МК в Киргизии: "Мы будем постепенно превращаться в тоталитарное государство"

Главный редактор издания "Московский комсомолец в Киргизстане" Улугбек Бабакулов ответил на вопросы ИА REGNUM Новости:

Какова ситуация со свободой слова в Киргизии?

Чтобы ответить на заданный вопрос, необходимо сопоставить ту ситуацию, которая есть сейчас, с тем, что было раньше. Давайте для сравнения возьмем периоды Акаева и Бакиева. Нынешнее давление - отголоски дел предыдущего руководства. Все идет по накатанной линии, никаких изменений нет. Давление на свободу слова продолжается и, по всей видимости, будет продолжаться, потому что есть молчаливое согласие со стороны руководства и явное одобрение со стороны парламентского большинства. Оппозиции как таковой нет, а средства массовой информации, которые стоят на стороне оппозиционеров, безграмотные, они проигрывают проправительственным СМИ, в которые набираются более опытные журналисты, и им больше платят.

За последний год что-то изменилось?

Давление на свободу слова, давление на журналистов и СМИ больше перетекло в физическую плоскость, нежели юридическую. По-прежнему сравнивая, можно заметить, что давление при предыдущем режиме было юридическое, в виде каких-то судебных тяжб, исков и тому подобное, причем инициатором был сам глава государства, Аскар Акаев. Нынешнее положение СМИ характеризуется более физическим давлением, в чем это выражается, думаю, объяснять не стоит.

В последнее время в Киргизии участились нападения на журналистов. Как вы считаете, действительно ли активизировались преступники или под их деятельность камуфлируется давление на прессу?

Надо учитывать, что вообще криминагенность в столице возросла значительно. Это происходит из-за того, что люди едут с регионов, нищита толкает людей на преступный путь. В отношение журналистов трудно делать какие-то заявления, потому что эти преступления просто не раскрываются. Если бы они раскрывались, и милиция бы показывала преступников, можно было бы сказать, что разбой бытовой. Почему нападают на сантехников, бухгалтеров и так далее, и преступников задерживают, когда же совершается преступление в отношении журналиста, преступника поймать не могут, хотя бывают, конечно, случаи задержания, но их мало.

Каковы ваши прогнозы по поводу свободы слова в Киргизии, при сохранении нынешних тенденций?

Во-первых, увеличится самоцензура, информация будет предвзятая, необъективная, и общество просто лишится независимого источника информации. Мы будем постепенно превращаться в Узбекистан, в тоталитарное диктаторское государство. А журналисты, которые работают и получают угрозы реальные, а не голословные, вынужденно уедут из страны. То есть, повторю, повторяется путь Узбекистана.

Как в Киргизии обстоит дело с журналистами-профессионалами?

Качество работы журналистов действительно оставляет желать лучшего. Показатель оппозиционных журналистов - малограмотность, работа выполняется тяп-ляп. Это и есть уровень оппозиционной журналистики. Оппозиция и другие силы не делают ставку на средства массовой информации. Только тешат свое самолюбие, что якобы владеют какой-то газетой, а что это за газета, какой продукт они выдают, не смотрят.

Лично на вас когда-нибудь давили?

Напрямую давление не проявляется, но иногда чувствуется, что какие-то органы задерживают некоторые вопросы регистрации, еще что-то затягивают, хотя ясно, что вопрос решается легко. В таком случае все-таки приходится ограничивать себя в подаче какой-либо информации, или мы обязательно делаем пометку, что готовы предоставить слово другой стороне, или хороший достаточно острый материал попросту снимается. Начинается самоцензура, потому что у меня как у редактора есть опасения за сотрудников, которые работают в этой газете.

А Елене Агеевой - одной из ваших сотрудниц, известной острыми материалами, не угрожали?

Я думаю, вы помните случай, когда нас двоих избили на улице...

Это происшествие было на бытовой почве или это чей то заказ?

Я склоняюсь к тому, что это был чей-то заказ, хотя все устроили так, будто это обычное разбойное нападение. Как бы глупо это не звучало, есть принцип не нападать на парня, если он идет с девушкой - такая глупая воровская романтика, она есть. А тут, несмотря на то, что я шел с девушкой, все равно напали. Елене угрожали, звонили со скрытых номеров, но особой огласке мы этому не придаем. Я хочу разобраться, чем мы могли насолить и кто мог обидеться.

Как вы считаете, есть ли в Киргизии журналистское единство?

Скорее, есть конкуренция среди журналистов, единства нет. Есть просто попытка "срубить бабло" у какого-нибудь работодателя, потому что в Киргизии журналистика не является высокооплачиваемой работой. Журналист не может себе купить машину или рассчитывать на хлеб с икрой. У журналиста есть только такие варианты: либо идти продаваться какому-нибудь чиновнику или изданию, где платят, но при этом делать то, что скажут, или же писать заказные материалы и заниматься вымогательством, что опять же чревато последствиями, либо быть гордым и работать в издании, которое отвечает внутренним требованиям, взгляду на жизнь, а таких очень мало, и зарабатывать копейки.

Ваша работа соответствует вашему внутреннему взгляду на жизнь?

Я думаю, да. Потому что я определяю политику издания.

Когда погиб Геннадий Павлюк, некоторые СМИ не давали об этом информации. Как вы считаете, почему? Наверное, позже хотели дать более полную информацию, ведь каждое издание стремится к эксклюзиву. Это наиболее вероятный вариант, под который можно подогнать молчание некоторых СМИ. Возможно, в каких то случаях сыграли роль личные обиды.

Вы как человек пишущий, как считаете, что можно сделать, чтобы в республике исправить ситуацию со свободой слова?

История сама придет к какому-то выводу. Либо в Киргизии будет так же, как в Узбекистане, либо как на Западе. Но от журналистов здесь ничего не зависит, зависит от политиков и политической воли, руководства и противоборствующих сторон. А журналисты в данном случае просто как пешки и все.