Вступление Италии во Вторую Мировую войну

В январе 1940 года глава МИД Италии в ответ на призывы посла Франции Франсуа-Понсэ объяснил ему логику действий своей страны: «Мой дорогой! Вы утруждаете себя пропагандой, это бесполезно. Имеют значение только победы. Одержите победу, и мы будем с вами. Если же вас разобьют, мы будем против вас.» Победа вермахта сказалась на внешнеполитическом положении в Европе. Теперь Рим решил выступить. 13 мая все итальянские газеты на первых страницах опубликовали замечания Муссолини на доклад МИДа об англо-французском морском контроле. Ряд газет назвали проверки итальянских судов союзниками «морским бандитизмом». После этого в итальянской прессе заметно активизировалась антианглийские выступления, общественное мнение очевидно готовили к вступлению в войну. 11 мая на улицах итальянских городов прошли антибританские демонстрации, в Риме имели место нападения толпы на сотрудников английского посольства. 16 мая 1940 года Черчилль обратился к Муссолини с письмом, призывая того к сохранению нейтралитета и предостерегая от последствий его нарушения: «Мы, несомненно, можем нанести друг другу жестокие раны, жестоко изувечить друг друга и омрачить Средиземноморье нашей борьбой.»

Ответ последовал 18 мая. По мнению премьер-министра, он был холодным, но прямым. Муссолини напомнил Черчиллю о санкциях, которая Лига Наций ввела против Италии, а также о существующем итало-германском договоре, «который руководит итальянской политикой сегодня и будет руководить завтра при любых событиях, какими бы они ни были.» 20 мая на митинге в Милане в честь годовщины итало-германского союза Чиано заявил, что его страна еще скажет свое веское слово в войне и под крики «Корсика, Ницца, Савойя!» завершил свою речь словами: «Когда прикажет Муссолини, Италия должна оружием доказать свою готовность драться за осуществление своих требований.»

После окончания войны с Абиссинией Муссолини развернул масштабную программу военного и военно-морского правительства для того, чтобы обеспечить гегемонию Италии на Средиземном море. С октября 1935 по сентябрь 1939 года итальянский оборонный бюджет составил 89,5% британского и превзошел французский на 22,8%. В 1934-1935 гг. военные расходы Рима составили 4 759 млн. лир, в 1935-1936 гг. – уже 12 184 млн. лир, в 1936-1937 гг. – 16 101 млн. лир. Эти траты оказались слишком велики, и Италия вынуждена была сократить военный бюджет. В 1937-1938 гг. он составил 12 687 млн. лир, в 1938-1939 гг. – 14 410 млн. лир, и в 1939-1940 гг. – уже 27 018 млн. лир. С 1934-1935 гг. по 1939-1940 гг. расходы на армию выросли с 2 639 млн. до 14 868 млн. лир, на авиацию с 810 млн. до 6 944 млн. лир, и на военно-морской флот с 1 310 млн. до 5 206 млн. лир. В два последних предвоенных года(1937-1938 и 1938-1939) расходы на флот(2 970 и 3 429 млн. лир) составили почти половину трат на армию(5 794 и 6 685 млн. лир). Разумеется, значительную часть итальянских ресурсов поглотила помощь Франко во время войны в Испании.

Реализация программы военно-морского строительства требовала закупок значительного объема сырья, в том числе и того, которым Италия не владела. В 1938 г. Италия добыла 1 млн. тонн угля (Франция 47,6; Британия 236,8; Германия 187,9 млн. тонн), произвела 1,05 млн. тонн чугуна (Германия 8,2 млн. тонн), 2,3 млн. тонн стали (Франция 6,1; Британия 10,7; Германия 22,3 млн. тонн). В 1940 году Италия должна была ввезти 8 900 000 тонн угля из 12 061 500 требуемого, 8 731 420 тонн ГСМ из 8 731 420 требуемого, 1 594 770 тонн железа из 1 794 770 требуемого, 5 000 тонн никеля из 5 000 тонн требуемого, 149 000 тонн меди из 150 000 тонн требуемого и 22 000 тонн каучука из 22 000 требуемого. Итальянская экономика была слишком зависимой от импорта, страна не имела стратегических запасов сырья и не могла выдержать длительную войну. Впрочем, в Риме и не рассчитывали воевать долго.

В 1939 году в составе итальянской армии числилось 93 дивизии численностью примерно 7 тыс. чел. каждая. Сухопутные силы Италии в этот период находились далеко не в лучшем состоянии. Между 1938 и 1940 гг. правительство попыталось решить проблему её механизации, но без особого успеха. После 1933 г. только в 1939 г. был принят на вооружение новый танк - Fiat Ansaldo M 11/39. Он уже имел башню, 37-мм. орудие и два 8-мм. пулемета. По итальянской классификации танк считался средним, хотя больше походил на легкие, и уже устаревшие, танки. При благоприятных обстоятельствах Муссолини надеялся осуществить в мае 1940 г. нападение на Югославию. Вступление в большую войну против Англии и Франции исключалось, во-всяком случае до того, как будут введены в строй два новейших дредноута типа «Littorio» водоизмещением 35 тыс. тонн каждый. Это должно было произойти осенью 1940 г. После поражений англичан и французов дуче решил более не выжидать.

Уже 20 мая 1940 г. знаменитый A.B.C. - адмирал Эндрю Браун Каннингхем, сменивший в июне 1939 года адмирала Альфреда Дадли Паунда на посту командующего Средиземноморским флотом, получил от своего предшественника, ставшего Первым лордом Адмиралтейства, предупреждение – в ближайшую неделю Италия вступит в войну на стороне Германии. Это сразу же изменяло расклад сил на море не в пользу Великобритании. В начале войны Royal Navy имел в Средиземном море 3 линейных корабля, 1 авианосец, 6 крейсеров, 44 эсминца, 9 подводных лодок. Французский флот располагал 3 линкорами, 1 авианосцем, 10 крейсерами, 37 эсминцами и 55 подводными лодками. У Италии имелось 4 линкора, 19 крейсеров, 111 эсминцев и 101 подводная лодка. В Средиземном море ежедневно проходило до 2 млн. тонн британских грузов. Начальник штаба Regia Marina адмирал Доменико Каваньяри с 1935 года готовился к атакам на британские коммуникации. Слабым местом итальянцев было топливо. Собственной добычи не было, за исключением 200 000 тонн, которые добывались в Албании. Имеющихся запасов флота – 2 млн. тонн – хватало для приблизительно 1 года военных действий.

Каваньяри считал, что после вступления в строй кораблей типа «Littorio» итальянский флот сумеет противостоять силам Франции и Англии и установить контроль над центральным участком Средиземного моря. Ему удалось убедить в этом Муссолини. Казалось, что такие расчеты не были безосновательны. К концу 1939 года британский Средиземноморский флот сократился до эскадры в 3 легких крейсера и несколько австралийских эсминцев. Единственным достижением этого периода стало создание военно-морской базы в Александрии, которая до 1939 года была преимущественно торговым портом. В июле 1939 года сюда был введен плавучий док для линейных кораблей, увеличено количество служащих с 800 до 2,5 тыс. чел. Это улучшило тылы Средиземноморского британского флота, но не решило всех его проблем. А при условии выхода французов из войны его положение могло стать критическим. Британский флот в Средиземном море в 1940 г. был снова усилен. Сюда был переброшен и авианосец "Eagle" с 17 торпедоносцами Swordfish на борту. У итальянцев в начале войны не было торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков.

29 мая Муссолини собрал высший генералитет и известил его о своем решении вступить в войну после 5 июня, уже известном Гитлеру. Начальник Генерального штаба маршал Бадольо возражал – он говорил о том, что страна не готова к войне, и что Италия не сможет ничего предпринять ни вместе с союзниками, ни против них. Муссолини не счел необходимым прислушаться. По его мнению, война приближалась к завершению, и нужно подумать о том, с какими позициями к заключению мира подойдет Рим. 30 мая в Италии началась всеобщая мобилизация, Франция почти что сразу же ответила нотой о готовности немедленно приступить к переговорам по спорным вопросам. Все было достаточно очевидно. Дома городов Италии покрылись плакатами с требованиями к Франции и Англии, по железной дороге участилось движение военных эшелонов, в портах шла погрузка войск на транспорты. Американские, британские и французские газеты сообщали о массовом бегстве из страны иностранцев. Поезда, которые шли в сторону границы, были переполнены. 2 июня правительство Великобритании признало возможность вступления Италии в войну. 3 июня Большой Фашистский Совет принял резолюцию с призывом «бороться за освобождение Италии от состояния пленницы в Средиземном море».

10 июня 1940 г. Италия вступила в войну. Муссолини обратился к подданным королевства с речью, в которой говорил о невозможности для его страны далее терпеть политику шантажа и вымогательства, венцом которой было «лигонационное заседательство»: «Сегодня мы решились пойти на весь риск и жертвы военного времени. Мы берем в руки оружие для того, чтобы отстаивать после разрешения проблем континентальных границ и проблему наших морских границ. Мы хотим разбить территориальные военные цепи, которые душат нас в нашем море, т.к. 45-миллионный народ может быть действительно свободен только в том случае, если он имеет свободный выход в океан. Сейчас, когда жребий брошен и мы сожгли за собой мосты, я заявляю, что Италия не намерена вовлекать в конфликт другие народы, которые граничат с ней с моря или с суши. Пусть Швейцария, Югославия, Турция, Египет, Греция учтут эти слова. У нас есть единственный категорический лозунг, обязывающий всех. Этот лозунг звучит от Альп до Индийского океана. Этот лозунг: “Победить!”»

Это заявление сразу же вызвало вполне обоснованные опасения у посла Югославии в Италии. Слишком уж активно гарантировал дуче мир своим соседям. На вопрос Божко Христича – нападет ли Италия на Югославию Чиано ответил, что его страна предпочитает войти в великую войну через «парадный вход, а не через черную лестницу», и поэтому Балканам ничего не грозит. На самом деле уже в июле 1940 года Муссолини приказал своему министру иностранных дел сообщить Гитлеру, что он намерен расколоть антиитальянскую Югославию, это «порождение Версаля». Что касается Франции, то вступление Италии в войну не вызвало беспокойства ни в политическом, ни в военном руководстве республики. Никто попросту не верил, что итальянцы смогут прорваться через Альпы.

На 400-километровом фронте от побережья Средиземного моря до границы со Швейцарией после мобилизации 1939 года у французов было почти 550 тыс. чел. Позже из сформированной здесь Альпийской армии войска перебрасывались на север, для укрепления обрушившегося фронта. В результате весной 1940 года в распоряжении генерала Рене Олри имелось уже около 175 тыс. чел., из них только 85 тыс. активных штыков. Итальянскими войсками командовал маршал Грациани. В состав его группировки входило 312 тыс. солдат и 12,5 тыс. офицеров. В Москве сразу же обратили внимание на тот момент, который Муссолини выбрал для начала действий. Перелома в обстановке на фронте не ожидали. Больше всего вступление Италии в войну и дальнейшее развитие дел в Средиземноморье должно было повлиять на позицию Испании. Это был трезвый прогноз.

Итальянская армия отставала от французской по уровню механизации, в артиллерии и бронетанковых войсках. По этой причине при начале войны предполагалось придерживаться преимущественно оборонительной тактики. В Албании итальянцы должны были готовиться отразить возможные недружественные действия со стороны Югославии, в Африке преимущественно обороняться и быть готовыми отразить английские или французские атаки на Ливию, возможность активных действий предполагалась только в Абиссинии против британской Кении, Сомалиленда и французского Сомали. На французском направлении предполагалось возможным проведение десанта на Корсику.

Разумеется, планы включали в себя наступление на сухопутной границе в Альпах. 22 итальянские дивизии начали атаку позиции французов, но так и не смогли достичь успеха. Итало-французская граница проходила в горном районе, что значительно облегчало задачу удержания обороны для 6 французских дивизий. Несколько шоссе были проложены в районе, исключающем возможность маневра, в дефиле на господствующих высотах были установлены ДОТы, которые были способны выдержать прямое попадание 150-мм. снаряда. «Центр тяжести действий итальянцев, — гласил обзор ТВД в «Красной звезде», — будет, вероятно, лежать на Средиземноморском театре.» За две недели боев общие потери французов, задействовавших для обороны 90 850 чел., составили 254 чел., из них 155 пленными. Итальянцы бросили в наступление 271 500 чел., общие потери составили 6 029 чел., из них пленными 616. После объявления войны активизировался и итальянский флот. Уже 12 июня итальянцы добились первой победы – их подводная лодка потопила крейсер «Calypso». Итальянские субмарины активизировались после первой удачи, но их действия не были успешными – до конца июня англичане потопили 10 субмарин. Французы оказали союзникам энергичную помощь, взяв под контроль центральный участок Средиземного моря. 13 июня французский флот приступил к обстрелам итальянского побережья Лигурийского моря.