Конфликт на Украине может сделать ФРГ лидером в Европе – Foreign Affairs

В конце июля 2022 года выяснилось, что план Германии помочь своим восточноевропейским союзникам вооружить Украину не дал значительных результатов. Согласно схеме, предполагалось, что такие страны, как Польша, Словакия и Чехия, будут поставлять Киеву вооружение советских времен со своих складов, Германия же, в свою очередь, будет передавать им свое оборудование западного производства. Однако, несмотря на многомесячные переговоры, таких поставок немецкого оружия не последовало, пишет глава Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер в статье, вышедшей 10 августа в Foreign Affairs.

Берлин не впервые сталкивается с трудностями при выполнении своих обещаний в отношении Украины. Ранней весной Германия обязалась напрямую поставить тяжелое вооружение Киеву, но к июлю была поставлена лишь малая их часть. Для политиков в Вашингтоне и Брюсселе такое положение вещей стало притчей во языцех в дискуссиях о немецком правительстве: после данных обещаний Берлин начинает тянуть резину.

Проволочки в реальных шагах вызывают особую обеспокоенность, поскольку Германия уже страдает от дефицита доверия среди многих европейских союзников из-за ее тесных энергетических отношений с Москвой и, в частности, из-за того, что Берлин не хотел отказываться от проекта газопровода «Северный поток — 2» вплоть до самого начала специальной военной операции. Вместо того, чтобы заложить прочную основу для европейских действий, канцлер Германии Олаф Шольц часто, казалось, сильно отставал от своих более решительных коллег.

Так быть не должно. В интересах Германии даже больше, чем других стран, оказать сильную поддержку Украине и добиться, чтобы конфликт закончился быстро и на максимально выгодных для Киева условиях. Более того, во времена неопределенности в Европейском союзе Германия имеет все возможности для того, чтобы обеспечить решающее лидерство не только в отношении Украины, но и в решении более широких проблем безопасности ЕС. В дополнение к своей крупной экономике и глубоким обязательствам перед НАТО, Брюсселем и трансатлантическим альянсом Германия также является нынешним лидером «Большой семерки» (G7) — позиция, которая дает Берлину шанс помочь устранить растущий разрыв с глобальным Югом и восстановить доверие к ведомому Западом порядку.

Однако, чтобы воспользоваться этими возможностями, правительству Германии придется преодолеть неприятие страны применения военной силы и глубокое сопротивление переменам. Неспособность сделать это может в долгосрочной перспективе не только подорвать место Германии в Европе, но и ослабить западный альянс во время беспрецедентных глобальных вызовов.

Проще сказать, чем сделать

В начальной фазе спецоперации России на Украине реакция Германии была особенно сильной. Всего через несколько дней после начала боевых действий Шольц удивил даже собственную партию, заявив, что этот новый конфликт в Европе знаменует собой Zeitenwende, конец эпохи. Как он ясно дал понять, это был не просто конфликт, а конфликт, который вела Россия, великая ядерная держава, целью которой было «уничтожение Украины» как независимого государства. Он объявил о важных изменениях в политике и беспрецедентных новых мерах, в том числе о поставках оружия Украине и дополнительных расходах на оборону в размере €100 млрд.

Однако претворить в жизнь эту смелую политику оказалось гораздо сложнее. Так, трехсторонняя коалиция Шольца зависит от поддержки партии «Зеленые» и Свободных демократов, а также от его собственной Социал-демократической партии, исторически являвшейся партией Ostpolitik (восточной политики), сближения со странами — союзницами Советского Союза в Восточной Европе. Шольц не только призвал почти в одночасье изменить курс в отношении России с партнерства на конфронтацию, но и взял на себя новые оборонительные обязательства, которые могли повысить вероятность того, что немецкие танки будут стрелять по русским солдатам. Кошмарный сценарий двух стран, вступивших в прямой конфликт, вызвал серьезную внутреннюю оппозицию программе Шольца Zeitenwende: некоторые жаловались, что это слишком много изменений сразу, другие назвали ее излишне милитаристской.

За опасениями Германии по поводу более активного вмешательства в дела Украины стоит ряд опасений по поводу безопасности. Наиболее очевидным является риск военной эскалации со стороны России, включая применение ядерного и химического оружия. «Никакого участия НАТО» стало популярной мантрой в Берлине, а также среди других западных стран, поддерживающих Украину. Понятно, что меньше всего Шольц хочет, чтобы его помнили как канцлера, который уже после окончания холодной войны довел Германию до прямой военной конфронтации с Россией. Но даже если НАТО не будет принимать прямого участия в конфликте, риски для Германии все равно будут: через поставки оружия Киеву Германия и другие страны могут сделать себя очевидными мишенями для потенциальной российской эскалации.

В связи с этим остаются без ответа два вопроса. Прежде всего это вопрос о том, есть ли у Москвы «красная черта» в отношении поставок западного и, в частности, немецкого оружия на Украину. Допустит ли Россия, например, поставку артиллерии и боеприпасов, но не боевых самолетов или крупных танков западной разработки? Если такая линия действительно существует, то Германии и ее западным союзникам нужно быть готовыми к последствиям. Россия может попытаться нанести ответный удар, например, против одной или нескольких Прибалтийских стран или, в качестве альтернативы, может атаковать западные конвои с оружием, направляющиеся на Украину, пока они все еще находятся на территории НАТО.

Однако некоторые немецкие аналитики задаются вопросом: если Украине удастся вытеснить российские войска из Донбасса, что будет равносильно унизительному поражению России, не попытается ли Россия расширить конфликт и нанести ответный удар, отчаянный и еще более жестокий? Почему Германию такое возможное развитие беспокоит больше, чем многих других европейских союзников? В Европе просто нет другой страны, для которой российская спецоперация на Украине вызвала такой же фундаментальный и далекоидущий сдвиг в политике. На протяжении десятилетий внешняя политика Германии строилась на таких принципах, как militärische Zurückhaltung (сдержанность в военных вопросах), поддерживаемых значительными пацифистскими течениями, возникшими в немецком обществе после Второй мировой войны. Теперь же программа Zeitenwende канцлера Шольца превратит страну в краеугольный камень европейской безопасности.

Второй вопрос касается состояния вооруженных сил Германии. Когда начался конфликт, Германии не хватало военной техники, которую можно было легко доставить на Украину. Эта проблема ограничивала скорость, с которой Германия могла прийти на помощь Киеву, но также, по мнению многих немецких комментаторов, ставила правительство перед дилеммой. Было бы лучше сохранить заведомо недостаточную обороноспособность Германии? Или Германия должна согласиться с тем, что ее собственную безопасность в настоящее время защищают украинские силы на Днепре на Украине, а не на Эльбе в Германии? Сторонники последней позиции утверждают, что Германия должна поставить Украине как можно больше тяжелого вооружения. На фоне этих противоречивых взглядов правительство Германии часто проявляло нерешительность, что приводило к значительным задержкам в доставке военной помощи Украине, особенно тяжелых вооружений.

Между тем постоянная зависимость Германии от импорта российского газа стала предметом всё более острых разногласий между Берлином и некоторыми его европейскими союзниками. Теперь ясно, что Кремль будет использовать эту зависимость против Германии и других стран всякий раз, когда сочтет это необходимым. Поэтому немецкое правительство должно сделать отказ от российского газа своей первоочередной задачей. Чем меньше газа Германия будет покупать у России и чем раньше закончится конфликт, тем менее уязвимой будет Германия для обвинений в том, что она стала основным поставщиком доходов для Газпрома и, следовательно, для военной машины Кремля.

Но власти Германии также сталкиваются с серьезной проблемой быстрого роста цен на газ и угрозой дефицита газа по мере приближения зимы. Следовательно, даже противники ядерной энергетики из числа «зеленых» теперь участвуют в политических дебатах о том, можно ли и как продлить срок службы трех оставшихся атомных электростанций Германии — еще один пример необычайного количества ключевых принципов немецкой внешней и экономической политики, от которых уже отказались или которые пересматриваются.

Правительство Шольца, похоже, надеется, что его партнеры и союзники осознают масштаб политических изменений, происходящих в стране и что они предоставят Берлину свободу действий, необходимую для решения этих сложных вопросов. Но дальнейшие задержки Германии в отношении Украины могут подорвать позиции Германии в Европе, а также нанести ущерб собственным интересам Германии.

Лучше раньше, чем позже

Нетрудно привести аргументы в пользу дальнейших действий Германии на Украине. Во-первых, Германия должна ясно заявить о своей заинтересованности в прекращении конфликта. Как показали недавние примеры от Балкан до Ирака и Сирии, чем дольше длится локальный или региональный конфликт, тем больше поляризации и ненависти он вызывает, создавая огромные препятствия для будущих усилий по примирению. Для Германии и ее европейских союзников результатом затянувшегося конфликта на Украине может стать многолетняя нестабильность на границах Европы.

Хотя Германия выиграет от быстрого прекращения конфликта, ей не на руку, если это произойдет под диктатом России. Поэтому Германия должна сделать все возможное, чтобы поддержать Украину в ее усилиях по восстановлению территорий на юге и востоке страны. Берлин, наряду с другими европейскими союзниками, должен быть готов предоставить Киеву гораздо более тяжелое вооружение, чтобы создать необходимые условия для прекращения огня или мирных переговоров. Такие переговоры начнутся только в том случае, если каждая из сторон придет к выводу, что ее военные возможности исчерпаны. Через пять месяцев после начала боевых действий обе стороны, похоже, весьма далеки от такого расчета: Россия «проиграла» недостаточно, а Украина недостаточно «выиграла». Поэтому Германия должна стремиться изменить этот баланс и сделать все, что в ее силах, чтобы Украина смогла сражаться более эффективно. И сделать это нужно сейчас, а не в среднесрочной перспективе: Украина не может позволить себе ждать.

До сих пор попытки Шольца изменить подход Германии встречали значительное сопротивление со стороны левого крыла его собственной Социал-демократической партии. Большую часть весны и лета Шольц сталкивался с жалобами на потенциально разрушительные политические и экономические последствия нехватки газа следующей зимой, а также на спорные решения канцлера поддержать беспрецедентные санкции против России, резко увеличить оборонный бюджет и обещания поставки тяжелого вооружения в Киев. Но есть признаки того, что эту оппозицию можно преодолеть.

Удивительно, но один из партнеров Шольца по коалиции, партия «Зеленые», ранее известная своей антивоенной и антиамериканской позицией, обошла СДПГ и стала поборником реализма в правящей коалиции. Противостояние России? Без проблем. Поставки оружия на Украину? Какие вопросы?! Продлить эксплуатацию ядерных реакторов? Может быть, даже это. «Зеленые», похоже, уловили меняющееся настроение широкой немецкой общественности, которая начала понимать, что российская спецоперация представляет собой поворотный момент в мировой политике.

Так, опрос, проведенный Мюнхенской конференцией по безопасности для встречи «Большой семерки» в июне, показал, что не только немцы воспринимают российскую спецоперацию как Zeitenwende. От 60 до 70% респондентов во всех странах G7 согласились с тем, что новая эра будет определяться возвращением традиционных угроз безопасности и что Запад «вступает в новую холодную войну с Россией». Неудивительно, что Россию считают самой большой угрозой во всех странах G7, кроме Италии. Тридцать два года назад немецкие лидеры радостно и справедливо заявили: «Теперь мы окружены только друзьями». Сегодня эти слова звучат как послание из прошлого века. Теперь в Европе идет конфликт, который потребует действий от ЕС и Германии. И именно Шольц должен будет сделать так, чтобы СДПГ как можно быстрее смирилась с этой реальностью.

Чья Европа?

Помимо поддержки немецкой общественности, немецкий лидер должен сохранить целостность Европейского союза. В связи с тем, что Великобритания продолжает обмениваться гневными обвинениями с Брюсселем после Brexit, президент Франции Эммануэль Макрон утратил некоторые свои звездные качества, а в Италии началась политическая нестабильность, многие задаются вопросом, готов ли Берлин снова взять на себя роль лидера.

Однако успешное лидерство зависит не только от доверия, но и от подготовки. К сожалению, Германия потеряла часть доверия, которое она завоевала в Европе за последние три десятилетия, из-за своей непримиримой позиции в отношении «Северного потока — 2» — ее давно запланированного, а теперь приостановленного проекта газопровода с Россией — и из-за своей опасной зависимости от российских энергоносителей. А европейские опасения усугубляются не слишком восторженной позицией Берлина в отношении поставок оружия Украине. Когда в июле Шольц представил ЕС несколько важных предложений, в том числе о том, как реформировать процесс принятия внешнеполитических решений ЕС, неудивительно, что некоторые восточные страны-члены были менее чем равнодушны. Они поставили под сомнение высокомерие таких инициатив страны, которая гораздо чаще следовала за Украиной, чем вела, и которая так долго, по их мнению, упорно отказывалась слушать своих партнеров по поводу России и энергетики.

Однако если Германия сможет преодолеть этот скептицизм, она будет готова стать лидером. Возможно, лучшая возможность заключается в реформировании и повышении способности ЕС проводить собственный курс. В данный момент, конечно, Европа как никогда нуждается в политическом и военном лидерстве США. Но более сильный ЕС, обладающий большей способностью действовать в военном отношении, безусловно, отвечает общим интересам всего трансатлантического сообщества. Два шага в этом отношении должны быть предприняты сейчас.

Во-первых, ЕС должен быть более способен к военным действиям, когда НАТО не может или не желает действовать. Чем меньше ЕС будет восприниматься американскими избирателями как нахлебник, пользующийся безопасностью, оплаченной их налогами, тем легче будущим президентам США будет победить изоляционистские и антинатовские течения в Вашингтоне, такие как те, которые определяли администрацию Дональда Трампа. Ясно, что Германия хорошо подготовлена для того, чтобы возглавить такие усилия: в течение 70 лет она предоставляла самые важные базы для военного присутствия США в Европе, а ее вооруженные силы полностью интегрированы в структуры НАТО. В любой военной ситуации в Европе Германия будет очевидным стратегическим и логистическим центром для Соединенных Штатов.

Во-вторых, должен измениться процесс принятия решений в ЕС. Согласно действующим протоколам, любое внешнеполитическое решение ЕС требует единогласной поддержки всех государств-членов; любой отдельный член может наложить вето, которое может помешать действиям. Многие члены предложили отменить требование единогласия и заменить его голосованием большинства. Пока ЕС не отменит бесплатное право вето, к нему никогда не будут относиться серьезно как к главному участнику глобальной безопасности. Сейчас Шольц начал решать эту проблему, но из-за дефицита доверия в Германии ему не хватает поддержки со стороны некоторых из его 26 партнеров в Европейском совете. Одним из способов добиться прогресса было бы для Шольца просто объявить, что Германия не будет применять право вето в ситуации 26–0, а вместо этого воздержится, предложив другим последовать этому примеру. Даже если успех не будет гарантирован, такой смелый шаг в Берлине наверняка вызовет острые дебаты и продемонстрирует приверженность Германии продвижению ЕС.

Другая страна

Перед Германией стоит сразу много вызовов. Она сталкивается с самым серьезным кризисом европейской безопасности за последние десятилетия. Она сталкивается с кризисом доверия, когда многие европейские правительства сомневаются в готовности Германии противостоять России. ФРГ столкнулась с крахом своей традиционной экономической дипломатии, немецкой стратегии обеспечения процветания за счет экспорта товаров и импорта энергии при передаче безопасности на аутсорсинг, а также стремления использовать торговлю и инвестиции для осуществления перемен в России и Китае. И Германия также сталкивается с кризисом Европейского союза, который, несмотря на свои размеры и экономическую мощь, не смог определить себя как независимый международный игрок, способный защищать и продвигать собственные интересы безопасности.

Хотя усиление руководства со стороны Германии могло бы помочь решить некоторые из этих проблем, они также указывают на более серьезную стратегическую проблему для Германии и ее союзников. Для примера можно взять конфликт на Украине: среди западных держав стало популярным утверждать, что решения о прекращении огня или мирных переговорах должны полностью приниматься Украиной и Россией. Предложения о том, как добиться скорейшего прекращения конфликта, подверглись широкой критике. Тем не менее страны, которые предлагают значительную военную, разведывательную, финансовую и экономическую поддержку Украине, имеют законную заинтересованность как в ведении конфликта, так и в усилиях по его прекращению.

Именно поэтому необходимо строить более широкий форум, на котором ЕС, США и их союзники могли бы обсудить с украинским руководством все возможные варианты, связанные с нынешним конфликтом. Очевидно, что такие обсуждения не могут вестись публично, поскольку это стратегия, которая потребует тихой дипломатии. Но можно было бы сделать гораздо больше. Например, Соединенные Штаты и их основные европейские союзники вместе с Украиной могли бы инициировать конфиденциальную контактную группу, чтобы обеспечить согласованность действий Киева и его западных сторонников. Встреча на авиабазе Рамштайн, форум министров обороны под руководством США в апреле для обсуждения спецоперации на Украине, может послужить полезной моделью.

Однако и в этом отношении у Германии есть необычная возможность, поскольку в настоящее время она председательствует в G7. Очевидно, что российская спецоперация на Украине высветила различия между автократическими и демократическими странами. Но если Запад хочет одержать победу в эпоху все больших геополитических разногласий, «Большой семерке» необходимо создать коалицию со странами Африки, Азии и Латинской Америки. С тех пор как начался конфликт на Украине, многие правительства на глобальном Юге считают себя не союзниками «Большой семерки», а жертвами западных санкций, и эту точку зрения поддерживают как Россия, так и Китай.

В «Большой семерке» Германия, возможно, является страной с «самым легким постколониальным бременем»; она также практически не участвовала в военных интервенциях Запада на Ближнем Востоке и в других местах. Таким образом, Берлин при правильных обстоятельствах особенно хорошо подходит для того, чтобы возглавить глобальную кампанию против возрождения «российского империализма и колониализма» на Украине и в других местах, а также против разрушения основанного на правилах международного порядка. Если Германия сможет развить программу Zeitenwende канцлера Шольца и пойти на перемены вместо того, чтобы цепляться за статус-кво, она может помочь обеспечить лидерство, которое крайне необходимо Европейскому союзу и другим демократическим странам, поскольку они противостоят все более агрессивным авторитарным режимам — не только на границе Европы, но по всему миру.