О хорошем в конституционном неонацизме по-латышски

Преамбула в правоведении означает вводную часть нормативного акта, предназначенную для обозначения целей и задач акта, условий, обстоятельств и причин в основе его принятия. Сама по себе преамбула прав обычно не устанавливает, но при наличии таковой в конституции она становится ключевой в вопросах толкования норм права.

В современной Латвии действует конституция 1922 года, её вернули после выхода республики из СССР. Условия в которых конституция принималась были таковыми, что обошлись без преамбулы, закрепив лишь минимально необходимые положения для действия парламентской республики демократического режима. В той конституции не было ничего про латышский язык и латышское превосходство над остальными в Латвии — во времена второй Латвийской Республики в парламенте звучала речь на трёх языках, латышском, русском и немецком, таковы были основные составляющие латвийского общества. После 2-ой мировой войны немецкая составляющая ушла, остались латышская и русская, и обе они при советской власти были уважаемы.

После выхода Латвии из СССР русское сообщество в ней поразили в политических, гражданских и экономических правах, сотни тысяч местных русских превратив из граждан в неграждан, установив таким образом в Латвии латышскую этнократию несмотря на то, что в конституции по прежнему было записано, что Латвия республика демократическая.

Два десятка лет латыши отрицали, что строят неонацизм по-латышски — Латвия для латышей, а и в спорах об этом в качестве довода талдычили, что якобы никакого превосходства латышей над остальными в латвийских законах нет — по сути это было ложью, но, если не считать латышский язык в статусе государственного при русском в статусе иностранного, довод этот кое-как да работал.

Но референдум в Латвии за придание русскому языку статуса государственного наравне с латышским в 2012 году и последующая подготовка референдума за гражданство негражданам помутнил разум латышских этнократов — они не нашли ничего мудрее, чем ответить на борьбу русских латвийцев за восстановление этнического и гражданского равноправия нелепой преамбулой 2014-го года к конституции 1922-го, извращая демократическую конституцию фактически многонационального и двуязычного государства припиской губительного вымысла о том, что Латвийская Республика создана, «чтобы гарантировать существование и вековое развитие латышской нации, ее языка и культуры».

Публикацию проекта принятой 19 июня 2014 года 69-ью голосами «за» при 28 «против» преамбулы я и мой соратник Осипов Евгений Юрьевич встретили публикацией альтернативного проекта преамбулы, которая могла бы и впрямь многие государственные ошибки в Латвии исправить. Однако наш проект так и остался проектом, а преамбулой стало то самое сочинение апологетов латышской этнократии, которое развеяло все сомнения в том, что многолетние предостережения про строительство Латвии для латышей были верны и напрасно многими раньше проигнорированы.Своей новой преамбулой тупорылая (свинская в смысле поучительного произведения Дж. Оруэлла «Скотный двор») латышская этнократия наконец-то завершила своё юридическое оформление. Эти скоты, мнящие себя в Латвии господами, думают что преамбулой увековечили себе этнические привилегии, но в действительности такой тупорылостью они лишь приблизили свою неизбежную кончину — чем меньше иллюзий о том, что такое Латвия с одним лишь латышским государственным языком, тем лучше, тем скорее и больше русских латвийцев прозреют и откажутся от поисков согласия с правящим режимом.

Нет худа без добра, и в случае принятой парламентом преамбулы к конституции Латвии добром является ясность о том, кто в Латвии предполагается господином, а кто его слугой. Представляемое мной латвийское товарищество «Русская Заря» надеется, что русских латвийцев юридическое закрепление их обслуживающего латышей унизительного положения побудит наконец-то встать на путь борьбы за свою честь и достоинство, предполагающей повсеместно решительный отказ латышам в праве считаться единственными хозяевами латвийской земли.