Как появились первые страницы карабахского сценария

В предыдущем очерке мы отмечали, что Иосиф Орбели, по его словам, посетил в 1909 году Хаченское княжество, описал некоторые исторические памятники, в том числе и надписи в Гандзасарском монастыре. При этом автор этих строк высказал предположение, что эта поездка ученого была предпринята по указанию сверху.

После того, как в 1747 году был убит иранский Надир-шах (1688 — 1747) Персия оказалась раздробленной на феодальные государственные образования: ханства и султанства. В нагорной части Карабахского ханства появились мелкие феодальные образования - меликства: Хаченское, Варандское, Гюлистанское, Дизакское и Джерабердское. Меликств было пять и их вместе называли Хамсе. Но из них, по мнению многих азербайджанских историков, только Хаченское «имело свои исторические корни на земле Карабаха». Почему? Дело в том, что в XIII веке представитель знатного рода Михранидов - Хасан Джалалян - восстановил власть Арцахско-Хаченского княжества, построив в 1238 году монастырь Гандзасар. Джалаляны удерживали светскую и духовную власть над этим регионом вплоть до XIX века. Азербайджанские историки утверждают, что «правитель Хаченского княжества являлся прямым потомком кавказских албан». Но спорить даже в то время о каких-то генетических потомках кавказских албан - это все равно, что вести отчет рода Джалянов от римских императоров.

Важно другое : персидские шахи не раз методом переселения народов и племен коренным образом меняли демографическую ситуацию в том или ином подвластном им ханстве. К сожалению, этот вопрос в современной историографии практически не изучен. В регионе шло жесткое турецко-персидское противостояние. Многие ханы, особенно в северной части Персии (нынешний Азербайджан - С.Т.) часто принимали турецкую ориентацию. Так Надир-шах активно выселял из Карабаха тюркско-мусульманское население в Афганистан и Хорасан. Происходило и обратное. Немало потрудился на этом поприще и шах Аббас (1571 - 1629). Кстати, как пишет Раффи, именно за активное участие в войне против Османской империи армянские нахарары получили назначениев подтверждение за ними титула «мелик». Шах Аббас, которого в Европе воспринимали в качестве одного из образованнейших правителей своего времени, руководствовался не только конъюнктурными тактическими соображениями, пытаясь ввести в Закавказье христианский фактор, но и какими-то неизвестными хрониками или документами. Так что появление в регионе карабахского хамсе - это персидский проект. Потом карабахские меликства стали искать поддержку в России. В Баку сегодня утверждают, что хаченские мелики в своем послании от 1722 года русскому императору Петру Великому называли себя «агванцами», и не армянами. Аргумент слабый, поскольку и в современном Иране нынешний Азербайджан часто называют Араном.

В 1989 году в Баку была издана «Краткая история страны Албанской» Есаи Хасан-Джалаляна, которая охватывает сравнительно небольшой период с 1702 по 1720-е годы. В предисловии к этому изданию, которое, надо полагать, было написано азербайджанскими историками, отмечается, что в период Персидского похода Петра Великого Гандзасарский монастырь «сделался центром, где собирались тайные совещания карабахских меликов, составлялись адресованные ему письма, вырабатывались планы восстания и сосредоточения военных сил для участия в военных действиях совместно с русскими». Говоря иначе, карабахские мелики выделяли себя и позиционировали в качестве определенного политического центра в регионе. Тем более, что с конца XIV века представители рода Асан-Джалаляном стали наследственно владеть престолом Гандзасарского католикосата. В то же время, как отмечается в упомянутом предисловии, «Эчмиадзинские католикосы, боясь навлечь на себя подозрения и гнев сефевидского шаха и турецкого султана, категорически отвергали всякую мысль о каком-либо движении среди армян, направленном против иранского и турецкого ига».

Но в нашу задачу не входит описывание всех политических и геополитических перипетий того времени. Нам необходимо объяснить причины, по которым Петербург тогда обратил внимание на бывшее Хаченское княжество.

В 1909 году Закавказье едва приходило в себя после трагических армяно-татарских (тюрских) столкновений 1905-1907 годов. Автор уже затрагивал эту проблематику в других публикациях. Поэтому для восстановления исторического контекста контурно обозначим ситуацию. В начале 1902 года император Николай Второй получил специальное донесение разведки из Парижа, к которому была приложена карта «Великой Армении - от моря до моря». Оно сопровождалась следующим замечанием: «Армянская партия «Дашнакцутюн» («Союз») превратилась на Кавказе в мощнейшую национальную политическую силу, которая приступила к решению вопроса российских армян». Там также указывалось, что в политических салонах европейских столиц циркулируют призывы к армянским «зажиточным группам» приступить к финансовым пожертвованиям «в связи с предстоящими событиями». В том же году «Западное бюро» дашнаков подготовило созыв и профинансировало в Париже первый конгресс младотурок. Агентура русской разведки докладывала, что между младотурками и дашнаками была достигнута договоренность: в случае смены власти в Османской империи будет решена проблема предоставления автономии Западной Армении и после этого «задачей момента будет являться перенос революционного движения в Россию».

Власть в Санкт-Петербурге решила нанести упреждающий удар. 12 июня 1903 года был издан Закон о конфискации имущества армянской церкви, которая, как утверждалось, является «главным финансовым источником и идейным вдохновителем пробуждения сепаратизма среди русских армян». В армянских епархиях России были конфискованы около 145 тыс. десятин принадлежавшей церкви земли, свыше 900 неземельных владений, капитал в размере 1.775 тыс. рублей. Это была очень жесткая мера. В ответ в Закавказье начались выступления армян. В Елизаветполе, Тифлисе, Шуши, Баку, Карсе, Камарлу, Лори произошли вооруженные столкновения армянского населения с полицией и войсками. Активно противился претворению закона и Эчмиадзин во главе с католикосом Мкртичем I Ванеци (Хримян), который призвал армянские епархии не выполнять закон, что подорвало к нему политическое доверие Санкт-Петербурга. Армянское движение стало перерастать в террор и вооруженные выступления. 14 октября 1903 гнчакисты совершили неудавшееся покушение на командующего Кавказским военный округом Г. Голицына, которого считали одним из инициаторов принятия закона. Террористические акты были совершены и против некоторых других царских чиновников. Дело дошло до того, что на Кавказе из-под контроля властей вышли целые области. Согласно сводке Тифлисского управления охранки, суды и общественные советы дашнаков «реально подменили на местах официальную власть». В феврале 1905 года на Кавказе было восстановлено наместничество. Наместником был назначен князь И.И. Воронцов-Дашков. 1 августа появляется высочайший указ «О возвращении в ведение армяно-григорианской церкви недвижимых имуществ и капиталов, переданных в Министерство народного просвещения». Согласно указу в управление армяно-григорианской церкви возвращались не только недвижимое имущество и капитал, но и все полученные за время «казенного управления» доходы. Тем не менее, вскоре начинаются волнения в Казахском, Арешском, Елисаветпольском уездах. Армяно-татарские (тюрские) столкновения происходят в Баку, Шуше, Елисаветполе (Гяндже), Тифлисе, на Закавказской и Карской железных дорогах. Положение усугублялось и тем фактом, что одновременно бушевали «пожары» и в восточных вилайетах Османской империи, в Персии, в непосредственной близости от границ с Россией. В 1906 году комитет турецкой партии «Единение и Прогресс» перенес свое местопребывание из-за границы в македонский город Салоники. Младотурки взяли курс на вооруженное восстание.

После этого в 1907 году Воронцов-Дашков пишет специальную записку императору Николаю Второму:

«Я не допускаю возможности управления Кавказом из центра на основании общих формул, без напряженного внимания к нуждам и потребностям местного населения, разнообразного по вероисповеданиям, по племенному составу и по политическому прошлому. Централизация допустима только тогда, когда она в силах внимательно следить за всеми проявлениями жизни населения на определенной территории и регулировать их в известном направлении; иначе она опасна, так как ведет к разобщению частей государства. Наилучшим в сем отношении примером может служить отпадение от Англии североамериканских Соединенных Штатов, побудившее Великобританию в корне изменить свою колониальную политику, и внести в нее уважение к местному самоуправлению и начала разнообразия, в соответствии с потребностями отдельных колоний... Не могу скрыть от Вас, Государь, что в форме Наместничества есть, несомненно, признак известной обособленности края, но я убежден, что в началах, на которых я предлагаю построить управление краем, не может быть ничего опасного для целости государства. Наоборот, эта форма удовлетворит всех кавказцев, в сущности, отлично сознающих невозможность образования национальных автономий и только пытающихся в суждениях о них отыскать выход для проявления своей самодеятельности, сознание в необходимости которой пробудилось в них невольно под влиянием отсутствия за последнее двадцатипятилетие со стороны правительства продуктивных забот об удовлетворении насущнейших нужд их родной окраины. Дабы пояснить мысль мою историческим примером, позволю себе привести на память то обстоятельство, что, по присоединении к Германии Эльзаса и Лотарингии, присвоение им несравненно более обособленного, чем проектируемый мною, строя управления имело самые благодетельные в смысле слияния этих провинций с Империею последствия».

Из этого следует, что Воронцов-Дашков имел на столе черновой вариант введения на Кавказе национальных автономий и ждал санкции Императора на реализацию этого проекта. По замыслу, осуществление такой реформы должны было носить упреждающий характер с учетом событий в соседней Османской империи. В 1907 году «Западное бюро» партии «Дашнакцутюн» выступило инициатором созыва второго конгресса младотурок в Париже. На этом форуме между дашнаками и младотурками был заключен союз, согласно которому после прихода к власти в Стамбуле младотурок те предоставят армянам автономию в восточной части страны. Действительно, когда в 1908 году к власти в Стамбуле пришли младотурки, они привлекли к работе в парламенте и в правительстве некоторых видных деятелей «Западного бюро» дашнаков. Более того, из Османской империи в Закавказье стали перебираться многие революционеры, полагавшие, что свержение султанской монархии открывает широкие возможности и для деятельности «всех политических сил» в Закавказье. Не случайно начиная с весны 1908 вплоть до начала 1911 года в Российской империи проводились масштабные аресты дашнаков. Именно этим моментом объясняются причины, побудившие Воронцова-Дашкова предпринять инспекционную поездку в Эривань , где он «осмотрел войсковые части, губернские учреждения и учебные заведения с супругой в сопровождении свиты и Эриванского губернатора графа Тизенгаузена». И, как вспоминает член конвоя Наместника Н.А. Бигаев, «Воронцов-Дашков специально выезжал в Эчмиадзин, чтобы «навестить больного и престарелого Католикоса всех армян». В то время ходили слухи о «неизбежной войне» России с Османской империей. Военные не исключали, что в случае войны русские войска могут «временно» оставить приграничную территорию, включая и Эривань.

Вот почему интригующим выглядит проект Воронцова-Дашкова по автономизации края, определение им центров национальных или иных автономий и их границ. Если в отношении грузин или (закавказских) «татар» (так раньше в России именовалось тюркское население Закавказья - С.Т.) можно было с определенной точность рассуждать о вероятных столицах их «национальных очагов», то где мог быть «армянский очаг» в случает утери Эривани, особенно с учетом того, что армянский вопрос к тому времени являлся составной частью глобального «восточного вопроса»?

О потенциальном развале Османской империи писали на протяжении всего 19-го века, но это было далеко не фактом. Как пишет известный армянский историк Джон Киракосян, младотурки осуществили «бескровную революцию, опрокинув все расчеты европейской дипломатии, имели шансы уберечь империю от внешних ударов, сорвать или хотя бы отсрочить на какое-то время крушение государства».

Вот почему в этот момент оказались востребованными разработки Марра и Орбели об исторически меняющихся масштабах Армянского мира, который на протяжении веков реализовывался то самостоятельно, то в рамках других миров, цивилизаций, империй. Если называть столицы армянских государств на протяжении всей национальной истории, то этот мир выглядит очень внушительно: Армавир, Ервандашат , Арташат, Тигранакерт, Вагаршапат, Двин, Аршакаван, Ширакаван, Карс , Ани, Тарс, Сис. В этой связи приведем небольшой фрагмент из «Путеводителя по Кавказу, составленному по поручению командующего войсками округа» Е.Г.Вейденбаума от 1888 года, где содержатся любопытные сведения, имеющие прямое отношение к нашей теме.

«На расстоянии около 45 верст к югу от Александрополя, на левом берегу Арпачая, находятся развалины армянского города Ани. В 1046 году городом овладели византийцы, в 1064 году он перешел во власть сульджукских турок, которые разорили его и заставили население искать спасение в бегстве. В 1239 году нашествие монголов вызвало новое переселение армян в чуждые страны. В 1319 году произошло сильное землетрясение. Бывшее население города рассеялось во все стороны. Полагают, что армяне, обитающие в Галиции, происходят от жителей Ани. Ныне среди развалин города бродят только кочевые курды. Но во всем Шурагельском участке, особенно по течению Арпачая, великолепные памятники христианства. Из них особенно замечательны: монастырь Хошо-ванк, основанный в 10-ом столетии армянскими монахами, пришедшими из Греции. Рядом стоят две церкви, в которых находятся гробницы царей Багратидов. Мрен - урочище на правом берегу Арпачая, близ его устья, ныне называемое Карабах. Здесь находится множество каменных крестов и развалин церкви, построенной в 7 столетии. Из сохранившихся надписей самая ранняя относится к 992 году. Багран или Багаран (по армянски-жилище Богов), на правой стороне Арпачая, в расстоянии около 5 верст к югу от Мрена. Здесь находится древний город, построенный армянским царем Ервандом Вторым в 65 году по Р.Х. и бывший впоследствии столицей первых Багратидов».

Это лишний раз подтверждает региональную «автохтонность» армян, хотя это является малоутешительным аргументом для тех азербайджанских исследователей, аналитическая мысль которых не выходит в Закавказье за пределы границ Российской империи и изображает армян в облике «закавказских инопланетян». Как видим, все значительно сложнее.

Поэтому визит Орбели в 1909 году в Хаченское княжество выглядит не стремлением странствующего востоковеда обогатить свой кругозор или оставить после себя научное открытие. Это было частью попыток подготовить альтернативный «армянский проект» с ориентацией на Россию и Персию в противовес планам младотурок. Что же касается Кавказской Албании, то в Петербурге отношение к этой проблеме было такое же, как к древней Греции или к Риму. На наш взгляд, именно тогда были прописаны первые страницы карабахского сценария, который по мере развития событий вырастал в серьезную геополитическую проблему.

(Продолжение следует)