У Китая нет уверенности в том, что талибы (члены террористической организации, деятельность которой запрещена в РФ) будут соблюдать достигнутые договоренности. Эксперт Института Дальнего Востока РАН, специалист по китайскому ВПК Василий Кашин рассказал в интервью ИА REGNUM о перспективах китайского силового присутствия в Афганистане и странах Туркестана.
ИА REGNUM: Тема китайских частных военных компаний (ЧВК) в Туркестане обсуждается уже много лет. Могут ли китайские военные появиться в регионе в ближайшее время в связи с событиями в Афганистане?
Китайских ЧВК в странах Центральной Азии не было и нет.
То, чем пугают жителей Таджикистана, — это не ЧВК. На территории Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана стоят посты, и периодически на территорию заходят подразделения армии или Народной вооруженной полиции Китая, чтобы перекрыть альтернативные пути в СУАР КНР.
Делается это в рамках соглашения 2016 года между начальниками Генеральных штабов КНР, Таджикистана, Афганистана и Пакистана. Согласно текущим договоренностям Китай периодически заходил на территорию Ваханского коридора Афганистана и ГБАО.
У КНР нет ЧВК, есть ЧОК, которые занимаются вооруженной охраной за рубежом. В Китае есть компании, которые сопровождают грузы на кораблях в районе Африканского Рога. Другие компании охраняют китайские активы в проблемных регионах — на Ближнем Востоке и в Африке. А есть совместные охранные структуры, часть сотрудников которых составляют местные жители.
Пекин действительно обсуждал, как минимум с Казахстаном, возможность присутствия своих охранных структур в стране для защиты инвестиционных проектов. Но идея найма чисто китайских структур не реализовалась.
КНР учитывает рост антикитайских настроений, особенно в Казахстане и Киргизии. Их подход к присутствию охраны на своих объектах в других странах будет очень аккуратный и, скорее всего, будет реализован в формате совместных охранных организаций или найме местных охранных структур.
Но с талибами (члены террористической организации, деятельность которой запрещена в РФ) это никак не связано.
ИА REGNUM: Сейчас разворачивается информационная кампания — КНР обвиняют в сотрудничестве с «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Какова на самом деле степень влияния Пекина на решения нового руководства Афганистана?
Позиция КНР по талибам (члены террористической организации, деятельность которой запрещена в РФ) похожа на российскую. У Пекина есть свой канал для общения с новой властью в Афганистане через пакистанскую разведку. Но при этом у Китая нет особого влияния на «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и нет уверенности в том, что его члены будут соблюдать достигнутые договоренности.
Это хорошо видно по тому, как КНР усиливает войска в западной части страны, активизирует работу в рамках ШОС и по линии двустороннего сотрудничества с Россией.
ИА REGNUM: Как вы оцениваете боеспособность нынешней НОАК?
Китайская военная мощь сейчас на подъеме. Они включились в военные соревнования с США. При этом важно отметить, что у Пекина фокус военного строительства и приоритетов, связанных с соперничеством с США, довольно далек от Центральной Азии.
Наиболее быстро развивающимся видом вооруженных сил Китая являются военно-морские силы. Группировка войск в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая до недавнего времени была одной из самых плохо оснащенных, с огромных количеством антикварного оружия. Но незадолго до обвала американского правительства в Афганистане Пекин начал активное перевооружение войск в СУАР. К моменту прихода к власти талибов (члены террористической организации, запрещенной в РФ) уровень оснащения войск в западной части Китая подтянулся к уровню вооружения армии в других регионах страны.
Комментарии читателей (2):