Кто возглавляет усилия оппозиции по срыву выборов в Мьянме

Большие перемены в Мьянме. В стране отменен режим ЧП, который действовал с февраля 2021 года, упразднён Государственный административный совет (ГАС), как орган военной администрации. Власть перешла в руки Союзного правительства, в котором старший генерал Мин Аун Хлайн сохранил должность премьера. На декабрь нынешнего и январь будущего года назначены парламентские выборы. Этому предшествовал Форум мира-2025, на котором руководством страны было объявлено о конституционных поправках. Обновлено избирательное законодательство; в частности, введена смешанная мажоритарно-пропорциональная система выборов в верхнюю палату парламента, а также региональные законодательные органы. Объявлено, что выборы будут растянутыми по времени и пройдут там, где имеется центральный контроль и соглашения с местными федеративными «суверенами». Голосование стартует 28 декабря. Проведена перерегистрация партий, которую прошли не все, а некоторые – организаторы фальсификации 2020 года, которая и привела к власти военных, просто отказались её проходить, и были распущены. Определились потенциальные электоральные лидеры из числа партий, что важно в условиях введения партийных списков. По экспертным оценкам, впереди три партии. Одна – «военная» Партия сплочения и развития Союза (USDP). Другая – осколки прежних демократов, обиженных на «довоенные» демократические власти, которые видели в них конкурентов, поэтому «держали и не пущали». Это - Народная партия. Имеется и «третья сила»: лояльная военным Партия народного авангарда во главе с бывшей участницей военного правительства. Ожидается, что основную часть мандатов поделят именно они, составив большинство, из которого появится правящая коалиция.

После катастрофического землетрясения 28 марта т.г. военные власти перешли к политике национального примирения. Большие посреднические усилия в урегулировании внутреннего конфликта, разожжённого так называемым Альянсом тройственного братства (АТБ), предпринимает Китай. Благодаря Пекину, практически остановлены военные действия в наиболее крупном и разношёрстном по этническому составу населения штате – Шане, на северо-востоке страны. Китайский контроль над узловыми центрами и другого «горячего региона» - прибрежного Ракхайна, что на западе Мьянмы, а это его столица Ситве и глубоководный порт Чуапхью, откуда берут начало китайские стратегические коммуникации – трубопроводы и трансмьянманское шоссе, а также строящаяся железная дорога, сохраняет зыбкое региональное статус-кво. С одной стороны, местные сепаратисты, противостоящие военным, по-прежнему контролируют большую часть территории штата, замахиваясь даже на сопредельные регионы; с другой, в указанные центры, где имеется китайская вооружённая охрана, они не суются.

Отдельно следует сказать о внешних аспектах, ибо Мьянма – верная союзница России и участница АСЕАН. Поддержка Таиланда, оказанная военным властям в прорыве попыток их изоляции, поменяла баланс сил в азиатской «десятке» в пользу Мьянмы. По итогам недавнего саммита глав её МИД, председательствующая Малайзия смягчила прежний тон критики в адрес официального Нейпьидо (столица страны). Недавний главный критик идеи выборов в Мьянме – глава малайзийской дипломатии Мохамед Хасан, утверждавший, что выборы не нужны, ибо они не входят в перечень пяти пунктов урегулирования внутреннего конфликта 2021 года, поменял позицию. В сентябре он собирается в Мьянму во главе делегации коллег – глав МИД Таиланда, Индонезии, Филиппин; цель поездки – изучить ситуацию вокруг не признававшихся ранее выборов, чтобы довести до лидеров АСЕАН, которые соберутся на октябрьском саммите высшего уровня. Почему это стало возможным? Факторов много, прежде всего заинтересованность официального Куала-Лумпура в отношениях с Китаем и нежелание Пекин раздражать. Но мы бы обратили внимание на материалы идущего судебного процесса, в котором одна из обвиняемых, бывшая фактический премьер Аун Сан Су Чжи, по сути обвинила в самозванстве так называемое «переходное правительство», подпольную структуру, противостоящую военным. Никакой связи с этим «правительством» у неё нет, никаких полномочий ему не передавалось, ибо законность отсутствует. А ведь несколько месяцев назад именно Малайзия вела с этим «правительством» переговоры и оказывала ему поддержку под видом продвижения миротворческого процесса. Вот и не остаётся Куала-Лумпуру ничего, кроме отыгрыша назад и «замаливания грехов».

К сожалению, активизировались и враги военных. Главное и самое опасное для электорального процесса: похоже, они оправились от шока, вызванного политикой национального примирения, и начали продвигать контригру, в которой ожидаемо апеллируют к опыту «цветных» потрясений. Вышел доклад Международной кризисной группы (ICG), обвиняющий военные власти в зависимости от Китая; «промоушн» ему составило американское издание Foreign Policy. По сути, оппонентам военных предлагается методичка по раскачиванию внутренней ситуации. Признают, что отстранить Мин Аун Хлайна не получится и рассчитывают подорвать его лидерство поддержкой внутриармейской оппозиции, накачав её до уровня «альтернативного» армейского центра. Ещё более подрывной выглядит следующая инициатива: по организации клеветнической кампании против Конституции 2008 года под предлогом «возвращения армии под гражданский контроль». Что это означает? Пересмотр и изъятие у вооружённых сил квот в парламенте и Совете национальной обороны и безопасности. Изгнание их из власти без права на возвращение. И самое главное: отъём у армии защитных функций по отношению к суверенитету с правом взятия власти, которое прописано в Конституции, и по которому всё и произошло в феврале 2021 года.

Уже понятно, на что и кого этими внешними силами сделана подрывная ставка внутри Мьянмы. Всё «заточено» против выборов. Чем шире их признание в мире и в АСЕАН – тем агрессивнее попытки сорвать голосование. К сожалению, появляются признаки срыва национального примирения успокоившимися, было, под влиянием посредничества Китая членами «тройственного альянса» АТБ. Видно иностранное организующее начало; упор перенесён из сферы вооружённого противостояния в политическую плоскость. За последние две недели «отметились» представители всех трёх противоборствующих этнических группировок, к которым, похоже, собирается примкнуть ещё и четвёртая. Делаются провокационные заявления о том, что «не допустят» проведения выборов в зоне своего контроля. Группировка TNLA, действующая от имени народности палаунов в штате Шан, обвиняют Китай. Этнические китайцы из области Кокан в том же Шане (группировка MNDAA) всячески тормозят уже почти согласованные компромиссы по возвращению военным ранее отбитых у них территорий. Это все участники АТБ, к которым теперь примыкает - KNLA (Армия национального освобождения штата Карен, политическое крыло KNU - Каренского национального союза).

Намного дальше пошла наиболее мощная этническая группировка, единственная, вооружённая сепаратистской идеологией, — «Армия Аракана» (АА) из Ракхайна. Прежде всего, вооружённые араканцы протянули щупальца в соседний штат Чин, объявив один из его райцентров – Палетву – «своей территориальной единицей», что вызвало возмущение даже в среде местных противников военных. Подоплёка тройная. Во-первых, несмотря на араканское происхождение, группировка АА сохраняет центральный штаб в Качине, который отделяется от Ракхайна территориями Чина и области Сагайн. Пробивают «коридор». Во-вторых, руководство сепаратистов обеспокоено успешными действиями военных по налаживанию контактов с оппозиционными араканцам мусульманами-рохинджа. Их представляют Национальный совет рохинджа Аракана (ARNC) и его вооружённое крыло – объединённое командование во главе с Армией спасения рохинджа Аракана (ARSA). Если процесс возвращения мусульман в Ракхайн сохранит нынешнюю динамику, «Армии Аракана» скоро станет не до противостояния военным властям. В-третьих, обманным путём, за счёт спекуляции на инфраструктурном факторе, в эту игру вовлекают соседнюю Индию. Через мьянманскую территорию и как раз через Ракхайн и Чин – от Ситве до Палетвы и далее до границы с индийским штатом Мизорам, составляющим большую часть эксклава, отделённого от Индии территорией Бангладеш и соединённого с основной страной узким коридором, проходит индийский транзитный коридор Каладан. В Ситве он приходит морским путём из Калькутты. Сейчас АА старается окончательно перетянуть этот транзит на себя, узаконив и расширив свою долю, которую раньше группировка получала с транзитных компаний методом фактического рэкета - обложения данью. С учётом пусть и потепления, но всё равно сложного характера китайско-индийских отношений, АА по сути пытается на этих противоречиях сыграть, что выдаёт в этой ситуации интересы куда более высокого уровня, чем предводители бандитов из джунглей. Потенциальные «бенефициары» себя, конечно же, не раскрывают. Но лозунги отделения Ракхайна от Мьянмы, с которыми регулярно выступают лидеры АА, примерно указывают на тех – на Западе, разумеется, кто рассчитывает прибрать к рукам этот богатейший регион. Как из неоколониальных побуждений, так и с точки зрения создания проблем Китаю с обходом через Мьянму, как и через Пакистан, уязвимого Малаккского пролива через который идёт около 70% нефтяного импорта КНР из зоны Персидского залива.

Надо признать: происходящее – не секрет. Никто и не сомневался, что это на словах Запад – за нормализацию внутренней обстановки в Мьянме; на деле никто не отменял ключевого принципа англосаксонской геополитики – «Разделяй и властвуй». Срыв выборов – «голубая мечта» оппозиции и торчащих из-за неё ушей британских и американских спецслужб. У нас нет сомнений, что выборы пройдут, и оспорить их легитимность ни у кого не получится. Другое дело, сколько вокруг этого будет «выпито крови» и сломано копий.