Воспоминания очевидцев зверств бандеровцев, собранные П.С.Макаренко.
* Этим знаком в тексте отмечены запрещённые в России террористические организации ОУН-УПА
К примеру, одна из местных газет в 2018 году рассказала о том, что теперь у села Бутейки есть собственный словарь. Изданный под заголовком "Эхо седой древности или слово про слова". В словаре собраны 2000 слов бутейского говора. Его автором является Пётр Макаренко – человек не с филологическим, а со средним специальным образованием.
Петр Семёнович был краеведом, любителем истории родного села и региона. Что наглядно демонстрирует изданная им книга "Бутейки или "Быть селу!"[3] В книге рассказывается об истории села с момента его основания. Книга дополнена воспоминаниями старожилов. Пётр Макаренко более десяти лет ездил на велосипеде по различным сёлам западных областей б. УССР. Он записывал рассказы старожилов, которые помнили довоенную жизнь, события периода Великой Отечественной войны и послевоенные годы. П.С.Макаренко планировал опубликовать некоторые воспоминания в другой книге, которую не успел издать.
Неожиданно на книгу "Бутейки или "Быть селу!" обратили пристальное внимание. Которое привело автора на скамью подсудимых. 7 февраля 2025 года Сарненский районный суд вынес приговор Петру Семёновичу Макаренко. Известного "жизнелюба" привлекли к уголовной ответственности за оправдание "российской агрессии" в своих книгах, которые он активно распространял на Сарненщине.
Согласно обвинительному акту, обвиняемый, осознавая факт "вооруженной агрессии" Российской Федерации против Украины, и понимая опасность своих действий, умышленно подготовил электронный вариант книги под названием "Бутейки или "Быть селу!".
"Автор написал книгу в селе Бутейки в период с 2014 по июль 2022 года. Мужчина в тексте своей книги оправдывает вооружённую агрессию РФ против Украины, начало которой датировано 2014 годом, а также признаёт правомерной временную оккупацию части украинской территории Российской Федерацией. На этом Пётр Макаренко не остановился и решил напечатать книгу "Бутейки или "Быть селу!". Он обратился в местную типографию, где частный предприниматель напечатал 50 экземпляров на 280 страницах – не прочитав текст местного автора. Макаренко лично забрал все 50 экземпляров и оплатил заказ наличными. В период с сентября по октябрь 2022 года автор распространял свою книгу в сёлах Бутейки и Великое Вербче. Дарил книги в библиотеки, а также продавал в местном магазине. Пётр Макаренко обвиняется в совершении уголовного преступления. А именно, в изготовлении и распространении материалов, которые оправдывают и считают правомерной "вооружённую агрессию" Российской Федерации против Украины, начало которой было в 2014 году, а также признают правомерной временную оккупацию части территории Украины. Обвиняемый полностью признал свою вину, суд утвердил соглашение между прокурором и обвиняемым. Петра Макаренко признали виновным в совершении уголовного преступления по статье 436-2 часть 2 и назначили наказание в виде лишения свободы на 3 года без конфискации имущества. На основании статьи 75 обвиняемого освободили от отбывания назначенного наказания с испытательным сроком на 1 год, обязав, в соответствии со статьей 76 УК Украины, периодически являться для регистрации в уполномоченный орган по вопросам пробации, уведомлять уполномоченный орган по вопросам пробации об изменении места жительства, работы. Также на основании статьи 119 УПК Украины обвиняемого освободили от оплаты процессуальных расходов в данном производстве на сумму 14338 гривен, компенсировав эти расходы за счёт средств государственного бюджета Украины. Вещественные доказательства: ноутбук марки "DELL", 9 экземпляров книги, записи в количестве 76 листов и 5 печатных листов, которые находятся на хранении в Управлении СБУ в Ровненской области – конфисковать. Приговор может быть обжалован в Ровненском апелляционном суде в течение 30 дней с момента оглашения".
Тяжело болевший Пётр Семёнович Макаренко не перенёс этого испытания в виде уголовного преследования и конфискации результатов своего многолетнего труда. В год своего семидесятилетия, в июле 2025 года, он умер в больнице...
Как именно автор оправдывает "вооружённую агрессию" РФ против Украины? После ознакомления с текстом книги становится понятно, что ничего подобного в ней нет! Более того, некоторые антисоветские утверждения автора вполне соответствуют современному украинскому подходу по историческим вопросам. Однако понятно, что именно не понравилось сотрудникам СБУ и судьям. Ниже будут приведены небольшие фрагменты текста книги.
Кстати, упомянутая книга "Бутейки или "Быть селу!" была издана ещё в сентябре 2007 года. Тираж составил 600 экземпляров. Пётр Макаренко ходил по соседям и собирал деньги на издание книги. А потом раздавал односельчанам, дарил библиотекам, а часть книг продал. В 2016 году на радио "Полесье" еженедельно звучала аудиоверсия упомянутой книги. Но тогда книга никому не мешала. А в 2025 году силовые структуры и судебные органы б. УССР приняли решительные меры в борьбе с ПЯТИДЕСЯТЬЮ напечатанными экземплярами книги. Что не смог пережить автор.
После предисловия и вступительной статьи в книге приведены легенды о появлении села, опубликованы даты, перечислены исторические события, относящиеся к селу и окрестностям, напечатаны рассказы местных жителей о себе и о своих предках. До 54-й страницы ничего "антиукраинского" нет в тексте. А с 54-й страницы автор рассказывает про "реалии Второй Мировой войны". Вернее, рассказывают старожилы, чьи воспоминания многие годы собирал Пётр Макаренко. Здесь уже встречаются многочисленные упоминания УПА*, бандеровцев, "наших людей". Ниже приведены некоторые отрывки этих воспоминаний.
Стр. 66: "... А через пару дней пришли бандеровцы, сказали, что отвезут то дитя в Антоновку и отдадут полякам. Но утром того ребёнка нашли утопленным в реке. Таких случаев было много, и все эти убийства делали не немцы, а наши люди. Бандеровцы били и поляков, и жидов, и немцев, а как их не стало, то начали бить советов и своих людей...
Как с советскими партизанами, так и с немецкой стороной УПА* активных действий не вела, главной целью было накопление оружия для достойной встречи советских войск, которые вскоре должны были прийти на Западную Украину...".
Стр. 67: "... Бандиты зашли к ним. На руках у молодой женщины плакал ребёнок, один из них схватил его за ноги, вырвал из рук матери и с размаху ударил о стол головой. Старый хозяин бросился на бандитов и тут же был зарублен топором, потом зарубили молодую женщину, их беременную домработницу и её жениха, который как раз приехал из Гуты к ней на ночь...
Раненько по селу пошёл гомон, что панов порубали. Божечка, мой милый, а что это делается? Мне всё надо увидеть. Как зашла я в комнату, а те люди лежат все в крови, порубленные, а на молодой женщине лежит её убитый ребёнок. Ох, люди мои милые, какой кошмар творился, я это всё как сейчас вижу".
Стр. 79-80: "... Брат Яков имел дела с бандеровцами, доставлял им в лес всевозможные вещи и продукты... Однажды брат рубил дрова, а мы складывали. Пришли бандеровцы, их тогда уже мало было, да забрали его и завели куда-то под Малинск. Мать сразу думала, что Якова убили в нашем лесу, и ходила на поиски тела. Когда однажды в урочище "Хворосца" наткнулась на труп женщины, у которой были отрезаны все конечности и половые органы, то сказала: "Лучше я его не найду, буду спокойнее". Нам где-то через двадцать лет один дядько из села Дворец, который был в бандеровцах, сказал, как он умер. Сперва Яков сам себе выкопал могилу, а потом бандеровцы отрезали ему уши и другие части, сдирали полосами кожу, пока он не умер от этих пыток. А все потому, что они думали, что это брат сдал бандеровского главаря Павла Климца...
... От бандеровцев в нашем селе погибло много людей. У них была такая присяга – чтобы каждый из них убил человека. Брата матери зарезали ножом прямо в доме, при семье, за то, что был председателем сельского совета. Одну семью, что на хуторе ближе к селу Ромейки жила, выбили, потому что кто-то сказал, что они советам служили. А деток их, пять и восемь лет, ногами в печку запихали и так пожгли. Жидка молодого поймали, мучили его, мучили, а потом на кол насадили и потешались с того, как он мучается. А учительниц советских много побили бандеровцы, такое тогда делалось...".
Стр. 88: "... Казалось бы, врага прогнали, установилась новая власть, живи теперь и радуйся, развивая своё хозяйство. Но не так оно было, как думалось селянину. Днём приходили из Степани военные и забирали мужчин на фронт, а ночью приходили бандеровцы и заставляли идти в лес в их войско. Первые говорили, что надо добить проклятого фашиста в его логове, а вторые говорили, что нужно бороться до смерти с Советами за свободную Украину. Наши дядьки всё поняли по-своему. Раз того немца кто-то погнал на Берлин, то этот кто-то и добьёт его, а у нас и своих хлопот хватает. А если их призывали воевать за самостийную Украину, то они очень смутно представляли это государство, потому что с деда-прадеда жили они или при Польше или при России. Вот и приходилось прятаться мужчинам, где только удастся. Но когда национальные "патриоты" очень "искренне" начинали агитировать за борьбу с Советами, то сельские мужчины и даже хлопцы по 16-17 лет бежали в Степань и просились на фронт...".
Стр. 98: " ... Да и государства такого, как Украина, они не очень и хорошо знали. Вот что вояки УПА* о какой-то незалежной Украине говорили. А откуда она взялась, та Украина, и зачем за неё воевать – этого мужики не понимали и не хотели понимать, у них и без того горя и беды хватало... ".
Стр. 99-100: " ... В конце сороковых годов вояки УПА*, которые ещё прятались по лесам, были совсем ослаблены и малочисленны... На Степаньском отделении НКВД висел большой лозунг с надписью "Вийдеш з повинною – станеш людиною!" ...
До сих пор неизвестно, что заставило этих патриотов-фанатов сопротивляться империи, которая разгромила Германию и завоевала почти полмира. И о какой Украине они мечтали холодными и голодными, напевая песни в крыивках о свободном государстве, которого у них не было последних тысячу лет и которое они должны завоевать с последним патроном в винтовке.
Возможно, некоторые повстанцы не выходили с повинной ещё и потому, что на их руках была кровь польского, еврейского и украинского мирного населения. Потому что на советский гарнизон в городе Степань они не нападали ни разу, а только отстреливались при облавах по лесам. На бутейковском кладбище за годы войны в трёх могилах нашли свой последний приют десять неизвестных воинов УПА. Почему неизвестных – это уже отдельная история...".
Приведены в книге и другие примеры деятельности боевиков УПА*. После ознакомления с такими воспоминаниями очевидцев трагических событий становится понятно, почему за эту книгу пожилой автор подвергся уголовному преследованию в б. УССР. Эти рассказы старожилов опровергают послевоенное мифотворчество украинских националистов и не устраивают нынешний киевский режим. СБУ и суд – представители этого режима – неудобные для них факты в книге представили как "оправдание автором вооружённой агрессии РФ против Украины". Что явно не соответствует действительности.
Есть в книге и другие наблюдения. В том числе о событиях недавнего прошлого.
Стр. 141: "... Ноябрь 2013 г. – февраль 2014 г. В Киеве состоялась "революция достоинства", которую с радостью восприняла значительная часть жителей села.
"Революцию достоинства" 2014 г. в Киеве, когда политэлита вывела на майдан всех рабов страны, бутейковцы восприняли с заметным энтузиазмом. Селяне надеялись, что на этот раз расхитителей-олигархов народных богатств будут если не резать на кусочки, то хотя бы расстреливать. Но и на этот раз ворон ворону глаз не выклевал. Души многих людей были переполнены злобой и ненавистью, которая, казалось, вот-вот выльется из них наружу. Она клокотала чёрным пламенем в их сердцах и, словно раскалённая лава, вырывалась на поверхность звериным рёвом: "Москаль! Путин! Россия! Смерть!". А так как эти враги были для нас недосягаемы, то патриотическую ненависть и доблесть пришлось вылить на жителей Донбасса, которые не приняли майданного оскотинения нации...".
Да, сторонники и последователи УПА*, находящиеся при власти в б. УССР, не смогли терпеть такое! Хотя, скорее всего, Пётр Семёнович Макаренко был немного наивен и искренне не понимал, чем он провинился. Писал то, что наблюдал сам, добавил в книгу воспоминания очевидцев военных и послевоенных событий, некоторое количество документов.
Сейчас самое время вспомнить один очень важный документ – "СПРАВКА СБУ о деятельности ОУН-УПА*" (№113 от 30 июля 1993 г.).[4] Тогда сотрудники СБУ ещё не прислуживали современным бандеровцам и сами не являлись последователями бандеровских идей.
"В соответствии с постановлением Президиума Верховной Рады Украины от 1 февраля 1993 года №2964-ХІІ "О проверке деятельности ОУН-УПА*" и указания руководства Службы Безопасности Украины рабочей группой сотрудников Службы проведено изучение имеющихся архивных материалов бывших НКГБ-КГБ УССР (документов органов безопасности, материалов, которые были подготовлены непосредственно участниками и руководителями ОУН-УПА*, трофейных документов немецкой имперской канцелярии и других), имеющих отношение к деятельности Организации украинских националистов (ОУН)* и Украинской повстанческой армии (УПА)*".
Ниже приведены некоторые обширные фрагменты текста этой "Справки СБУ о деятельности ОУН-УПА*".
"... В архивах содержатся материалы, трофейные документы ОУН-УПА* и немецких спецслужб, свидетельствующие лишь о мелких столкновениях между подразделениями УПА* и немцами в 1943 году. Никаких значительных наступательных или оборонительных операций, масштабных боёв в документах не зафиксировано. Тактика борьбы подразделений УПА* с немцами в указанный период сводилась к нападениям на посты, мелкие военные подразделения, обороне своих баз, засадам на дорогах. В пропагандистском оуновском документе "Два этапа УПА*" сообщалось о "нескольких сотнях проведённых боёв и стычек с немцами...". (Арх. спр. № 376, т. 60, арк. 49).
В архивах Службы безопасности Украины и областных управлений содержатся тысячи уголовных дел прошлых лет о террористических действиях конкретных лиц, в которых раскрываются жестокие методы пыток и расправ боевиков ОУН-УПА*, которые не только убивали, но и мучили своих жертв: отрубали им руки, ноги, головы; вешали и душили верёвками ("удавками") или колючей проволокой; закалывали ножами и полуживых и живых сбрасывали в колодцы, под лёд рек и засыпали в ямах, сжигали и так далее.
Вот несколько примеров акций участников ОУН-УПА*: "… В ночь на 30 сентября 1944 года бандиты ОУН* совершили налёт на село Ляцке-Шляхетское, Тисменецкого района Станиславской области, в котором проживали граждане польской национальности. Бандиты почти полностью уничтожили жителей села, которых перед убийством подвергли зверским издевательствам, душили верёвками, ломали руки и ноги, отрезали уши, губы, выкалывали глаза, девушек и молодых женщин сначала насиловали, а затем отрезали им грудь и пристреливали. Жилые дома и надворные постройки подожгли.
В ночь на 14 ноября 1945 года оуновские бандиты совершили налёт на районный центр Пробижна, Тернопольской области, во время которого ими были разгромлены и сожжены здания райотдела НКВД, милиции, райисполкома, почты и радиоузла, райпотребсоюза со складами и магазинами, клуба, райвоенкомата и дома многих местных жителей и активистов. Бандиты убили 12 работников партийно-советского аппарата и 9 человек ранили.
27 февраля 1944 года банда численностью до 50 человек совершила налёт на село Люхча, Сарненского района Ровенской области, во время которого совершила убийство председателя сельсовета Рыбачек, его жены и 8 детей в возрасте от 4 до 8 лет, активиста Фалько, его жену и 2 дочерей и ряд семей других активистов за то, что они вели в селе работу по выполнению госпоставок и призыву в Советскую Армию.
28 апреля 1949 года в селе Слободка Джуринская Белобожницкого района Тернопольской области была зверски убита семья колхозника Коршняка за то, что он проговорился односельчанам о бандите, который по переселенческим документам прибыл из Польши на Украину.
Вот какую картину расправы над семьёй Коршняка нарисовал на следствии один из убийц – Гойда: "…В доме я увидел стоявшую возле печки жену Коршняка Антона – Коршняк Елену и прижавшегося к ней её семилетнего сына. Девочка лежала на кровати. Самого хозяина в доме не оказалось. Увидев, что мы с ножами, Коршняк Елена начала кричать и просить нас не трогать их. За ней начал кричать и мальчик. Не обращая внимания на просьбы, я поднял нож и ударил им в лицо Коршняк, после чего она упала. Остапив после меня нанёс ей ножом несколько ударов в голову. Схватив мальчика, я перерезал ему горло и бросил к матери. Лежавшая на кровати девочка поднялась и бросилась к матери. Я хотел ударить её ножом, но она отскочила и упала на кровать. Тогда я набросился на неё и перерезал ей горло и шею...".
Жительница села Хохонив, Большевцовского района Станиславской области Мисюрак Ольга после назойливых требований главаря банды «Щура» вступить с ним в интимную связь, бежала в райцентр и осталась там на жительство. Узнав об этом, «Щур» со своей бандой 11 марта 1949 года ворвался в дом родных Мисюрак и всех их вырезал. Бандиты убили сестру Анну, 25 лет, которой разрезали живот и вытащили внутренности, сестру Анастасию, 18 лет, перерезали горло трёхлетнему брату и зарубили топором 60-летнюю мать. Этой бандой до её ликвидации было совершено до 30 таких зверских убийств.
В ночь на 18 февраля 1945 года бандиты совершили убийство 18 жителей села Новосилки и Щеглы Яворовского района, Львовской области, из них 9 женщин и 6 детей…
… Для большего устрашения населения бандиты очень часто совершали убийства в присутствии жителей сёл. Вот некоторые примеры их злодеяний:
… В июне 1947 года в Военный Трибунал по делу арестованной участницы ОУН Кухарчук вызывались в качестве свидетелей ряд жителей села Подлужное, Костопольского района, Ровненской области. На судебном заседании часть свидетелей, которым, как было потом установлено, угрожали бандиты, изменили свои показания или отказались от них вовсе, и только один свидетель – Петрика С. свои показания подтвердила полностью. После возвращения из суда Петрика была убита бандитами ОУН* в присутствии односельчан, которым бандиты заявили, что так будет со всяким, кто станет выступать свидетелем в суде.
В июле 1947 года в суд по делу арестованного бандита ОУН* Фомича были вызваны жители Дережнянского района Корнейчук и Шарапа. Они уличали Фомича в принадлежности к банде. По возвращении домой Корнейчук и Шарапа вместе со своими семьями были зверски убиты бандитами». (Арх. спр. №372, т. 100, арк. 98-102).
Как видно из приговора от 21 марта 1952 г. по обвинению следователя "Службы безопасности" Журановского надрайонного провода ОУН* Ленива И.М., "... всего за время своего пребывания в банде украинских буржуазных националистов подсудимый Ленив лично сам убил, замучил и удушил различными способами около двухсот человек советских граждан – мужчин, женщин и стариков, а также присутствовал и принимал участие вместе с другими бандитами в убийстве свыше 50 человек советских граждан. С целью удушения советских людей подсудимый Ленив всегда носил в кармане верёвку…». (Архівна кримінальна справа №29064).
Подобных примеров из уголовных дел прошлых лет на участников ОУН-УПА* можно привести достаточно много. ...
Террористическую деятельность бандеровцев и созданной ими УПА* осуждали даже "мельниковцы". Так, в их листовке за ноябрь 1943 года отмечалось: «Мужчины и женщины Украины! Мужественно и неустрашимо сопротивляйтесь всяким террористическим попыткам свести к авантюре освободительную борьбу! Организуйте повсюду боёвки украинской народной обороны и не давайте себя ограбить т.н. "Украинской Повстанческой Армии"* ... Дайте отпор всяким попыткам партизанки растратить бесплодно свою кровь, кровь своих сыновей и родителей! Большая мобилизация в УПА*– это политическая и военная бессмыслица…
Отпор братоубийцам! Бандеровец, который стреляет украинцев, — это бандит и агент Москвы, но не украинский революционер!…". (Арх. спр. №376, т.9, арк. 1).
В своём открытом обращении "Ко всем членам руководства Организации Украинских Националистов* под руководством Степана Бандеры", напечатанном в газете УНРА* "Оборона Украины", командующий УНРА* Тарас Бульба-Боровец писал: "… Послать это открытое письмо меня заставила ваша работа в области, которая входит в такую стадию, когда до братоубийственной войны остаётся только шаг.
Об этом говорят ваши руководители… Они откровенно заявляют, что для достижения своей партийной диктатуры не остановятся перед тем, чтобы начать братоубийственную войну, если бы она стоила украинскому народу даже не сотни – миллионы жертв.
Исходя из этого, я разрешаю себе спросить вас – за что вы боретесь? За Украину или за ОУН*? За Украинское государство или за диктатуру в этом государстве? За украинский народ или только за свою партию?". (Збірник 1, арх. 403, арк. 13. У справі копія документа віддрукована російською мовою).
Полный текст "Справки СБУ о деятельности ОУН-УПА*", составленной в 1993 году сотрудниками Службы безопасности б. УССР, доступен в интернете. Это очень важный документ. Проблема и беда украинского государства и украинского общества заключается в том, что "Справка СБУ о деятельности ОУН-УПА*" не была принята во внимание, не стала руководством к действию при принятии решений по историческим вопросам. А политические "элиты" приняли совсем другой курс на развитие страны и исторической "памяти". Который привёл не только к реабилитации ОУН* и УПА*, но и к захвату власти современными последователями Бандеры. Чьи интересы защищают сотрудники СБУ – такие же сторонники бандеровских идей.
Петра Макаренко привлекли к уголовной ответственности книгу "Бутейки или "Быть селу!". А ведь он планировал издать ещё одну книгу – под названием "Документы и воспоминания".[5] Книга практически была готова. В свёрстанном макете указан год издания 2025. Автор не успел её издать.
Ниже приведены некоторые фрагменты с воспоминаниями очевидцев, собранных в этой книге.
Стр. 4: "Сегодня, всем украинцам нужно признать свои исторические ошибки. Только так мы можем изменить свою ментальность и как нация стать на высшую духовную ступень. Только так мы сможем оторваться от того уродливого, что было в прошлом, которое не будет больше для нас тем бременем, которое со временем превращается в кару Божью для грядущих поколений".
Стр. 15. Вспоминает Ситай Татьяна Ивановна, 1928 г.р., село Малое Вербче Сарненского района: "... Сегодня как начнут "УПА*кать" по телевизору разную брехню о "подвигах" тех бандеровцев, то неприятно слушать.
После окончания войны эти вояки ночью вылезали из нор и шли пытать по хатам невинных людей. Было даже такое, что молодухи ссорились между собой из-за мужчины, то которая была знакома с бандой, набрешет на соперницу, а те уже приходят ночью и пытают жертву "за свободную Украину". Наверное, бандеровцы думали, что чем больше украинцев передушат, тем быстрее сгинут её враги, потому что то, что вытворяли, нельзя понять...".
Стр. 21-22. Вспоминает Голенко Иван, 1921 г.р., село Великое Вербче Сарненского района: "... При бандеровцах было, скажу открыто, так - кто что плохое скажет против них, или что-то хорошее про Советы, то считай того человека уже нет. От наших хлопцев, что ходили по лесам, люди добра не имели, ибо что хорошего он тебе сделает, когда сам прячется по лесам как зверь. А как начали Советы их гонять, то им спасу нигде не было, те, кто вышли с повинной, те остались жить, их никто не трогал, а те, которые не выходили, имели на то причину. Наши трое мужчин из Вербче половили вербчанских евреев, сбежавших из гетто, что в Степане, половили их и побили...
... А уже тащили людей в лес, чтобы побольше за собой забрать на тот свет, то если бы они жили по Божьему, то Дьявол их не забрал бы. Страшные времена были, потому что как пойдёшь Советам служить, из леса придут и жену с детьми замучают, пойдёшь в лес в бандеровцы, Советы убьют и всё хозяйство у семьи заберут. Как бандеровцев хвалить, когда они только зло творили...".
Стр. 30. Вспоминает Василина, 1924 г.р., село Рудня Костопольского района: "... большая беда была от бандеровцев. Как перебили они польское население, то взялись за украинцев, а против немцев или советов не воевали. В Рудне они много невинных людей уничтожили, доставали младенцев из колыбелей и пихали их ногами, а старших [детей] надевали на штакеты, пока на том колу дитя и не умрёт, вот такое вытворяли, а почему и за что, не знаю. В большом страхе мы тогда жили и под тяжким гнётом, боялись не то что чужих, а боялись друг друга, такие страшные были времена. Я дома не ночевала, потому что к девушке мог кто хочешь прийти и поиздеваться...".
Стр. 34-35. Вспоминает Волошина Вера Николаевна, 1924 г.р., село Вирка Сарненского района: "... Забушевала бандеровская кровь, трудно сказать, что это были за люди, которые не имели совести и решили выгнать поляков с нашей земли. Они не хотели и знать, что эти люди живут на наших землях почти 500 лет и что им некуда идти, потому что в оккупированной Польше они также никому не были нужны. Может поляки кое-кому мешали, потому что были более цивилизованны, чем мы, кто его знает как там было, не нам судить, но люди убивали друг друга со средневековой жестокостью...
... Потом к деду начали наведываться бандеровцы и агитировать в своё войско, давали время на обдумывание, он понял, что другого выхода, как пойти на фронт, у него нет. В те страшные времена увидеть человека в селе было очень трудно, все прятались, кто как мог, и от своих, и от чужих. Работали на поле вечерами и ночами, а днём сидели по норам.
Однажды дед повёл корову в Рафаловку и продал за десять золотых...
... После того как дед ушёл на фронт, ночью пришли бандеровцы, и начали требовать десять золотых за ту проданную корову. Бабушка долго не отдавала деньги, потому что они были хоть каким-то шансом, чтобы выжить, потому что всё село было разрушено и сожжено дотла. Потом они постригли бабушку и повесили её в доме, при детях. Когда бандеровцы пошли в другую хату, то один из них вернулся и перерезал верёвку, вернувшись быстро к своим. Дети отливали бабушку водой и бабушка выжила, скончавшись аж в 1971 году.
В Вербче у Никитки жена была полячка, это держалось в тайне, но бандеровцы узнали об этом, так чтобы сохранить семью, этот мужчина вынужден был пойти в бандеровцы, потому что вырезали бы всю семью, всё это выяснилось со временем, и время всё расставило по местам.
Однажды, когда я уже работала в школе, дед мне и говорит: "Знаешь, Вера, нужно мне угостить одного мужчину". И приводит он домой этого же Никитку из Вербче. Я не слышала о чём они разговаривали, но потом дед рассказывал, что это он тогда спас бабушку от смерти. Никитка события того страшного дня описал точно, как рассказывала бабушка, он поклялся деду, что вернулся назад и перерезал верёвку, пока хлопцы в другой хате "распоряжались", потому что не смог видеть, как двухлетний и другой, немного старше ребёнок, плачут около повешенной матери. Такие страшные были времена, люди настолько становились жестокими, что им межнациональной резни было уже мало, поэтому убивали сосед соседа или брат брата по малейшему поводу...
Стр. 80-81. С. Иванчи, Владимирецкий район: "... Бандеры были сами по себе и ни к кому не присоединялись. И решили они побить поляков. По всем сёлам дали они приказ собраться мужчинам с косами и вилами, кто не придёт, тому грозили расстрелом. Сначала пошли на Сошники, потом на Вырку. ... Когда перебили всех вырчан, начали палить село. Возле одной хаты увидели, что собака лает и не отходит с места, начали искать причину и нашли в том месте вход в погреб. Как открыли его, то там сидели четыре девушки польки, наверное, подружки, потому что одного возраста. Как начали их бандеровцы штыками колоть, а те девчата визжат, а отец как-то спрятался в сторону, чтобы хоть не видеть этого страха, потому как заметят, что не бьёшь поляка, то убьют тебя. Покололи этих девчат и пошли дальше, в борозде отец увидел хлопчика, который спрятался, так он прошёл, будто не увидел его, а сзади шёл настоящий бандеровец – настоящий головорез, увидел он то дитя и проколол его штыком насквозь. Такое делалось.
Тогда уже евреи были побиты и поляков бандеровцы побили, то взялись за своих людей. Днём сидели они в лесу, а на ночь выходили по сёлам за харчами. К нам мало приходили, потому что не было что брать. А как придут, то матери говорят: "А за что ваш дядько на фронте воюет? Вот как будет наша Украина, то будем по 12-е поколение уничтожать тех, кто Советам помогал". Так мать нам говорила, что "как только меня будут вязать, то убегайте кто куда может".
К материнской сестре бандеровцы часто ходили, потому что у них было что есть. Однажды, поужинав, они зверски избили хозяев, в девушку стреляли много раз, потому что была она накрыта кожухом, в котором было много дырок от пуль, мальчик лежал убитый около порога, а потолок в хате был весь в крови. Много лет ту кровь нельзя было забелить".
Вот днём сидят в лесу и составляют списки неугодных, а ночью ходят и пытают людей. В Оснице привязали одну женщину к лавке и перерезали живой на половины, вот такая мука, а за что? ...
Сами над своим народом издевались, а им теперь льготы за это дают. Самый худший народ в мире – это хохол. Поехали мы, девчата, из Иванчи на восточную Украину на заработки. Были там люди разных национальностей, но они какие-то были лучше нас, западенцев...".
Стр. 83. Вспоминает Мищук Степан Ничипорович, 1925 г.р., посёлок Степань Сарненского района: "... Про бандеровцев, их движение могу сказать только одно, наделали они мяса, били виновных и невиновных людей. При Польше тоже не был мёд, но хоть верь, хоть не верь, а при Советах было лучше всего, потому что и выучиться в институте мог любой желающий. Или в больнице даже любого человека лечили бесплатно, а теперь подыхай и ... никто и не посмотрит на тебя.
Наши хлопцы истребили вместо немцев в 1943 году евреев и поляков, а потом вместо Советов били друг друга, вот и всё, что могу сказать".
Стр. 83. Вспоминает Ступницкий Степан Семёнович, 1928 г.р.: "... Я 1928 года рождения, но в бандеровцы не пошёл, потому что я их не одобряю. Хочу сказать, может я не совсем прав, бандеровцы если воевали за Украину, то пусть бы воевали на фронте с фашистами или здесь с Советами, а не с сельским украинским населением. То есть прийти в хату и истребить жителей, вместо того чтобы воевать с врагом, то я такое не одобряю...
Бандеровцы в 1943 году перекрыли немцам поваленными деревьями дорогу за Великим Мидском, а сами убежали, чем обрекли село вместе с людьми на гибель. Я понимаю так, если ты имеешь оружие, то выступи против врага в защиту всех. Не мне сегодня судить, но русские партизаны встречались с немцами и воевали лишь лицо к лицу, упор в упор, а бандеровцы воевали только с мирным и беззащитным населением".
Стр. 121-122. Вспоминает Демкович, село Малый Мидск: "... Я в 1944 г. пошёл на фронт, а как пришёл с войны домой, то узнал как в селе со страшной жестокостью наши украинцы, которых называли бандеровцами, убивали, истязали и сжигали заживо в хатах наших женщин, детей и мужчин...
Было много в войну неправды. Взять хотя бы бандеровцев, свои люди, из своего села или соседнего, все хорошо знают друг друга, а придут в дом и побьют детвору. Помню, в начале апреля 1944 г. бандеровцы побили тут семьи. Видел убитых маленьких детей, их кидали о землю с такой силой, что лопался живот и кишки вылетали. Почему ни русские, ни белорусы, ни поляки не совершали такого зверства над своими нациями, а только мы украинцы? Потом бандеровцы начали друг друга бить и душить. Сейчас в школе учат детей совсем другому, будто те зверства делали коммунисты и энкаведисты, а о бандеровцах ни слова, ни полуслова. А разве сегодня не то же самое делается в парламенте? Таскают друг друга за грудки, кидаются яйцами, разве ж так за Украину бороться нужно? 2010 г., август".
Стр. 134-135, 142, 145-146. Вспоминает Колосок Пётр Александрович, 1930 г.р., посёлок Степань, Сарненского района.
... Степаньские полицаи тогда превратились в бандеровцев и начали дальше хозяйничать. Первыми жертвами стали бутейские поляки, всю их семью зарубили топорами. Хоронить привезли в Степань в костёл, здесь они возле нашей больницы и сейчас. Потом в нашем лесничестве остался лесничий с женой и двумя детьми, он был из Восточной Украины. Их с женой связали, завезли в лес – в урочище Спасское, 36 квартал леса. Его и жену зарубили топорами, а двух мальчиков били за ноги о пенёк. Мне рассказывал очевидец, который возил их, Сорока Иван Гаврилович из села Корост, это были коростские бандеровцы, потом ещё и убили лесника. Они были украинцы – и жертвы, и убийцы. Весной 1943 г. в Степань наехали какие-то не наши. Часть их была в немецких шинелях, а часть в чёрных, с большими трезубцами на фуражках. Они очень быстро ходили и матюкались не по степаньски. Люди говорили, что это наехали Галичаки. ...
... Подъехали к бедной хате, из хаты вышли муж, жена и двое детей: мальчик и девочка. Марчук со своими хлопцами повели хозяев в хату, я услышал крик, их связали, вывели в кладовую родителей и детей, топором сначала побили детей перед родителями, а потом родителей. В кладовке в стенах были щели и я заглянул в щель, что они там делают. Они потом вышли во двор и ко мне – "что увидел?" Марчук говорит – "спускай штаны, дайте ему 20 шомполов" – дали, а теперь езжай домой и если кому скажешь, то тебе будет то же, что и этим. Я как-то уже лёжа доехал домой и месяц не выходил из хаты, пока немного зажило.
... В 1945-1948 гг. нам из южной и восточной Украины присылали врачей, учителей, чтобы нас лечили и учили грамоте. Бандеровцы их убивали, первыми жертвами были: Нина Сергиенко, Полина Высоцкая и Сергей Жук. Их именами у нас были названы улицы, теперь их переименовали в имена "героев" УПА*. ...
... В 1947г. на хуторе Гутвин жила женщина Ягишиха, её дочь Мария живёт сейчас в Степани, у Марии был брат, не знаю как зовут, они тогда там, на Гутвине, возле хаты во дворе, пилили поперечной пилой дрова, во двор пришли бандеровцы, они на козёл протянули голову того брата и отрезали ему пилой голову. Баба Ягишиха ходила к нам и рассказывала о сыне...".
Осенью 1967 г. у нас была сухая осень, повысыхали болота. ... Мы приехали, организовали людей из лесничества, двое пожарных из Степаня, пожарные из Вербче, Короста, тушили всю ночь. Наутро пожар локализовали, потом потушили, но тогда сгорело 127 га леса. На второй год это пожарище мы разрабатывали, я руководил работами, разработкой пожарища – техник-лесовод. К разработке были подключены колхозы: Степаньский, Вербчанский, Коростский, Золотолинский и организации Степаня. Пока мы разработали пожарище, люди нашли семь человеческих скелетов, это были жертвы бандеровцев, которых сбрасывали под вывороты, чтобы люди не нашли трупы. И там, в холодном болоте, есть такой островок, где стоит кв. Столб 1-2-3 квартала леса, на островке стоял дуб, от дуба была отросшая в сторону очень длинная ветка и низко, метра два от земли. Вербчанские люди Ситай К., Климец С., говорили мне, что там был штаб бандеровцев и на той ветке подвешивали вверх ногами людей и убивали, выматывали кишки, отрезали половые органы, вырезали звезды на грудях, вырывали языки, в общем, убивали, там и убили Вербчанского Кошмака Сидора. Тот дуб мы срезали, чтобы не было страшного упоминания...".
В тексте этой неизданной книги тоже нет ничего пророссийского. А свидетели бандеровских преступлений рассказывают о том же, о чём информируют документы в "Справке СБУ о деятельности ОУН-УПА*" (№113 от 30 июля 1993 г.), дополняют их. Сотрудники СБУ, работавшие в 1993 году над составлением упомянутой Справки, не выдавали желаемое некоторыми политиками за действительное. Опираясь на материалы архивных документов, они добросовестно проделали работу.
Эти факты из документов, воспоминания очевидцев о преступлениях ОУН* и УПА* не устраивают современных сотрудников СБУ, представителей киевского режима. Которым плевать на память о многочисленных невинных жертвах бандеровцев среди мирного украинского населения в годы войны и в послевоенные годы. Потому что по своей сути они такие же, как в прошлом были их кумиры. Вот они и продолжают "УПА*кать", так как ничего другого предложить не могут, ничего другого у них нет.
Пётр Семёнович Макаренко сделал важное дело, собрав эти воспоминания свидетелей трагических событий периода Великой Отечественной войны, довоенного и послевоенного периодов. В воспоминаниях отлично видно истинное отношение ОУН* и УПА* к мирному украинскому населению. Местный краевед смог собрать и сохранить свидетельства об убийствах украинских детей, женщин, стариков, целых украинских семей. Эти собранные материалы являются важным дополнением к архивным документам из украинских, польских, советских и российских архивов.
Если бы не уголовное преследование Петра Семёновича Макаренко, возможно, мы бы не узнали об этих книгах. Их распространение ограничилось бы небольшой территорией на западе б. УССР. Но сотрудники СБУ изъяли оставшиеся экземпляры книги, другие материалы, ноутбук автора. Затем было судебное разбирательство и смерть автора книг. Все эти события привлекли внимание к процессу. Получилось достать тексты обеих книг. И теперь эти материалы точно не пропадут, а будут распространяться на польском, русском и украинском языках. Неуклюжие действия СБУ и украинского суда привели к противоположному результату.
Примечания:
[1] На украинском языке эта статья называется "Життєлюб із Бутейок".
[2] "Відлуння сивої давнини або слово про слова".
[3] "Бутейки або "Бути селу!"
[4] ДОВІДКА СБУ про діяльність ОУН-УПА* (№113 від 30 липня 1993 р.
[5] "Документи спогади".
Комментарии читателей (0):