статистики использовались в пропагандистских целях.
Министерство труда и социальной защиты постсоветской республики констатировало рост обращений желающих стать «официальными безработными». В январе официально числилось на учёте около 24 тысяч безработных. Пособие по безработице в Минске составляло $7 в эквиваленте. Низкие пособия, привлечение к «отработкам» и прочие процедуры считались руководством постсоветской республики не только полезными для профилактики «социального иждивенчества», но и соответствующим лозунгам о построении социального государства. По данным Минтруда и соцзащиты, в 2015 году по сравнению с предыдущим годом выросла регистрация в статусе безработных выпускников профессиональных учреждений образования (на 78,6%), граждан предпенсионного возраста (на 49,1%), освободившихся из мест лишения свободы и лечебно-трудовых профилакториев (на 27,6%), граждан с ограниченными возможностями на рынке труда (на 24,2%).
Построение подобия социализма в отдельно взятом осколке СССР снова продемонстрировало свою несостоятельность. Очередной социально-экономический кризис в Белоруссии стал самым долгим — начавшись в 2014 году, он в 2015 году лишь набирал обороты и устремился в год 2016-й. Попытки отрицать наличие очередного кризиса, как и в предыдущих случаях, выглядели жалко и смешно, а стремление списать проявления кризиса на пресловутые внешние факторы и веяния — как смесь гордыни и некомпетентности. Своей вины в происходящем руководство Белоруссии традиционно не признало, о чём ясно высказались и руководитель постсоветской республики, и его подчинённые (В.Макей, А. Косинец и другие).
«Мы процентов на 80 попали в этот кризисный период не по своей воле. Не мы тому виной! Ну, на 20−25% — конечно, надо взять это на себя», — заявил 6 августа Александр Лукашенко, принимая с докладом председателя Совмина Белоруссии Андрея Кобякова.
Данные за 2015 год и предыдущие годы говорят о том, что кризисные явления в экономике и социальной сфере республики продолжатся и в 2016 году. Кризис в Белоруссии является структурным, а это значит, что нужны структурные реформы. Однако реализация такого курса требует не столько решимости, сколько понимания причин кризиса и видения перспектив, а с этим у руководства постсоветской республики есть очевидные затруднения. Ситуация меняется — в Администрации президента и Совмине усиливается лагерь условных «либералов», предложивших Александру Лукашенко переход от «шока без терапии» к «шоковой терапии» при финансовой поддержке Запада. Однако бессменный руководитель постсоветской республики психологически не готов однажды выйти и публично заявить: «Товарищи, вы будете смеяться, но с рыночным социализмом тоже ничего не получилось».
Комментарии читателей (0):