Выборы как проблема общества, или избирательное сумасшествие: Марк Сандомирский

Избирательный марафон финишировал успешно, победителем стал общеизвестный фаворит (за последний десяток с лишним лет в массовое сознание вошёл стереотип: «мы говорим — президент, подразумеваем — Путин»). Впрочем, никаких неожиданностей в этом нет — было понятно давно, что так именно и будет. Сюрпризом стал лишь «разгромный» разрыв между победным финишем ВВП и результатами ближайших преследователей (хотя и они, каждый зная свой политтехнологический «маневр», в этой «гонке за лидером» работали на повышение рейтинга последнего).

Ожидалось, что правящая система сработает аккуратно, тютелька-в-тютельку, на грани фола второго тура — 50 с небольшим, а она допустила очередной административно-технический перегиб, «додавили» аж до 64! Перестарались — хотели, как лучше, а получилось — дорога в никуда. Точнее, дорога к новым протестам: «несогласные» будут ещё более несогласны, что и продемонстрируют как в онлайне, так и в офлайне, а производители белых ленточек будут обеспечены заказами на 6 лет вперёд.

Казалось бы, всё запланировано чётко: дать народу зрелищ (то есть электоральное шоу «за стеклом» — пусть смотрят все, ведь фокусник тоже проделывает свои трюки на глазах у пораженной публики, просто то, что он выставляет напоказ, призвано отвлечь зрителей от главного) и хлеба (сравнительно недавние повышения пенсий, а также содержания для силовиков) — и всё будет в порядке. Ан нет — именно достигнутый впечатляющий результат, то бишь тактическая победа системы, впечатляет ровно настолько, что вселяет опасения. Ибо заставляет задуматься о грядущем в достаточно близкой перспективе стратегическом проигрыше — увы, не столько системы, сколько общества в целом. И вызывает сомнения во вменяемости и дееспособности электорального большинства населения страны, которая, по всей видимости, больна не столько экономически и политически, сколько психически. Причём по сути именно душевное нездоровье нашего общества и используется политтехнологами для массовых манипуляций массовым сознанием, для управления поведением электората. Отдают ли они себе отчёт в том, насколько это потенциально опасно? Ведь если человека, страдающего серьёзным душевным недугом, не лечить, а использовать, потакая его болезни, то рано или поздно он может «сорваться» — поведение станет неуправляемым и приведёт к общественно опасным действиям (или как минимум — опасным для него самого).

Итак, начнём наш анализ душевного здоровья общества с того, что признаем обнародованные ЦИКом цифры реальными. В конце концов, фальсификации и нарушения — локальные искажения, вносимые на уровне региональном, куда более важные системные процессы протекают на уровне общества в целом. И тогда по официальным результатам выборов вполне возможно поставить обществу «диагноз». Дело не только в том, что такое единодушие — без малого 23 избирателей проголосовали одинаково — возможно только в патерналистском, авторитарно управляемом обществе. Но ещё более важна предвыборная динамика отношения к избранному лидеру. Уровень поддержки ВВП, продемонстрированный избирателями на выборах, по сравнению с осенними опросами возрос почти в 2 раза. Что могло за короткое время, каких-то 3 месяца, так «раскачать» массовые настроения? Думаете, агитация «за»? Нет, конечно — эта часть агитации была по большей части направлена в пустоту. Абсолютное большинство проголосовавших за ВВП не читали подписанных его именем интеллигентно-рассудительных статей, а на телеэкране лицезрели не политиков, а Малахова с Гузеевой, да танцевальные потуги «селебритиз».

Главное, что на массового избирателя оказало воздействие, или можно сказать, психологическое давление — медиавнушённые опасения «лишь бы не стало хуже». Иными словами, пресловутый «фактор Болотной площади», демонстративно-экзальтированного (на грани истероидного) протеста, умело инспирированного/захваченного политтехнологами и наивно подхваченного недальновидной частью недовольного населения (как справедливо возмущённого результатами думских выборов, так и маргинального, всем-и-всегда-недовольного, ищущего удобный повод для инфантильно-показушной демонстрации этого недовольства).

Агиткампания запугивания населения «оранжевой угрозой» в формате «снежной революции» (даже в Европе в неё поверили! Не задумались, что движущей силой «снежной революции» могут быть только «снежные люди», а также политтехнологи-провокаторы и журналисты-фантазёры) сработала — она изначально была нацелена на про-путинский электорат. В начале нулевых «путинское большинство» составляли повышенно тревожные электорально активные женщины в возрасте лет около 50 и старше, потрёпанные «послеперестроечной» жизнью, измотанные нервотрёпкой «лихих 90-х» и уставшие жить в тревожных опасениях за будущее детей — оттого и привлекательными для них были «наведение порядка» в стране «сильной рукой», а потом «стабильность».

Сейчас в условиях неопределённости будущего (которая, похоже, намеренно поддерживается в умах россиян), на фоне четырёхлетних медийных стенаний по поводу глобального кризиса и его неизбежного грядущего углубления, численность повышенно тревожной прослойки общества ещё более возросла. (А то было к концу второго президентского срока ВВП они привыкли к стабильности и малость подуспокоились, стали не то чтобы менее лояльны, но определённо менее активны — оттого и понадобился тандемный кульбит, чтобы освежить отношения власти с народом).

А, как известно, тревожных людей хлебом не корми — дай им только конкретный повод для беспокойства! Оно им жизненно необходимо — людям, живущим в напряжённом состоянии СТОНА — Синдрома Тревожного Ожидания Неудач. Живущим не в ожидании такого будущего, которое светло и прекрасно, а в ожидании всевозможных бед, которые могут произойти, хотя как правило и не происходят, а лишь по истечении срока ожидания заменяются на новые тревожные «заморочки». Тревожный человек всегда напряжённо готов к неведомым несчастьям, а когда они обретают конкретные контуры, когда он начинает бояться чего-то конкретного, ему становится легче (происходит «канализация» тревоги).

И вот для них она пришла, эта долгожданная, сияющая и зияющая угроза! И даже целый «букет» угроз, символизируемых белыми ленточками и преувеличиваемых, катастрофизируемых в тревожных умах и сердцах по закону Толмена закону стереотипного повторения опыта и отыскания самого плачевного, самого пугающего прецедента, а значит, попытки минимизации возможных негативных последствий по принципу «выбора наименьшего зла».

В числе таких угроз:

— грядущая революция и разруха (аналогия с 1917 годом);

— враги внешние (пресловутый вашингтонский обком!), грантами подкупающие врагов внутренних (они же «враги народа»), устраивающих демонстрации, а в перспективе, за грязные заморские деньги — покушения и провокации (больше всего тут пугает немолодых людей аналогия с 37 годом);

— развал страны и оккупация (аналогия с 41);

— рост криминала и грядущий передел собственности (тут уже аналогия совсем недавняя, с 90-ми).

Куда же бедному обывателю податься, что ему надлежит сделать для спасения родины (то есть себя, своих близких и имущества)? Всего лишь опустить бумажку в избирательную урну, поддержать единственного проверенного «спасителя» (поиск «спасителя» — известная форма экзистенциальной психологической защиты)? Нате вам, пожалуйста! (Кстати, и явку избирателей «болотный фактор» вне всяких сомнений повысил, что также на руку технологам — мол, добавить волеизъявлению граждан массовости, а новоизбранным вершителям судеб народных — легитимности).

Впрочем, всё это — лишь объяснение того, «кто виноват» в происшедшем.

Что же будет дальше? В игру вступает внешнеполитический фактор. Нынче даже пенсионеру понятно: пока нефтяные цены держатся на уровне, достаточном для наполнения нашего госбюджета и содержания социалки, будет в стране хоть и поверхностная, но стабильность. Этим, конечно, Россия обязана не столько собственной власти, сколько американцам, демократически бесцеремонно поправшим независимость Ирака и Ливии ради укрепления своей экономики. (Сирия и Иран — в очереди на американские госуслуги? Хватит, чтобы 6 лет удерживать цены на бочку нефти выше 100 долларов?).

Во внутриполитической жизни будут, очевидно, заменены местечковые руководители, допустившие на подотчетных им территориях процент «правильно» проголосовавших меньше установленного. Но это — их личные проблемы.

В остальном — «есенизация» внутренней политики. Пора жить проще, в духе «народности» старого времени — вернуться к корням, к истокам, которые только и способны обеспечить общенациональное согласие граждан, независимо от экономических различий между ними. Массы надо подкармливать, социальные контрасты сглаживать, а «недовольных» отсекать от масс трудового народа и представлять в глазах оного виновниками его бед («бездельниками») и изгоями общества («бандерлогами»). В общем, рецепт известный — «разделяй и властвуй», или «эффект массы»: направить большинство, массу на меньшинство, разжечь внутренний конфликт. Раньше были у нас меньшинства этнические и сексуальные, а теперь на первый план будут выдвигаться политические (включая обещанную народу многопартийность). В терминах психопатологии такое дробление социума, нарушение коллективной идентичности равносильно на индивидуальном уровне личностному расстройству, то бишь психопатии. Человек с подобным расстройством живёт в состоянии постоянного внутреннего конфликта, борется сам с собой — оттого и не справляется с трудностями жизни, многие из которых сам же себе и создаёт. То же самое применимо и к обществу в целом.

На стыке внешней и внутренней политики продолжится нарастающими темпами отток капитала из России и скупка зарубежной недвижимости россиянами для тех, у кого есть капиталы. Для тех, кому нечего перемещать за рубеж, кроме себя самих (или своих детей) — возрастет миграция (нынче эстафету «философского парохода» перенимает «креативный самолёт»). Но это — их личный выбор. В терминах психопатологии — дромомания, попытка бегства от внутренних проблем путём внешнего перемещения. Кроме того, будут шириться социальные эпидемии. В условиях усиления социальных стрессов всё больше граждан будут прибегать к традиционным способам снятия напряженности путём приёма успокоительных средств, как рецептурных, так и безрецептурных (алкоголь, наркотики) — это ведь тоже попытка бегства от проблем, только бегства внутрь себя. Может возрасти и число желающих «убежать от себя» самым радикальным способом (рост суицидов, увы, вполне возможен). Ну, а там где усиливаются подобные проявления самоагрессии, можно ожидать и роста агрессии в целом, в масштабах общества (начиная с молодёжи и подростков, «поколения жесть»).

Но перечисленное, при всей серьёзности, ещё не самое негативное, ибо в любом случае затронет лишь часть общества. А вот то, что касается всех — возрастание риска социальных конфликтов в случае экономической нестабильности. И в упомянутом выше разделении общества заложен риск его раскола, возрастания напряженности (в терминах психопатологии, этакий социальный аналог шизофрении). Самое же главное, что возрастание тревожности общества может привести к её перерастанию в агрессивность (так работают известные механизмы психологической защиты. И если тревожные, пассивно-агрессивные группы населения объединятся с активными агрессивными (например, национал-экстремистскими), будут ими подталкиваться (индуцироваться) — быть большой беде. Подобное «массовое сумасшествие», как известно, может протекать в разных формах: острой (беспорядки — на локальном уровне; бунт — когда беспорядки становятся массовыми, но их удаётся подавлять или хотя бы сдерживать; революция — когда подавить уже не удаётся) и хронической (националистической, по образцу Германии и Италии 30-х годов ХХ века).

В общем, главная проблема не в том, что выборы «неправильные» — это как раз правильные выборы в "«неправильном» обществе. Проще говоря — в обществе больном.
Как вы думаете, каким будет для него прогноз? И какие средства лечения могут быть использованы?

Марк Сандомирский, эксперт ИА REX