Недавно в обществе разгорелись новые споры, инициированные заслуженной артисткой РФ Марией Шукшиной и посвященные засилью на российском телевидении всевозможных скандальных передач. Эта дискуссия продолжается уже много лет. И актриса, и поддержавшие её депутаты Государственной думы прекрасно понимают: для того, чтобы страна успешно двигалась в будущее, нужны не скандальные поп-шоу, а умные и добрые телепрограммы, воспитывающие в людях лучшие душевные качества. Но, возможно, кому-то надо, чтобы наш народ деградировал. Подобная ситуация уже была 76 лет назад, когда некие чиновники принялись запрещать джаз, а вместо него насаждать неактуальную музыку. Но когда страна зашла в тупик, чиновникам всё же пришлось вернуть на эстраду джазовые импровизации.
В годы Великой Отечественной войны джаз звучал, как музыка Победы. Многие советские песни тех лет также стилистически являлись джазом — «Песня фронтовых корреспондентов», «Брестская улица», «Барон фон дер Пшик», «Пора в путь-дорогу», «Первым делом — самолеты» и другие.
Читайте также: Джаз – музыка Победы
Но в 1946 году вышло печально знаменитое постановление по вопросам культуры и искусства, именуемое в народе ждановским, после которого началась открытая борьба с джазом и вообще с эстрадой. Джаз был объявлен «идеологически вредным», были арестованы и получили реальные тюремные сроки многие апологеты джаза, самые известные из них — трубач, руководитель лучшего советского джаз-оркестра, заслуженный артист Белоруссии Эдди Рознер, композитор и руководитель Образцово-показательного джаз-оркестра Наркомата обороны Александр Варламов, композитор и дирижёр оркестра ВВС Балтийского флота Иосиф Вайнштейн.
И если арест Рознера выглядит как бы вполне закономерным, так как его задержали при нелегальном переходе границы, то Варламов и Вайнштейн, как позже выяснилось, были осуждены по наветам неких анонимных «доброжелателей».
Из радиопередач начала исчезать эстрадная и танцевальная музыка. Слово «джаз» постарались полностью исключить из лексикона советского человека, а оркестры начали именовать «эстрадными». Даже Леониду Осиповичу Утёсову пришлось переименовать свой коллектив из «Джаз-оркестра Утёсова» в «Эстрадный оркестр РСФСР». Чиновники от культуры также заявили, что в утёсовском оркестре слишком много саксофонов, и чтобы избежать проблем, Утёсову пришлось заменить их на флейты и кларнеты. Недаром Леонид Осипович окрестил этот период «эпохой разгибания саксофонов».
Если коллектив, принадлежащий к организациям вроде Москонцерта или Ленконцерта, выходил на сцену, то он обязан был иметь подписанный начальством репертуар с печатью, где было прописано, кто автор музыки и какая песня идёт за какой. Отступление от репертуарного листа каралось увольнением с работы. На концертах всегда присутствовали проверяющие, которые строго следили за происходящим на сцене.
Читайте также: Как спорили о джазе в СССР? Вся сила в «Правде»!
Удивительно, но советская молодежь в те годы не воспринимала джаз как музыку иностранную, американскую. Но даже если и американская — разве наши страны не были союзниками в борьбе с гитлеризмом?
Однажды старый стиляга Бэмс, реальный герой популярной пьесы Виктора Славкина «Взрослая дочь молодого человека», рассказывал:
«Мы не знали тогда, что такое Америка. Джазовая музыка сама по себе страшно волновала, вдохновляла, действовала… Было не важно, чья она, американская или советская. Она была такая бодрящая, зовущая, давала оптимизм, настрой хороший».
Джаз в те годы не являлся антитезой курсу партии и правительства, исполняя эту музыку, которая лидировала на всей планете, молодежь чувствовала себя частью общемирового процесса.
Но американские бомбы с ядерным зарядом уже были сброшены на японские города Хиросиму и Нагасаки. Причём целью этой акции стало стремление не столько сломить сопротивление японской армии, сколько продемонстрировать Советскому Союзу мощь американского оружия, а Уинстон Черчилль уже произнес свою речь в американском городке Фултоне, и это выступление бывшего премьер-министра Великобритании стало сигналом к началу Холодной войны. Разумеется, в такой ситуации слушание и исполнение американского джаза воспринимались некоторыми партийными идеологами как нелояльность.
Но у партийных чиновников тогда была ещё одна проблема, намного большая, нежели космополитизм или «преклонение перед Западом». Можно даже предположить, что все эти танцы с преследованием джазменов и космополитов были всего лишь трюками, необходимыми для того, чтобы скрыть ту проблему.
Дело в том, что одним из главных итогов только что закончившейся Большой войны было появление сотен тысяч, если не миллионов, смелых и инициативных молодых людей, воспитанных этой самой войной, и власти СССР были весьма озабочены вопросом, куда девать энергию всей этой молодежи, которая во время войны и сразу после неё приучилась самостоятельно мыслить и — что еще хуже! — самостоятельно действовать. Более того: война пробудила амбиции, ведь на войне ребята из богом забытых деревень становились офицерами, генералами, получали полную грудь всевозможных наград, статус и власть, они командовали людьми и добивались победы. С такой армией вполне можно было бы начать «золотой век», именуемый коммунизмом. Но Сталин был уже не молод, а его партийные товарищи явно не собирались ничего строить. Многие партийные чиновники прекрасно понимали, что при коммунизме они будут не нужны, а значит, не смогут заниматься ни контролем, ни распределением, а это означало бы потерю статуса и власти.
На мой взгляд, самой главной причиной, по которой чиновники преследовали джаз, были отнюдь не «космополитизм» и «преклонение перед Западом». Импровизация — вот что вызывало гнев начальства. Потому что человека, научившегося импровизировать, невозможно контролировать.
Фактически война с джазом стала войной против Сталина, который вёл страну к коммунизму. Сражение с гитлеровскими ордами отняло у Верховного слишком много сил, и хотя фашисты были побеждены и Советская армия закончила войну в Берлине, «золотой век», о котором так мечтал Сталин, все ещё не начался. Более того, экономика разорённого СССР была отброшена как минимум на десять лет назад, и многое надо было начинать заново. Вот тут противники Сталина и подняли голову. Им не нравился сам факт построения социализма или коммунизма в одной стране. Они также ополчились на джаз, поскольку поняли, что джазовые ритмы помогают организовывать движение страны в «золотой век».
Но что делать с этой армией хорошо мотивированных людей, готовых и дальше двигаться от победы к победе? Они могли бы сами построить коммунистическое общество, оставив где-то на дороге записных идеологов. Поскольку сами тогдашние идеологи не имели рецептов построения коммунизма, а доверить другим это дело они не могли, так как в таком случае теряли бы контроль над процессом, то они действовали только арестами и запретами.
«Эпоха разгибания саксофонов» закончилось лишь в середине 1950-х годов. Никита Сергеевич Хрущев, пообещав, что к 1980 году советские люди будут жить при коммунизме, неожиданно осознал, что, запрещая джаз, добраться до коммунизма не удастся. Ведь только импровизационная музыка обостряет ум человека и даёт возможность фантазировать и создавать будущее.
Ранее на ИА REX: Попса – только музыка для рабов? Или нечто большее?
Комментарии читателей (1):