Одним из наиболее ярких моментов прошедшего саммита ШОС в Самарканде стало заявление президента Реджепа Эрдогана о желании Турции в ближайшее время вступить в организацию. Этот шаг турецкого президента вызвал бурную реакцию на Западе, где уже традиционно воспринимают ШОС как конкурентную, даже враждебную евроатлантизму структуру и опасаются ее дальнейшего усиления и укрепления. Членство Турции в НАТО является формальным препятствием для ее вступления в ШОС, однако существует вероятность достижения компромисса в этом вопросе. Оппозиционность Анкары внутри НАТО при достижении определенных реальных и закрытых договоренностей может быть гораздо выгодней для России и всей ШОС, нежели ее формальный выход из евроатлантического блока с укреплением военно-политической ориентации на США и их союзников. Реальный раскол НАТО может оказаться эффективнее, нежели формальный, особенно в условиях, когда принципиальные политические решения в блоке принимаются в порядке консенсуса, а 5-я статья Североатлантического пакта предусматривает право каждого из членов блока на суверенный выбор варианта участия и, следовательно, неучастия в вооруженных конфликтах. В нынешних условиях вероятные практические последствия того или иного шага гораздо важнее формальностей.
Ранее на ИА REX: Тревога Запада и будущее ШОС
Анкара известна своим особым мнением по международной повестке, сохраняет конструктивные отношения с Россией и позволяет себе критику как НАТО, так и Запада в целом. Многолетнее унизительное и безрезультатное ожидание Анкарой членства в Евросоюзе на фоне его очевидного ослабления также добавляет турецкому руководству аргументов в стремлении участвовать в растущей ШОС. Реальным препятствием для планов Реджепа Эрдогана может стать внутриполитический фактор — разрастание экономического кризиса и возможное поражение на предстоящих уже в июне 2023 г. президентских и парламентских выборах. Такое развитие событий не исключено и может полностью переформатировать внешнеполитические приоритеты Анкары в сторону большей евроатлантической солидарности. В таком случае Турция превратится в полностью послушного проводника интересов США в Закавказье и Средней Азии, а пантюркистские амбиции могут оказаться на службе у Запада. У России не останется дипломатических рычагов для противодействия уже проамериканскому пантюркизму, а ШОС не сможет эффективно воздействовать на государство, не являющееся его членом. Пока от Турции не поступило официальной заявки на вступление в организацию, многое зависит от позиции других членов и внутриполитической устойчивости самого турецкого лидера. Консультации, предшествующие возможной заявке на членство Турции в ШОС, будут вестись в закрытом режиме, а официальная подача заявки будет означать, что она уже одобрена организацией.
Постсоветские государства Средней Азии — Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан — стояли у истоков ШОС, их реакция на рост влияния и расширение организации достаточно сложна. Вхождение все новых крупных международных игроков (Индии, Пакистана, Ирана) в состав ШОС укрепляет ее международный авторитет, но неизбежно снижает значимость и размывает влияние менее сильных государств. При этом сама ШОС все более воспринимается если и не как враждебная Западу, то минимум критически настроенная к нему структура. В постсоветских республиках Средней Азии распространены взгляды о рисках своего геополитического положения между Россией и Китаем, отсюда делается вывод о необходимости для укрепления своего суверенитета более тесного сотрудничества с Западом, в первую очередь с США. Активное участие среднеазиатских республик в построении «тюркского мира» под эгидой Анкары также объясняется желанием обезопасить себя от чрезмерного, с их точки зрения, российского и китайского влияния.
Сближение Турции с ШОС и ее условно мягкая позиция в отношении России не соответствуют расчетам значительной части среднеазиатских элит, дальнейшее усиление их прозападной ориентации, рост русофобских и антикитайских настроений представляется неизбежным. В республиках Средней Азии уже раздаются голоса о нежелательности расширения ШОС (даже ее ненужности) и необходимости сосредоточения деятельности организации на вопросах пограничной безопасности. Характерно, что такие голоса раздаются именно из тех стран, которые до сих пор не в состоянии урегулировать свои территориальные споры. В Киргизии и Таджикистане (как и в Закавказье) должны принять непреложную истину, что любое посредничество может быть эффективным при основополагающем желании сторон найти компромиссное решение на основе взаимных уступок. Военное умиротворение любого конфликта неизбежно приводит к частичной потере суверенитета одной или обеими сторонами. Расширение ШОС объективно выгодно среднеазиатским государствам, но противоречит клановым интересам их элит.
После саммита ШОС в Самарканде стали слышны голоса, что дальнейшее расширение организации чревато потерей управляемости и дроблением. Эта точка зрения является зеркальным отражением панических заявлений на Западе. Шанхайская организация сотрудничества, в отличие от евроатлантических структур, создана не для прямого управления государствами Евразии и происходящими на ее территории процессами, а для конструктивного и доброжелательного учета национальных интересов, выработки взаимоприемлемых позиций и реализации общих решений. Такой подход соответствует самому понятию многополярного мира и неизбежно привлекает к участию в работе организации все новые государства.
Комментарии читателей (0):