Кризис на Украине своими иллюзиями спровоцировал Запад – Foreign Policy

Ситуация на Украине обостряется: Россия готовится «напасть» и требует железных гарантий того, что НАТО больше не будет распространяться на восток. В сложившейся обстановке США и их союзники по альянсу рассматривают различные ответные меры против Москвы, реши она все же пойти на «вторжение». Вполне реалистичным развитием событий может стать начало вооруженного конфликта, который будет иметь далеко идущие последствия, прежде всего для граждан Украины. При этом настоящая трагедия состоит в том, что всего этого можно было избежать, пишет профессор международных отношений Гарвардского университета Стивен Уолт в статье, вышедшей 17 августа в Foreign Policy.

Так, если бы США и их союзники в Европе не вели себя высокомерно, не принимали бы желательное за действительное и не следовали бы слепо по пути либерального идеализма, вместо этого полагаясь на реалистический расчет, нынешний кризис не состоялся бы: Россия бы не «захватила» Крым, а Украине ничего бы не угрожало. Иными словами, мир платит высокую цену за непродуманную концепцию мироустройства.

Если реализм предполагает признание того, что войны начинаются тогда, когда нет того или иного центра силы, который может обеспечить стране безопасность и остановить некоторых из них от агрессий, то сторонники либерализма смотрят на мировую политику несколько иначе. Они не считают, что крупные державы сталкиваются с одной и той же проблемой — необходимостью обеспечивать собственную безопасность. Они убеждены, что курс движения того или иного государства определяется его внутренними характеристиками и характером взаимосвязей между ними.

В рамках либерализма страны разделяют на «хорошие» — то есть те, которые воплощают либеральные ценности, и «плохие» — то есть все остальные. И считают, что конфликты между ними возникают прежде всего ввиду агрессивных импульсов «автократов, диктаторов и иных нелиберальных лидеров». Поэтому либералы видят решение в свержении тиранов и распространении демократии, рыночной экономики и институтов, основанных на принципе, согласно которому демократические государства не воюют друг с другом, особенно когда они связаны друг с другом торговлей, инвестициями и согласованным набором правил.

Ранее на ИА REX: Запад боится не вторжения России на Украину, а возрождения СССР

После холодной войны западные элиты посчитали, что реализм больше неактуален, а внешнюю политику нужно строить вокруг либеральных идеалов. Официальные лица США и стран Европы считали, что либеральная демократия, открытые рынки, верховенство закона и другие либеральные ценности распространятся со скоростью лесного пожара и что скоро сформируется глобальный либеральный порядок.

Была убежденность, как выразился на тот момент кандидат в президенты Билл Клинтон в 1992 году, в том, что «циничному расчету чистой силовой политики» не место в современном мире, а зарождающийся либеральный порядок принесет много десятилетий демократического мира. Вместо того чтобы бороться за власть и безопасность, страны мира сосредоточатся на том, чтобы разбогатеть во все более открытом, гармоничном, основанном на правилах либеральном порядке, формируемом и охраняемом благожелательной силой Соединенных Штатов.

Если бы подобное радужное видение было точным, распространение демократии и расширение гарантий безопасности США на традиционную сферу влияния России не представляло бы большого риска. Но такой исход был маловероятен, как сказал бы любой хороший реалист. Действительно, противники расширения предупреждали, что Россия неизбежно расценит расширение НАТО как угрозу и его продолжение отравит отношения с Москвой.

Вот почему несколько видных американских экспертов, включая дипломата Джорджа Кеннана, писателя Майкла Мандельбаума и бывшего министра обороны Уильяма Перри, с самого начала выступили против расширения альянса. Тогдашний заместитель госсекретаря Строуб Тэлботт и бывший госсекретарь Генри Киссинджер изначально были против по тем же причинам, хотя позже оба изменили свои позиции и присоединились к сторонникам расширения.

Сторонники расширения одержали в дебатах верх, заявив, что такой подход поможет консолидировать новые демократические государства в Восточной и Центральной Европе и создать «огромную зону мира» по всему континенту. По их мнению, не имело значения, что некоторые из новых членов НАТО не представляли большой или вообще какой бы то ни было военной ценности для альянса, и что их было бы трудно защитить, потому что мир был бы настолько прочным и надежным, что не было бы нужды выполнять обещания об их защите.

Более того, они настаивали на том, что благие намерения НАТО самоочевидны и убедить Москву в том, что ей из-за приближения альянса к ее границе нечего бояться, не составило бы труда. Эта точка зрения была до крайности наивной, поскольку ключевой вопрос заключался не в том, какими на самом деле могли быть намерения НАТО. Важно было именно то, «кем считали себя или могли бы стать в будущем российские лидеры». Даже если бы Москву можно было бы убедить в том, что у НАТО нет злонамеренных планов, российские власти никогда не могли бы быть уверены, что так будет всегда.

Хотя у Москвы не было иного выбора, кроме как согласиться на включение в НАТО Польши, Венгрии и Чехии, обеспокоенность России росла по мере продолжения расширения. Не помогло и то, что расширение противоречило словесным заверениям, данным в феврале 1990 году госсекретарем США Джеймсом Бейкером советскому лидеру Михаилу Горбачеву, что если Германии будет позволено воссоединиться с НАТО, то альянс не продвинется «ни на дюйм на восток» (Горбачев по глупости не смог письменно закрепить это обещание Вашингтона).

Сомнения России усилились, когда Соединенные Штаты вторглись в Ирак в 2003 году — решение, продемонстрировавшее определенное сознательное пренебрежение международным правом, — и еще больше после того, как администрация Обамы превысила полномочия, предусмотренные резолюцией 1973 Совета Безопасности ООН, и помогла свергнуть ливийского лидера Муаммара Каддафи в 2011 году. Россия воздержалась при голосовании по резолюции, которая предполагала защиту гражданских лиц, но не смену режима, а бывший министр обороны США Роберт Гейтс позже прокомментировал, что «русские почувствовали, что их разыграли как дураков». Эти и другие инциденты помогают объяснить, почему Москва теперь настаивает на письменных гарантиях.

Если бы американские политики задумались об истории своей страны и особенностях ее географического положения, они бы поняли, как расширение выглядело для их российских коллег. Как недавно заметил журналист Питер Бейнарт, Соединенные Штаты неоднократно заявляли, что Западное полушарие закрыто для других великих держав, и неоднократно угрожали или применяли силу, доказывая серьезность своих заявлений. Во время холодной войны, например, администрация Рональда Рейгана была настолько встревожена революцией в Никарагуа (стране, население которой было меньше, чем в Нью-Йорке), что организовала повстанческую армию, чтобы свергнуть правящих социалистов-сандинистов.

Если американцы могли так сильно беспокоиться о такой крошечной стране, как Никарагуа, почему им было так трудно понять, по какой причине у России могут быть серьезные опасения по поводу неуклонного движения самого могущественного в мире альянса к ее границам? В рамках реализма дается объяснение тому, почему великие державы, как правило, чрезвычайно чувствительны к обстановке безопасности в непосредственной близости от них, но либеральные архитекторы расширения просто не могли этого понять. Это был монументальный провал эмпатии с глубокими стратегическими последствиями.

Ошибку усугубляют постоянные заявления НАТО о том, что расширение является открытым процессом, и любая страна, отвечающая критериям членства, имеет право присоединиться к альянсу. Между прочим, это не совсем то, что говорится в договоре НАТО. В статье 10 говорится просто, что «стороны могут по единодушному согласию предложить любому другому европейскому государству, которое в состоянии продвигать принципы настоящего Договора и способствовать безопасности в районе Северной Атлантики, присоединиться к настоящему Договору».

Ключевое слово здесь «могут» — ни одна страна не имеет права вступать в НАТО, и уж точно не в том случае, если ее вступление негативно скажется на безопасности других членов. Если оставить в стороне детали, то постоянно трубить об этой цели было безрассудно и ненужно. Любой военный союз может включать в себя новых членов, если на это согласятся уже имеющиеся члены, и НАТО несколько раз поступало именно так. Но открытое заявление об активной и неограниченной приверженности продвижению на восток неизбежно обострило опасения России.

Следующей ошибкой стало решение администрации Джорджа Буша — младшего заявить на саммите в Бухаресте в 2008 году о том, что Грузия и Украина станут членами НАТО. Бывший сотрудник Совета национальной безопасности США Фиона Хилл недавно отметила, что американское разведывательное сообщество выступило против этого шага, но тогда американский лидер проигнорировал возражения спецслужб по до сих пор неизвестным причинам.

Странным был и момент, выбранный для этого шага: в 2008 году ни Украина, ни Грузия и близко не соответствовали критериям членства, а другие члены НАТО выступали против их включения. Результатом стал непростой компромисс при посредничестве Великобритании, когда блок НАТО заявил, что и то, и другое государство в конечном счете станут членами альянса, но не сказал когда. По словам политолога Сэмюэля Чарапа, подобное заявление было чревато проблемами для всех сторон: оно не повысило безопасность Украины и Грузии, но укрепило мнение Москвы о том, что НАТО настроено на их включение. Неудивительно, что бывший посол США в НАТО Иво Даалдер назвал решение 2008 года «смертным грехом» НАТО.

Следующий виток наступил в 2013 и 2014 годах. Когда экономика Украины шаталась, тогдашний президент Украины Виктор Янукович поощрял торговую войну между Европейским союзом и Россией за экономическую помощь. Его последующее решение отказаться от заключенного с ЕС соглашения о присоединении и принять более выгодное предложение Москвы спровоцировало протесты Евромайдана, которые в конечном счете привели к его свержению.

Официальные лица США явно склонялись на сторону протестующих и активно участвовали в усилиях по выбору преемника Януковича, тем самым подтверждая опасения России, что на Украине произошла спонсируемая Западом цветная революция. Примечательно, что официальные лица в ЕС и Соединенных Штатах, казалось, никогда не задавались вопросом, может ли Россия возражать против такого исхода или что она может сделать, чтобы его не допустить. В результате «захват» Крыма и поддержка «сепаратистов» на востоке Украины стал для них шоком.

На Западе принято защищать расширение НАТО и обвинять в украинском кризисе исключительно Путина и Россию, которая также «растоптала» Будапештский меморандум 1994 года, предоставивший гарантии безопасности Украине в обмен на ее отказ от ядерного арсенала, унаследованного от Советского Союза. Эти и другие действия вызвали законную обеспокоенность по поводу намерений России, а «незаконный захват» Крыма резко настроил жителей Украины и стран ЕС против Москвы. Если у России есть очевидные причины для беспокойства по поводу расширения НАТО, то и у ее соседей есть достаточно причин для беспокойства по поводу России.

Но Путин не несет единоличной ответственности за продолжающийся кризис вокруг Украины, и моральное возмущение по поводу его действий или характера не может считаться стратегией. Более жесткие санкции вряд ли заставят его уступить требованиям Запада. Как бы это ни было неприятно, Соединенным Штатам и их союзникам необходимо признать, что геополитическая ориентация Украины является жизненно важным интересом для России, для защиты которого она готова применить силу, и не потому, что Путин является «безжалостным диктатором, ностальгирующим по старому советскому прошлому». Великие державы никогда не остаются равнодушными к геостратегическим силам, сосредоточенным на их границах, и Россия была бы глубоко обеспокоена политической ориентацией Украины, даже если бы кто-то другой руководил ею. Нежелание США и ЕС признать такое положение вещей является основной причиной того, что мир сегодня оказался в такой ситуации.

Тем не менее Путин усложнил эту проблему, пытаясь «добиться серьезных уступок под дулом пистолета». Даже если его требования были вполне разумными (а некоторые из них таковыми не являются), у Соединенных Штатов и остальной части НАТО есть все основания сопротивляться его попыткам шантажа. Опять же, реализм помогает понять, почему: в мире, где каждое государство в конечном счете само по себе, сигнал о том, что вас могут шантажировать, может побудить шантажиста выдвигать новые требования.

Чтобы обойти эту проблему, обе стороны должны были бы превратить эти переговоры из тех, которые выглядят как шантаж, в те, которые больше похожи на шаги друг навстречу другу. Администрация Джо Байдена, похоже, пытается что-то сделать в этом направлении, предлагая взаимовыгодные соглашения по размещению ракет и другим второстепенным вопросам и пытаясь снять с обсуждения вопрос о будущем расширении НАТО. Однако такой подход едва ли увенчается успехом, потому что геополитически Украина жизненно важна для Кремля, и Россия будет настаивать на том, чтобы получить от переговоров что-то осязаемое. Байден уже ясно дал понять, что Соединенные Штаты не будут вступать в войну, чтобы защищать Украину, и те, кто думает, что они могут и должны — в регионе, который находится по соседству с Россией, — видимо, считают, что на дворе по-прежнему однополярный мир 1990-х годов и у Вашингтона множество привлекательных военных вариантов.

Однако, даже не имея козырей, переговорная команда США, по-видимому, по-прежнему настаивает на том, чтобы Украина сохранила возможность вступления в НАТО в какой-то момент в будущем, а это как раз тот исход, который Москва хочет исключить. Если Соединенные Штаты и НАТО захотят решить эту проблему дипломатическим путем, им придется пойти на реальные уступки и, возможно, не получить всего, чего они хотят.

Лучшая надежда на мирный выход из этой запутанной ситуации состоит в том, чтобы украинский народ и его лидеры осознали, что борьба России и Запада за то, какая сторона в конечном счете заручится поддержкой Киева, станет катастрофой для их страны. Украина должна взять на себя инициативу и объявить, что намерена действовать как нейтральная страна, которая не будет присоединяться ни к какому военному союзу.

Киев должен официально взять на себя обязательство не становиться членом НАТО или вступать в возглавляемую Россией Организацию Договора о коллективной безопасности. Он по-прежнему может свободно торговать и принимать инвестиции из любой страны, и он должен иметь свободу выбирать собственных лидеров без вмешательства извне. Если бы Киев пошел на такой шаг сам, то США и их союзников по НАТО нельзя было бы обвинить в том, что они поддались российскому шантажу.

Для Украины, существующей в качестве нейтрального государства по соседству с Россией, такое развитие событий вряд ли является идеальной ситуацией. Но, учитывая ее географическое положение, это лучшее, на что может реально рассчитывать Киев. Такой вариант, безусловно, намного лучше нынешней ситуации. Стоит помнить, что Украина фактически сохраняла нейтралитет с 1992 по 2008 год — год, когда блок НАТО по глупости объявил, что Украина вступит в альянс.

Самое трагичное во всей этой ситуации то, что ее можно было избежать. Но до тех пор, пока американские политики не умерят свою либеральную гордыню и не вспомнят неудобные, но жизненно важные уроки реализма, они, скорее всего, будут сталкиваться с подобными кризисами и впредь.