Были среди элиты Российской Империи и многие другие лица, вольно или невольно подрывавшие авторитет монархии и государства. Эти лица прежде всего исходили из своих эгоистических меркантильных побуждений, желая поживиться за счет казны и, которым мешал получать сверхприбыли император. Это высший генералитет (Алексеев и другие), часть высших чиновников (прежде всего Министерства финансов) и крупные капиталисты и промышленники (Гучков, Львов и другие), которые хотели взвинтить цены на товары для армии, а также иметь возможность получать сверхприбыли за счет зарубежных поставок и зарубежных займов. А всем этому мешала косная (как им казалось) система управления Империей, где высшая власть принадлежала Императору. Поэтому и приходилось ограничивать себя десятками, а не сотнями процентов прибылей. Здесь мы видим уже ничем не ограниченное желание обогатиться. В том числе путем выпуска облигационных займов (займ Свободы), размещаемых за рубежом (прежде всего во Франции). Как и раньше, большая часть займов до России не доходила, оставаясь в руках спекулянтов-агентов Российского правительства (типа Рафаловича, Ж. Гинзбурга и проч).
Эти суммы шли на:
1. Уплату по процентам займов, полученных ранее;
2. Обеспечением закупок товаров за рубежом (прежде всего военных поставок)
3. Обеспечением закупок золота для обеспечения золотого наполнения рубля.
В этой связи интересен визит Министра вооружения Франции Альбера Тома в революционный Петроград почти сразу же после февральской революции. Из поездки Альбер привез как ему казалось выгодные контракты и заманчивые предложения займов, которые вышли жадным французам как всегда боком.
Французы торговали с Россией в кредит, закладывая в цену большой коммерческий процент, а вот англичане торговали с Россией за золото, как будто что-то знали? Также основными приобретателями займов были французы, а не хитрые англичане, которые в ситуации с революциями в России не сильно потеряли, а быть может и выиграли (но это тема отдельной статьи). В качестве намека на действительную роль англичан в событиях февраля 1917 года в Петрограде приведу такой пассаж из дневников генерала Мориса Жаннена: «8—12 ноября. Сибирь погибла теперь. Какие только попытки мы не предприняли для того, чтобы удержаться, но все они рухнули. У англичан действительно несчастливая рука: это сказалось на Колчаке, которого они поставили у власти, как сказалось и на свергнутом ими Николае II».
Про роль англичан в свержении Николая Второго требуется писать большую и отдельную статью. Но уж слишком быстро признали союзники факт отречения императора. А также признали полномочия Временного правительства, которое назначило себя само. 1=го (14) марта на расширенном заседании Временного комитета Думы с участием Центрального комитета Конституционно-демократической партии и Бюро Прогрессивного блока, а также представителей Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов был согласован состав первого правительственного кабинета, о формировании которого было объявлено на следующий день. Старые государственные органы были упразднены. То есть правительство никто не избирал. Себя оно выбрало само. И было почти сразу утверждено правительствами других членов Антанты (Великобритании и Франции). Вопросов почти не возникало, как будто проблема была обговорена заранее. С Россией к 1917 году мало считались. Вот, что пишет по этому поводу исследователь Василий Галин:
«На протяжении войны США неоднократно возвращались к предложениям мирного посредничества. В 1916 г. Президент (Вильсон) полагал, что «наступило время получить от всех воюющих ныне держав соображения как об условиях, на которых война могла бы быть закончена, так и о формах, которые, по их мнению, могли бы быть признаны в качестве действительной гарантии против ее возобновления...»
Условия, которые выставила Германия, включали в себя: «Возвращение оккупированной Францией части Верхнего Эльзаса... Возврат колоний... Экономическое и финансовое возмещение при обмене завоеванными обеими сторонами областями, подлежащими возвращению при заключении мира. Возмещение убытков пострадавшим от войны германским предприятиям и частным лицам...» Кроме этого, Германия требовала свободы торговли и свободы морей. Англия и Франция откликнулись на призыв американского президента своим меморандумом. Комментируя его, Хауз приходил к выводу, что союзники «хотели попытать счастья в войне против Германии, ничем не связывая себя при выработке условий в случае победы».
Оставалась Россия, которая еще в первые месяцы войны пыталась установить общие «условия, на которых война могла бы быть закончена». Пуанкаре тогда с насмешкой писал: «В Петрограде продолжают делить шкуру неубитого медведя в надежде на то, что условия мира должны быть установлены между союзниками и будут затем продиктованы Германии и Австрии и что мирный конгресс или мирная конференция состоятся лишь для урегулирования второстепенных вопросов».
Пуанкаре не захотел ограничивать «французский кусок шкуры». Россия же в то время была готова удовлетвориться только приданием Константинополю статуса вольного города.
Предложения американского президента 1916 года России уже не касались. Ее к тому времени попросту списали со счетов. Ни «союзники», ни американцы не рассматривали Российскую империю как полноценного политического партнера. Асквит, Э. Грей, Бальфур и Хауз уже в феврале 1916 г. пришли к выводу, что Россия с истощенными войной ресурсами скорее заключит сепаратный мир с Германией, чем обратится за помощью к США. Союзники имели веские основания для подобных выводов, ведь Россия на протяжении всей войны неоднократно обращалась к ним за помощью, получая в ответ большей частью одни обещания. Та легкость, с которой лидеры Англии и США пришли к выводу, что России легче заключить мир с Германией, чем добиться реальной помощи от своих «союзников», свидетельствует о том что они сами, после поражений России в 1915 г., больше верили в силу Германии, чем в выполнение своих союзнических обязательств».
То есть «русского» вопроса для «союзников» уже не существовало в 1916 году. Их больше волновал вопрос Северо-Американских соединенных штатов. К 1917 году отношение к России как к «слабому звену» уже выкристаллизовалось. Из опасений, что русский император может пойти на сепаратный мир с Германией ускорили подготовку и реализацию дворцового переворота. Переворота, превратившегося в революцию.
Сразу выскажу самую парадоксальную мысль. В феврале 1917 года монархию в России сверг Николай Александрович Романов. Только высшее лицо Империи, ее глава и законодатель мог отменить монархию, что он и сделал своим росчерком (пусть даже и карандашным) на тексте отречения.
ДА на Николая осуществляли давление его генералы. Но отрекся то Николай! Именно он отрекся от присяги первым. В схожей ситуации, находясь под более жестоким давлением Павел Первый предпочел смерть, а не отречение. А Николай изменил стране и присяге, вверг страну в кровавую бойню гражданской войны и обрек на смерть свою семью. Удивительно, но в среде «белой армии», воевавшей с большевиками, почти не было монархистов. Так низко пал авторитет монархии в России. Это безусловная «заслуга» последнего Российского Императора. Со стороны белых воевали либералы – сторонники западного пути развития страны.
Сейчас поднят совершенно абсурдный вопрос о действительности отречения. Подняли его с совершенно заведомой целью – реставрировать монархию дома Романовых, аннулировав 70летний период существования Советской власти.
Проанализируем акт отречения по ряду позиций.
Соблюдение формы. Ссылаются на то, что документ был подписан не по форме (карандаш). По их мнению, текст отречения должен быть подписан чернилами. Однако карандашная подпись ничем не отличается от иной другой (если не стерта), тем более, что подпись царя заверена Министром Двора бароном Фридрихсом. Да и в последующем от подписи под актом отречения Николай Романов не отказывался.
Соблюдение законов Российской Империи.
Целый ряд статей Свода основных государственных законов Российской империи, в частности 37-я, 38-я ,43-я и 199-я статьи четко указывали, что государь-император имел право отречься от престола не только за себя, но и за несовершеннолетнего сына. Таким образом, с правовой точки зрения акт отречения легитимен.
По обстоятельствам отречения. Да оно было совершено под давлением, но добровольно. Император мог отказаться подписывать акт, как сделал Павел или же опротестовать акт отречения, оказавшись за пределами влияния генералов Алексеева и Рузского. Он этого не сделал, а факт отречения отразил в своем дневнике, не пытаясь исправить эту ошибку.
По последствиям этого акта. Данный акт породил совершенно катастрофические последствия планетарного масштаба. Обычным способом преодоления ничтожности сделки (акта) является возврат сторон в первоначальное положение с компенсацией убытков (реституция). Но в данном случае провести акт реституции смог бы только Господь Бог.
Ошибка сторонников ничтожности отречения в гносеологии. Сторонники ничтожности отречения делают стандартную гносеологическую ошибку, когда пытаются рассматривать революцию с точки зрения дореволюционного права. Революция потому и революция, что отметает предыдущее право и создает новое. Если же революционная верхушка пытается усидеть на двух стульях – руководить страной, опираясь на нормы дореволюционного права, как делало это Временное правительство, то эта верхушка обречена на провал, а страна на развал. Поэтому большевики вынуждены были собирать разваленную страну заново, организуя властные органы с нуля. Но до большевиков на ниве разрушения страны и государства «успешно» выступили либералы, которые монархию разрушили, да власть не удержали.
То есть сторонники ничтожности акта отречения выдают желаемое за действительное, а Николая из простодушного слюнтяя превращают в крайне хитрого мошенника. Но сделать бывшее небывшим – это выше их сил. Вообще же эти спекуляции слегка отдают некромантией, которой увлекался Николай. Он даже вызывал дух своего отца на спиритическом сеансе. Отношение православной церкви того времени к отречению Николая было сугубо положительным. 9 марта Синод признал Временное правительство в своём воззвании «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий».
Помимо увлечений всякими оккультными практиками Николай умудрился упустить власть, в том числе над собственными генералами и даже на иерархами государственной церкви.
Роль генералов своеобразна и интересна. Именно они стояли в центре заговора, а всякие либеральные и революционные партии были дополнительной силой, более расшатывающей общество и служившими отвлекающим маневром (Военно-промышленные комитеты), призванным пустить охранку по ложному следу. Заинтересованность части генералов в большом военном заказе, смутные опасения сепаратного мира с Германией и тесные контакты с генералитетом и послами Антанты (М. Палеолог, Дж. Бьюкенен) толкнули генералов на путь предательства. Первоначально генералы хотели заменить слабовольного царя на великого князя Николая Николаевича Романова, который бы стал Верховным главнокомандующим, исполняющим обязанности царя и довел-таки войну до победного конца. Да вот не сложилось. Ситуация быстро вышла из-под контроля, а власть оказалась в слабых руках политиканов из числа либералов и революционеров западнического толка. Чем это закончилось – всем известно. Дорвавшиеся до власти либералы справедливо опасались за свою власть и побаивались генералов. Поэтому пришедшие к власти революционные демагоги решили «демократизировать» армию и выпустили печально известный «Приказ №1», который как раз и развалил армию. Открытие тюрем и уничтожение полиции довершили хаос. Революционные демократы могли только произносить пламенные и красивые речи. К работе по управлению они были непригодны. Ситуация усугублялась тем, что буржуазно-либеральные идеи пришедших к власти революционеров были чужды основной массе народа, крестьянского по происхождению (солдаты из крестьян, да и рабочие были близки к крестьянской массе). Раскол и последующее двоевластие наметились с самого начала. Основной массе народа требовались другие лидеры и другая программа.
Февральская революция 1917 года проходила в русле традиционных буржуазных революций, стремящихся к политической власти буржуазии и эмансипации власти денег. Все практически должно было стать во власти буржуа (жителей города) и во власти денег. Все должно было стать предметом торгового оборота. Но в аграрной стране она должна была породить жесточайший конфликт между буржуа и крестьянством, между городом и деревней.
Рассмотрим коротко основные действующие силы того периода:
1). Крайне правые. Расколоты ввиду деятельности П.А. Столыпина на две части. «Дубровинцы» (собственно Черная сотня») деморализованы отречением царя и великого князя Михаила. Националисты (Марков, Шульгин) будут отодвинуты в сторону стремительно левеющими массами. Шульгин В.В.будет одним из создателей «белого движения». В последующем В.В,Шульгин признает правоту большевиков и даже напишет любопытнейшую книгу про синтез русской истории «Опыт Ленина».
2). Правые. «Союз 17 Октября» «Октябристы». Лидер партии Александр Иванович Гучков. Главное связующее звено между думской оппозицией и военными. Очень быстро потеряют значение, причем, даже до революции. По всей видимости создавались Столыпиным для собственной поддержки.
3). Либералы. Кадеты. Партия народной свободы или конституционно-демократическая партия. Требовали конституционной монархии по английскому образцу, а также подотчетного парламенту правительства и невмешательства государства в экономику. Типичные либералы. Именно ее представители поначалу были большинством Временного правительства. Но влияние их после февраля 1917 года стремительно падало. В ходе революции произошла радикализация общества, как и предсказывал Петр Николаевич Дурново: «Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма. Несмотря на оппозиционность русского общества, столь же бессознательную, как и социализм широких слоев населения, политическая революция в России невозможна, и всякое революционное движение неизбежно выродится социалистическое. За нашей оппозицией нет никого, у нее нет поддержки в народе, не видящем никакой разницы между правительственным чиновником и интеллигентом. Русский простолюдин, крестьянин и рабочий одинаково не ищет политических прав, ему и ненужных, и непонятных».
4). Партия социалистов-революционеров. Эсеры. Правые Эсеры. Здесь как раз наиболее интересный случай. Будучи наследниками движения народников и выражая интересы широких масс крестьянства большая часть эсеров изменила своему избирателю и перешла на реформистские лозунги, близкие к позиции меньшевиков. Правые эсеры умудрились сменить политическую ориентацию и потеряли все: доверие избирателя, социальную поддержку. Из наследников народников они стали буржуазно-либеральной партией социал-демократического типа. И потеряли власть. Идею социализации земли у эсеров перехватили большевики и осуществили на практике. Сами же эсеры после триумфа февраля 1917 года к концу года начали терять власть и авторитет. Эсеры не спешили реализовывать на практике свои радикальные предложения относительно социализации земли, откладывая решение данного вопроса до созыва Учредительного собрания. Это то их и сгубило, так как их программу «позаимствовали» большевики. Произошло удивительное – эсеры стали эсдеками, а левые эсдеки (большевики) стали наследниками народников. В последующем движение эсеров поддерживалось крестьянскими бунтами, самым известным из которых было восстание Антонова на Тамбовщине.
5). Партия социалистов-революционеров. Эсеры. Левые эсеры. Откололись от партии эсеров по причине разногласий по вопросам земли и мира – в отличие от правых эсеров, желавших войны до победного конца, левые эсеры поддерживали желание основной массы народа на немедленное прекращение войны. По земельному вопросу левые эсеры требовали немедленного решения вопроса. Увы, в июле 1917 года состоялся печально известный «Мятеж левых эсеров» (или это была инсценировка, произведенная Свердловым, чтобы окончательно установить диктатуру партии большевиков?), в результате которого левые эсеры потеряли всякое значение как партия и организованная сила.
6). Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). Эсдеки. Отдельно меньшевики. Стояли за постепенное реформирование страны при власти буржуазно-демократических партий. Ситуация с отречением царя провозглашением Республики их вполне устраивала. По их мнению, для социалистической революции Россия не созрела. Вот что говорил наш земляк и выдающийся политэконом и революционер Г.В.Плеханов«Русская история не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма». «...И пока она такой муки не смолола, участие буржуазии в государственном управлении необходимо в интересах самих трудящихся». То есть меньшевики вполне были удовлетворены февральской революцией. По их мнению, нужно было помогать буржуазному правительству, налаживать быт буржуазной республики и достраивать капитализм в России. То, что он будет периферийным им в головы не приходило. Тем более критически Плеханов воспринял «Апрельские тезисы» Ленина. Так Плеханов в полном соответствии с буквой марксистского учения считал, что революция в России не может состояться, так как пролетариат ничтоже, капитализм недоразвит, а крестьянство не является движущей силой революции. По мнению меньшевиков аграрный вопрос нужно было решать реформистскими методами, а не революционными, на чем настаивал Ленин в своих «Апрельских тезисах». Большевики и меньшевики разошлись не только по поводу момента социалистической революции, но и по поводу движущих сил этой самой революции: Плеханов и другие меньшевики полагали, что это должен быть развитый пролетариат, а Ленин полагал, что это должны быть самые широкие массы народа, то есть крестьянство. Меньшевики же считали крестьянство контрреволюционной силой при социалистической революции и пассивной массой при революции буржуазной. Строить социализм минуя построение капитализма и перепрыгивать из полуфеодализма в социализм меньшевики категорически отказывались. В результате меньшевики отсекали от себя не только крестьянство (крестьянской партией они никогда не были, в отличие от эсеров), но и пролетариат, который почти весь был «родом из деревни». Они так и остались интеллигентской сектой.
7). Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) Большевики. Наиболее интересный и непредсказуемый случай по причине наличия в вождях непредсказуемого авантюриста Владимира Ильича Ульянова-Ленина, который не был догматиком-марксистом (в отличие от Плеханова, Мартова и других), а был прагматиком и игроком. Ленин сразу же по возвращения из эмиграции в апреле 1917 года решил переиграть всех, что ему в общем то почти удалось. В апреле 1917 года он перехватил у эсеров поддержку и лозунги крестьян, а в ноябре 1917 года он стал инициатором мирного процесса. Большевики сильно удалились от традиционного «марксизма», хотя есть одно но! Сам Маркс полагал возможным построение социализма, минуя стадию капитализма, на базисе русской общины. Именно эта мысль содержалась в неотправленных письмах в адрес русской народницы Веры Засулич (привожу целиком, ибо многие «марксисты» данного текста не знают):
К. Маркс. ПИСЬМО В. И. ЗАСУЛИЧ. Лондон, 8 марта 1881 г. 41, Мейтленд-парк, Норд-Уэст
Дорогая гражданка!
Болезнь нервов, периодически возвращающаяся в течение последних десяти лет, помешала мне раньше ответить на Ваше письмо от 16 февраля. Сожалею, что не могу дать Вам пригодный для опубликования краткий ответ па вопрос, с которым Вы изволили обратиться ко мне. Несколько месяцев тому назад я уже обещал Петербургскому комитету работу на ту же тему. Надеюсь, однако, что достаточно будет нескольких строк, чтобы у Вас не осталось никакого сомнения относительно недоразумения по поводу моей мнимой теории.
Анализируя происхождение капиталистического производства, я говорю:
"В основе капиталистической системы лежит, таким образом, полное отделение производителя от средств производства... основой всего этого процесса является экспроприация земледельцев. Радикально она осуществлена пока только в Англии... Но все другие страны Западной Европы идут по тому же пути" ("Капитал", франц. изд., стр. 315).
Следовательно, "историческая неизбежность" этого процесса точно ограничена странами Западной Европы. Причины, обусловившие это ограничение, указаны в следующем месте XXXII главы:
"Частная собственность, основанная на личном труде... вытесняется капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации чужого труда, на труде наемном" (там же, стр. 341).
В этом, совершающемся на Западе процессе дело идет, таким образом, о превращении одной формы частной собственности в другую форму частной собственности. У русских же крестьян пришлось бы, наоборот, превратить их общую собственность в частную собственность.
Анализ, представленный в "Капитале", не дает, следовательно, доводов ни за, ни против жизнеспособности русской общины. Но специальные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерпнутых мной из первоисточников, убедили меня, что эта община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития.
Имею честь, дорогая гражданка, оставаться преданным Вам
Карл Маркс
(Написано К. Марксом 8 марта 1881 г. Впервые опубликовано в "Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса", книга 1. 1924)
То есть сам Карл мыслил и видел глубже и дальше, чем его адепты. И вполне мог посчитать разумным использование именно крестьянства как движущей силы революции. Именно это и предложил В.И. Ленин в своих «апрельских тезисах». Плеханов с высоты своего марксизма Ленина не понял и не поддержал.
Нефёдоров Игорь
Комментарии читателей (1):