Я – русский: Виктор Аксючиц

Я — русский националист. Ибо национализм — это любовь к своему народу. Поскольку ощущаю судьбу своего народа как свою, я стремлюсь быть просвещённым националистом: изучаю русскую историю и культуру, пытаюсь осмыслить русскую историческую миссию и русскую идею.

Просвещённый националист знает, что шовинизм, то есть радикальный, агрессивный национализм, вражда и ненависть к другим народам — враждебен подлинному национализму не меньше, чем агрессивный интернационализм. В свою очередь, эффективно противостоять шовинизму можно только с позиций просвещённого национализма.

Я — русский патриот. Ибо патриотизм — это любовь к своему отечеству, к своему государству. Просвещённый русский патриот знает, что тотальное всевластие государства — этатизм — подавляет жизнь человека и общества, и в конечном счёте ведёт к саморазрушению государства. А шовинизм плюс этатизм — это фашизм. Поэтому этатизм враждебен патриотизму. Также как враждебен разрушительный для государства космополитический либерал-большевизм, который в девяностые оскорблял наше достоинство: «патриотизм — это прибежище для негодяев».

Просвещённый русский патриот знает, что русский народ строил русскую государственность как систему собственного выживания и самозащиты. Русский патриот гордится тем, что русские, отстраивая Россию, не уничтожили, не поработили и не крестили насильственно ни один народ. В отличие от колониальной политики «просвещённой» Европы, которая истребила и поработила аборигенов Северной и Южной Америки, Австралии и Африки. Беспримерный исторический факт: в России до 1917 года сохранились все присоединённые народы. Ибо русский государствообразующий народ отстраивал российскую государственность со всеми народами и для всех народов России. При этом русские несли на себе основное бремя государственного строительства. Элиты присоединённых народов органично вливались в русскую элиту. Можно ли было представить себе в американском конгрессе индейца, в английском парламенте — индуса, во французском правительстве — алжирца?.. В России же грузинский князь армянского происхождения Лорис-Меликов руководил правительством Александра II. А Петербург был интернациональным городом.

Ныне русских в России 85%, — больше, чем французов во Франции, которая считается национальным французским государством. Нас же заклинают: «Россия многонациональное государство». В таком случае — все государства многонациональные, ибо во всех живут разные народы, народности, племена. Россия — это русское многонациональное государство, в котором всем народам жилось не хуже, а многим даже лучше, русских (крепостное право и воинская обязанность не распространялись на национальные окраины России).

Русские — суперэтнос, многонациональный народ, включающий множество этносов — народов и народностей. Русский — тот, кто говорит, думает по-русски и считает себя русским. «Русский татарин», «русский башкир», «русский еврей», «русский малоросс», «русский великоросс»... — органичная форма национальной самоидентификации в предреволюционной России. За пределами России до сих пор всех нас так и величают: «русские», и мы, наконец, должны вернуть своё национальное именование. Когда мы говорим о себе, идентифицируем себя, выделяемся как народ из других, то должно говорить: «мы русские», а не славяне, «россияне» или, тем более, «русскоязычные».

Отстаивание русских национальных интересов не умаляет других российских народов. От волеизъявления русского большинства страны зависит судьба шестой части суши и всех народов, на ней проживающих. В этом смысле действительно «Россия для русских». Как и всякое государство построено — не для иностранцев же. Притом, что в России всегда другие коренные народы, и даже те из них, кто не считал себя русским, имели и имеют не меньшие права, чем русские, а к иностранцам русские относились и относятся гостеприимней, чем к нам на Западе. И сейчас националистических эксцессов в России меньше, чем в Европе.

Но по политике и по тону в СМИ всё больше складывается впечатление, что Россия вроде бы и не для русских. С начала девяностых годов ХХ века государствообразующий народ в России подвергается расчленению, национальному унижению, а наш дом-государство — разрушениям. Ныне в России вопиет русский вопрос, — это вопрос жизни или смерти России. Основная национальная проблема в России — это русский вопрос. Без русского национального возрождения в России не возродится российское государство, значит — не выживут ни российские элиты, ни народы России. Русский просвещённый патриотизм никогда не подавлял другие народы России, а всегда был залогом государственного единства всех в России живущих.

Русский патриот болезненно переживает развал своего государства и расчленение своего народа (эту «величайшую геополитическую катастрофу», как признал президент Путин). Для оправдания Беловежского государственного переворота в декабре 1991 года был запущен миф о «единстве славянских народов». С тех пор нам внушают, что Российская Федерация, Украина и Белоруссия населены «славянскими народами». Авторы этого мифа сознавали мощные центростремительные силы раздираемых частей русского народа, поэтому прикрывали разрушение страны демагогией о «славянском единстве». С нелегкой руки «реформаторов» призрак «мы — славяне» и сегодня бродит по России. Утопия, порождённая политической конъюнктурой, может привиться в истории, что неизбежно отзовётся новыми катастрофами.

До 1917 года русские, украинцы и белорусы были народностями русского народа, говорящими на великорусском, малорусском и белорусском наречиях русского языка: «Русский язык — это совокупность тех говоров, поднаречий и наречий, на которых говорит русский народ, то есть известные племена и народности, объединенные общностью нравов, верований, преданий и самого языка» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона). Когда Малороссию и Белую Россию захватывали другие государства, они неизменно возвращались в лоно единой России. Поэтому истории не известны ни великоросская, ни украинская, ни белорусская нации, ни «суверенные» великоросское, украинское[1] и белорусское государства. Из чего следует историческая предопределённость русских жить в едином государстве.

Очевидно, что и в советский период, при глобальных социальных и экономических потрясениях, не произошло ничего, что превращало бы великоросскую, малорусскую и белорусскую народности в отдельные самостоятельные народы. Хотя идеологизированный политический язык содержал такие понятия, как «белорусский народ», «украинский народ». Иначе говоря, до 1991 года в истории нет свидетельств распада русского народа. Земли Западной Руси завоевывались или отъединялись насильственно, и при появлении исторических возможностей возвращались в лоно русской государственности.

Народ — это органичное единство исторической судьбы. Как всякий организм, народ имеет душу, национальный менталитет и характер, который во многом определяет его исторические формы. Народ с отсеченными частями — искалечен. Сопротивляясь разрушениям, национальный организм может восстановить основные жизненные функции, не сопротивляясь — может окончательно деградировать. Расчленённый русский народ по всем законам духа и природы стремится восстановить своё органичное единство. К этому призывают не только разорванная экономика, не только разъединённые семьи, не только лавина неразрешимых проблем, но прежде всего душа нации. Эта тонкая материя (выражающаяся в инстинкте национального единства, национальном самосознании и воле) невидимыми токами действует в нашей жизни. Одни политики пытаются подавить основной жизненный интерес народа, сжимая пружину национального сопротивления. Другие эксплуатируют духовную волну реинтеграции, выигрывая выборы и референдумы, раздавая «объединительные» посулы.

Весной 1992 года я летел в Брюссель на международную конференцию. В ВИП зале аэропорта Шереметьева подошёл молодой человек: «С вами хочет поговорить министр иностранных дел Беларуси». Молодой ухоженный министр радушно обратился ко мне: «Виктор Владимирович, мы знаем, что вы этнически чистый белорус, мы внимательно следим за вашей политической деятельностью, может быть ваш опыт понадобиться вашей Родине. Вы опытный аналитик, скажите, как будут развиваться отношения наших стран дальше?». На «этнически чистый» я ответил то, что думал: «Мы единый народ. Расчленённый русский народ рано или поздно восстановит своё единство. От нас, политиков, зависит только — раньше или позже, с большими или меньшими жертвами». Министр оторопело: «Ну, нас теперь только танками соединишь». На что я выдал своё заключение: «Вас, политиков, — может быть и танками, а народ сам воссоединится».

Противникам русского национального возрождения пора бы осознать закон природы — национальной:

— немногочисленная ксенофобия в среде русских — это ответ на агрессивную русофобию как со стороны либерального правящего слоя, так и со стороны приезжих из национальных окраин;

— чем мощнее национальное унижение и подавление народа, тем радикальней реакция национального сопротивления (см. пример Германии после первой мировой войны). Если русский народ будет расчленён до уровня губерний, то восстановит государственное единство фашиствующий режим. Предотвратить эту гибельную для всех перспективу может только русское национальное возрождение, — восстанавливающее традиционную российскую государственность. Российский же правящий класс до сего дня больше всего боится именно русского возрождения.

Это продемонстрировано и событиями на Манежной площади. Очевидно, что это не организованное, а стихийное событие, что не исключает действий примазавшихся к нему провокаторов. Очевидно, что это прорыв массового недовольства чудовищной уже несправедливости — социальной и национальной. Да, были там и экстремисты, избивающие инородцев. Это недостойно русского националиста и патриота. Это чудовищно само по себе и должно жёстко наказываться законом, — как избиение и убийства на национальное почве русских парней. Но тоже очевидно, что в европейских странах в такой ситуации молодежь ведёт себя несравненно экстремальнее — с большими жертвами и разрушениями. На Манежной, кроме ободранной ёлки, не было разрушено ничего. Были вскинутые руки, но большинство — со сжатыми кулаками. Лозунги «Россия — для русских!», «Россия не Кавказ!» и «Русские, вперёд!», — не фашистские, а протестные, протест против вызывающего наглого поведения выходцев с Кавказа на исконно русских территориях, против реальных убийств ими русских (что становится уже похожим на перманентный терроризм) и реального покровительства кавказским экстремистам продажными «полицейскими». (Псевдолиберальные СМИ в унисон завопили о «фашистском путче». Через несколько дней солидарная с Манежем молодёжь держала большой лозунг: «Патриотизм — не фашизм». Мне больше верится молодёжи, а не либерал-большевикам, которые меня и моих соратников в девяностые называли «коммуно-фашистами»). Очевидно — была бы справедливость закона, не были бы отпущены убийцы в ответ на «солидные прошения» со стороны кавказской диаспоры, — не было бы Манежа.

В этой ситуации власти заговорили о преступных организаторах, о радикальных националистах и левых экстремистах. Президент пригрозил: «со всеми кто гадил, разберёмся... Бардака на улицах и в общественных местах быть не должно», — обогащая околоцензурный лексикон тандема. Опять же закон природы — психологической: брутальность выражений свидетельствует не о силе, а о слабости и растерянности. О событиях на Манежной президент отозвался так: «Погромы (которых по существу не было — сравните с таковыми в Европе), нападения на людей, — должны быть квалифицированы как преступления, а лица, их совершившие, понести наказание». Про нападения на людей — верно. Но в первой реакции ни слова об убийствах русских парней, о коррумпированных силовиках, спровоцировавших массовые выступления, о том, что вопиюще демонстративное попрание выходцами с Кавказа нашего жизненного уклада и наших традиций становится уже чуть ли не нормой. Они что — не понимают: от такого люди и звереют?!

Правящий слой так и не делает выводов перед лицом грозных предзнаменований, ибо слеп и борется только за свои эгоистические интересы. Призваны сделать эти выводы мы — просвещённые русские патриоты и националисты.

В девяностые режим впрямую разрушал государственность и унижал национальное русское самосознание. С двухтысячного года власти удалось остановить распад страны. Но цена этого огромна: неэффективная власть, погрязшая в невиданной коррупции, отсутствие насущных преобразований, увеличение социального расслоения и социальной несправедливости, подавление всякой политической активности общества, вал наркоторговли, насаждение государственными телеканалами бездуховности и аморализма... Главное — отсутствие у власти и элиты понимания того, чем они пытаются управлять: основ русской цивилизации и российской государственности. Соответственно — отсутствие всякого стратегического видения.

Самосохраниться для русских означает с достоинством осознать себя государствообразующим народом, игнорируя русофобские выпады и не поддаваясь ксенофобской истерии. Открыто формулировать свои основные жизненные интересы и бороться за то, чтобы власть: признала статус расчленённого русского народа; признала дальнейшие попытки развала преступлением против великого народа и великой культуры; признала объективную реальность — территории дореволюционной России или бывшего СССР, населённые русским большинством, неизменно тяготеют к восстановлению государственного единства, ибо государство есть форма самосохранения русского народа.

Национальная государственная самозащита — не экстремизм, а наш исторический долг перед небом и землей, перед предками и потомками. Средства должны соответствовать достоинству и задачам возрождения великого народа. Каждая нация может и должна контролировать ту территорию, на которой она составляет большинство. Для того чтобы государственно воссоединились русские земли, не требуется ни войн, ни блокад, ни шовинистической истерии. Исторический пример — ФРГ, не признававшая ГДР, но и не штурмовавшая Берлинскую стену. Правительство Федеративной Республики Германии открыто добивалось воссоединения немецкого народа мирными средствами — и преуспело в этом. Когда в России на высшем государственном уровне будет сформулирована политика воссоединения русского народа, её трудно будет упрекнуть в экстремизме.

Территории с русским большинством — Российская Федерация, Белоруссия, Украина (за исключением трёх западных областей, исторически, культурно, религиозно давно ориентированных на Запад), Южная Сибирь (ныне называемая Северным Казахстаном) — и до сего дня тяготеют к тем или иным формам воссоединения. Задача национальных лидеров — создать условия для исторического волеизъявления народа, разорванного на части. Политики должны учитывать современные сложные реалии, но в свете стратегической цели — национального воссоединения. Это откроет долгий, многотрудный, но реальный путь: поддержка десятков миллионов соотечественников, лишенных родины, переселение русских из территорий, окончательно ушедших из России, экономическое сближение, размывание таможенных и иных барьеров, соединение интересов безопасности и обороны, конфедеративные союзы, а когда-то и референдумы спорных территорий... Ко всему этому следует относиться не как к обременительной помощи чужим, а как к программе национального самоспасения. Важно не поддаться сладкоголосому пению политических сирен о том, что свершившееся исторически необратимо, что «народы — независимые», а «государства — суверенные». Если же отдадимся антинациональному гипнозу, то в недалёком будущем услышим от тех же аналитиков, что Московское, Сибирское, а может быть, и Тверское государства тоже «суверенные» и должны жить в дружбе, поскольку населены «славянскими народами»...

Исторический опыт русского народа, строившего не моноэтническое, а многонациональное государство, диктует сегодня отвергнуть химеры типа «русской республики» (стремления вырезать на теле Российской Федерации зоны с чисто русским населением) или «принципа национально-пропорционального представительства». Никогда русский народ в своём государственном строительстве не руководствовался этническими «принципами». Это очередные привнесения извне — «национально-пропорциональное представительство» — пытались реализовать в Южно-Африканской Республике. Попытки внедрения новых шовинистических утопий приведут к кровавой междоусобице и гибели русского народа. Необходимо единить русские земли, бережно сохраняя национальную самобытность всех российских народов.

Таким образом, только Российское государство способно сохранить в истории каждый народ России и все её элиты, способно защитить традиционный российский жизненный уклад, культуру и цивилизацию. Только русский прорыв — национальное возрождение государствообразующего народа — является подлинным ресурсом восстановления российской государственности. Русский народ строил государство для всех народов России, он всегда отличался веротерпимостью и отсутствием агрессивного шовинизма. Поэтому жизненный интерес каждого народа России и всех её элит — общероссийских и региональных — в русском национальном возрождении. Нынешнее разложение, необъятная коррупционная кормушка, безнаказанная масштабная наркоторговля привлекают в столицы низкопробные человеческие образцы из национальных окраин. Дело возрождения России способно объединить лучших русских и не русских людей России.

Правящий слой не только не подаёт признаков приведения в действие мощнейшего ресурса благих преобразований в России, но до сего дня демонстрирует враждебное отношение к нему. Но антинациональные элиты не имеют в России исторических перспектив.

Мы должны осознать: остаются последние шансы возвращения национального духа к самому себе. Отделяя зёрна от плевел, мы должны узреть главные задачи русского национального возрождения:

Восстановление исторической памяти, без провалов, без искажений, обогащённой трагическим народным опытом, без кривозеркалья последних десятилетий.

Обретение полноты национального самосознания — духовного, соборного, державного, без псевдолиберальных иллюзий, «красных» рецидивов и «коричневых» примесей.

Отказ от попыток коммунистической реставрации, ибо невиданною кровью доказана полная противоположность интернациональной коммунистической идеологии и русской идеи. Но и не оголтелый «антикоммунизм», направленный против обездоленных людей, для которых красные флаги не столько выражение коммунистической реакции, сколько символ социальной справедливости.

Окончательное разоблачение антинационального характера либерал-большевистской утопии.

Отказ от экстремизма, шовинизма, этатизма. Русское сопротивление невозможно под противными русскому духу знаками серпа и молота, свастики, языческими или руническими символами, оно возможно только под традиционным российским стягом, державным орлом, перед ликом Спасителя.

Национальное примирение и взаимная терпимость всех, кто хочет сохранить российский государственный дом, ибо только его стены гарантируют нам возможность для органичного разномыслия и мирных поисков согласия.

«Русские вперёд» (а «Россия — вперёд» без этого немыслима) — это не фаланга крутолобых боевиков, нацеленных на очередную бойню, а содружество вдохновенных созидателей, совестливых мыслителей, мужественных воинов, красивой и талантливой русской молодёжи, — возрождающих традиционную Россию, а не воплощающих очередную утопию. Это не фашизм, не шовинизм, не нацизм, а просвещённый патриотизм, просвещённый национализм.

Мы должны отказаться от всевозможных «измов», от зигзагов влево и вправо и выйти на живительный «царский путь» — к возрождению русской православной цивилизации.

[1] Краткий период в годы Гражданской войны не в счёт — в революционной стихии каких только «государств» не создавали.

Виктор АКСЮЧИЦ