В прошлый раз я по своей наивности выразил надежду в том, что федеральный судья Дамир Гильфанов, которому предстояло рассмотреть иск Игнатьева к исполкому Казани, в деле Игнатьева поставит точку. Увы, мои надежды не оправдались. Более того, дело инвалида I группы Николая Игнатьева наводит меня на мысль о том, что правосудия в России… не существует.
Напомню, что судья Кировского района Казани Владимир Морозов рассмотрел иск прокурора района, потребовавшего, чтобы исполком Казани улучшил жилищные условия Игнатьева, проживающего в деревянном доме 1934 года постройки, «удобства» в котором не предусмотрены. Итогом судебного разбирательства послужило, быть может, и законное, но совершенно несправедливое решение: несуществующей в природе семье Игнатьева-Каюмова судья Морозов предоставил благоустроенную трехкомнатную квартиру.
Однако решение судьи Морозова исполнено лишь в части, касающейся семьи Ирека Каюмова, которая с января 2014 года проживает в муниципальной квартире, расположенной на недоступном безногому Игнатьеву втором этаже многоквартирного дома. Тем самым судья Морозов сделал г-ну Каюмову достаточно дорогой по казанским меркам подарок: выделенная судом вне постановления исполкома Казани квартира стоит примерно три миллиона рублей.
Этот подарок дорог Каюмову уж потому, что он никогда не вселялся в квартиру Игнатьева и, следовательно, не имел законных оснований претендовать на муниципальное жилье. Игнатьев же, всю жизнь проживший в ветхом жилье, так ничего и не получив, по-прежнему ютится в доме без «удобств».
Действуя в качестве спецкора ИА REX, автор этих строк запросил мэрию Казани о перспективах дела Игнатьева. На запрос ответил Александр Лобов – заместитель руководителя исполкома Казани. Он пояснил, что Игнатьев является инвалидом-колясочником, в виду чего проживать в выделенной судом квартире ему «затруднительно». Проживать-то, быть может, и не затруднительно, Но как, по мнению г-на Лобова, безногий человек должен попадать на второй этаж?
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Притворившись, что он вошел в положение беспомощного инвалида, исполком утверждает, что решил подобрать для него отдельное жилое помещение на первом этаже «с целью обращения в Кировский районный суд на предмет изменения порядка и способа исполнения вступившего в законную силу решения судьи Морозова». И не забыл про семью г-на Каюмова, на всех судебных заседаниях заявляющего, что Игнатьеву он доводится сыном. На самом же деле к Игнатьеву г-н Каюмов никакого отношения не имеет, что и было установлено в судебном порядке. Спрашивается, с какой стати судья Морозов одарил г-на Каюмова квартирой?
Легенду о намерении исполкома обратиться в суд на предмет изменения порядка и способа исполнения решения судьи Морозова исполком уже озвучивал. Представитель исполкома Лилия Шарипова рассказала о ней корреспонденту программы 5 канала «Защита Метлиной» еще в феврале 2014 года. Но воз, как говорится, и ныне там. Игнатьев же, устав ждать у моря погоды, решил обратиться в суд с необременительной просьбой – назначить исполкому разумный срок для того, чтобы тот смог подобрать для инвалида благоустроенное жилье.
Но даже в такой малости судья Дамир Гильфанов ему отказал. Мотивация судьи Гильфанова станет известной, когда он свое, на мой взгляд, несправедливое, решение изготовит в окончательной форме. Но мы едва ли узнаем о настоящей причине отказа от удовлетворения просьбы Игнатьева. Формальным поводом такого отказа может послужить далеко не безупречное решение судьи Морозова, которое, возможно, все-таки будет пересмотрено. Причина, по которой судья Гильфанов отказал Игнатьеву, как я думаю, заключается в том, что и он, и Морозов льют воду на мельницу своего коллеги – судьи Эдуарда Каминского, решившего удовлетворить вздорное и ничем не обоснованное требование г-на Каюмова вселить его вместе с новорожденной дочерью в квартиру постороннего для него Игнатьева.
Пусть меня осудит лишенная всяких признаков совести российская Фемида, но, как мне представляется, действия опытного, казалось бы, судья Каминского нельзя объяснить ничем, кроме желания выполнить возможный заказ г-на Каюмова, что в конечном итоге ему удалось в полной мере. Ну, не напрасно же судья Каминский, проигнорировав то, что г-н Каюмов не предоставил суду ни единого доказательства обоснованности своих требований, удовлетворил его требования? И тем самым попрал права Игнатьева.
Впрочем, одно доказательство г-н Каюмов суду все же предоставил. Имеется в виду выписка из домовой книги, если верить которой г-н Каюмов доводится Игнатьеву сыном, а его дети, соответственно, внуками. Однако верить этой филькиной грамоте не стоит, потому что, как это установил суд, доказательство г-на Каюмова оказалось недостоверным.
Интересно, что районный Следственный отдел по Кировскому району Казани, которому Следственное управление Следственного комитета России поручило проверить доказательства г-на Каюмова на наличие в них признаков преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ, таких признаков не обнаружило. Что вполне объяснимо, потому что противное могло повлечь за собой пересмотр решения судьи Каминского. И, о ужас, привести к восстановлению справедливости, попранной судьей Каминским.
Может сложиться впечатление, что государство на примере Игнатьева внушает нам мысль о бесполезности судебной защиты своих прав и законных интересов. И оно таки в этом преуспело. Результаты опросов о доверии граждан к отечественной судебной системе показывают, что граждане суду не доверяют. И правильно поступают. Ну, как можно в стране, где практически любые проблемы решаются за деньги, было бы верхом наивности рассчитывать на справедливость?!
У меня, к сожалению, нет прямых доказательств того, что судья Каминский был заинтересован в том, чтобы конфликт между Игнатьевым и г-ном Каюмовым, трижды отбывавшим наказание в местах лишения свободы, разрешить в пользу г-на Каюмова. Но у меня, так же как и у судьи, есть его величество Внутреннее Убеждение. А оно подсказывает, что добиться справедливости в деле Игнатьева не удается лишь потому, что это дело изначально было замешено на коррупции.
За несколько лет судебных тяжб Игнатьев не только потерял здоровье, но и приобрел негативный опыт общения с судебной системой. Этот опыт говорит о том, что надеяться на прогнивший, как считает Игнатьев, российский суд не приходится. Поэтому он попросил меня подготовить обращение к главе российского государства, который, быть может, согласится поручить следственным органам проверку действий фигурантов дела Игнатьева на предмет наличия в этих действиях признаков уголовно наказуемых деяний.
Комментарии читателей (0):