Ни один из имеющихся у Израиля способов остановить прогресс Ирана в создании ядерного оружия не может считаться хорошим. По сути, даже если мировым державам удастся возобновить ядерную сделку 2015 года с Ираном, дипломатия сможет лишь отсрочить неизбежное, пишет бывший глава МИД Израиля Шломо Бен-Ами в статье, вышедшей 17 декабря в The Strategist.
В 1977 году тогдашний заместитель премьер-министра Израиля Игаэль Ядин спросил президента Египта Анвара аль-Садата, который в то время находился с историческим визитом в Иерусалиме, почему египетская армия не двинулась на Синайские перевалы во время войны Судного дня 1973 года.
«У вас есть ядерное оружие, разве вы не слышали», — ответил Садат.
Конечно, о ядерном потенциале Израиля ходили слухи. По сей день Израиль так официально и не подтвердил существование своей ядерной программы. Тем не менее на протяжении длительного времени политику региона, в том числе в части сдерживания врагов еврейского государства, определял самый плохо скрываемый секрет Израиля. Но может ли это сдержать Иран?
Ранее на ИА REX: Не стоит ждать войны между Израилем и Ираном
В 1967 году первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион и Шимон Перес, который позже будет и премьер-министром, и президентом, выступили за то, чтобы Израиль испытал примитивное ядерное устройство, чтобы предотвратить нападение Египта. В то время Израиль существовал практически один на один с враждебным окружением. Франция, которая раньше была его основным поставщиком оружия, только что покинула его, а сама страна еще не достигла своей нынешней стратегической близости с Соединенными Штатами. Позиция Бен-Гуриона отражала его мнение о том, что Израиль по своей сути является хрупким образованием, окруженным смертельными врагами, война с которыми нецелесообразна без поддержки крупной иностранной державы.
Тогдашний премьер-министр Леви Эшколь, заместитель премьер-министра Игаль Аллон и глава администрации Ицхак Рабин — все принципиальные противники появления ядерного оружия на Ближнем Востоке — признали шаткое положение страны, но сопротивлялись искушению продемонстрировать ядерный потенциал. Когда в мрачные дни войны Судного дня 1973 года министр обороны Моше Даян снова выступил с этим предложением, лидеры Израиля снова устояли перед соблазном выставить напоказ — не говоря уже о развертывании — ядерное оружие.
Спустя почти полвека у Израиля в регионе стало меньше врагов, после того как он заключил мир с несколькими своими соседями. Однако после Исламской революции 1979 года в Иране у Тель-Авива появился новый и мощный противник. И некоторые утверждают, что для того, чтобы не дать Ирану развить свою ядерную программу, Израиль должен отказаться от своей политики «ядерной непрозрачности».
Но если Тель-Авив объявит о наличии у него ядерного потенциала, а Иран в любом случае не откажется от своих ядерных амбиций, действительно ли Израиль пойдет на применение ядерного оружия для ответа на этот стратегический вызов, но определенно не угрозу существованию? Более того, признание Израилем наличия у него ядерного арсенала может придать легитимности стремлению Ирана создать ядерное оружие и побудить другие региональные державы, такие как Египет, Саудовская Аравия и Турция, последовать его примеру.
Такое развитие событий может иметь катастрофические последствия. Взаимное сдерживание, существовавшее во время Холодной войны или даже сегодня в бинарном индийско-пакистанском конфликте, не сработало бы на Ближнем Востоке, неблагополучном регионе, где изобилуют негосударственные субъекты и нестабильные режимы.
Иран упорно продолжал свою работу в рамках ядерной программы. Он пережил годы сокрушительных экономических санкций, ультрасовременной израильской кибервойны против своей стратегической инфраструктуры, убийств ученых-ядерщиков и нападений на свои военные объекты на Ближнем Востоке.
Тем не менее Иран сейчас как никогда близок к освоению полного ядерного топливного цикла. Более того, республике удалось сохранить свои прокси-армии на всём Ближнем Востоке и расширить свое стратегическое влияние от Йемена через Ирак и Сирию до Ливана.
Израильская «Доктрина Бегина» — политика противодействия распространению, направленная на использование превентивных ударов для прекращения разработки потенциальными противниками оружия массового уничтожения — не остановит Иран. Десять лет назад Израиль потратил миллиарды долларов на подготовку к массированному удару по ядерным объектам Ирана. Но этого удара так и не произошло.
Израильские воздушные удары действительно уничтожили иракский ядерный реактор «Осирак» в 1981 году и аналогичную установку в Сирии в 2007 году. Но это были хирургические операции. Использование воздушных ударов для уничтожения хорошо рассредоточенных, хорошо замаскированных и хорошо защищенных ядерных объектов Ирана нереально, и эти усилия почти наверняка приведут к крупной войне.
Хотя военный потенциал Израиля не имеет себе равных среди других ближневосточных держав, он всё равно столкнется с серьезными угрозами. Иран, безусловно, отреагирует на нападение на свои ядерные объекты, нанеся ответный удар по израильским целям и, возможно, против стран, которые позволили Израилю использовать свое воздушное пространство для нанесения ударов по республике.
Между тем ставленник Ирана в Ливане, «Хезболла», начнет развертывать свои 150 тыс. ракет различных типов, которые могут достичь любого уголка Израиля. Уязвимый тыл Израиля и, возможно, часть его жизненно важной инфраструктуры сильно пострадают, прежде чем его военно-воздушные силы смогут нейтрализовать «Хезболлу» — а вместе с ней, вероятно, сравнять с землей Ливан.
По всей видимости, лучшей надеждой Израиля и мира на предотвращение превращения Ирана в ядерную державу является заключение того или иного международного соглашения. Но хотя это именно то, чего в настоящее время пытаются добиться переговорщики в Вене, Иран занял жесткую позицию на переговорах.
Такое отношение не совсем неоправданно. В конце концов, именно Соединенные Штаты (при соучастии Израиля) в одностороннем порядке вышли из ядерного соглашения 2015 года, несмотря на то, что Иран не нарушил своих обязательств. При этом ЕС не сдержал своего обещания помочь Тегерану обойти санкции, которые впоследствии снова наложили США. Более того, собеседники Исламской Республики в Вене — страны, которые выступают за ядерное нераспространение, — в основном сами являются ядерными державами.
Подобное, с точки зрения Ирана, лицемерие, вероятно, укрепляет уверенность иранских лидеров в том, что реальная опасность заключается в отказе от разработки ядерного оружия. Если бы Украина не сдала свой ядерный арсенал советских времен (тогда он был третьим по величине в мире) в 1994 году в обмен на заверения Америки в том, что Россия будет соблюдать ее суверенитет, у нее всё еще мог бы остаться Крым, и она могла бы не наблюдать с беспокойством, как российские войска «скапливаются» на ее границе. Точно так же ядерный Ирак не подвергся бы нападению со стороны США и их союзников в 2003 году. Кроме того, именно ядерный потенциал Северной Кореи защитил КНДР от нападения.
Помня об этом, лидеры Ирана могут думать так же, как премьер-министр Пакистана Зульфикар Али Бхутто 50 лет назад. Пакистанцы, заявил Бхутто, «будут есть траву, даже голодать», если это потребуется для разработки их собственной ядерной бомбы.
Переговоры в Вене еще могут привести к заключению соглашения. Но поскольку лидеры Ирана в значительной степени убеждены в том, что ядерное оружие является наилучшим способом защиты, единственный надежный способ помешать Ирану отработать цикл обогащения делящихся материалов и, в конечном счете, создать действующее ядерное оружие, вероятно, заключается в смене режима. Такова была позиция ключевых разведывательных органов Израиля поколение назад, когда ядерная программа Ирана еще только зарождалась. Учитывая, насколько устойчивой оказалась Исламская Республика, кажется, что мир, возможно, в конечном счете должен будет мириться с иранской ядерной бомбой, точно так же, как он научился жить с арсеналом Индии и Пакистана.
Комментарии читателей (0):