AUKUS кровно заинтересован в противодействии росту Китая – The Hill

У США и их союзников нет 20 лет на подготовку к индо-тихоокеанскому конфликту. У них, скорее всего, нет и десяти, пишут в газете The Hill старший научный сотрудник Института Хадсона в Вашингтоне, директор Хадсоновского центра американской морской мощи, отставной офицер ВМС США Сет Кроспи и научный сотрудник Хадсона, аспирант Лондонской школы экономики Гарри Халим.

15 сентября США, Великобритания и Австралия объявили о заключении трехстороннего пакта о безопасности, получившего название AUKUS. В соответствии с соглашением Австралия расторгла контракт на дизель-электрические подводные лодки класса «Атака» с французским производителем Naval Group и вместо этого закупит британские или американские ударные атомные подводные лодки. В более широком смысле альянс призван противостоять китайской военной экспансии.

Ранее на ИА REX: AUKUS и QUAD - против Китая к новой холодной войне

Хотя ни одна конкретная страна не обсуждалась, Великобритания и Австралия всё чаще заявляли о своем намерении сдерживать китайскую агрессию в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. Совсем недавно Великобритания развернула свою единственную авианосную ударную группу в Индо-Тихоокеанском регионе, сигнализируя тем самым о своей решимости, но Великобритания не может поддерживать постоянную авианосную ударную группу в западной части Тихого океана. Пакт AUKUS может также включать в себя четкое соглашение о базировании, позволяющее американским подводным лодкам класса «Вирджиния» действовать с австралийского военно-морского объекта. Передовое развертывание американских комбатантов снижает износ судов и, что наиболее важно, сокращает время транзита между Западным побережьем США и Азией.

Существует два метода оценки международных политических действий. Можно либо предположить, что государства действуют рационально, просчитывая свои интересы и реагируя соответствующим образом, либо что они действуют иррационально, руководствуясь внутренними политическими и бюрократическими императивами. Истина обычно находится где-то посередине. Концепция политического интереса существует, какой бы аморфной она ни была, но она преломляется через фракционные, институциональные и культурные линзы.

Тем не менее можно определить модели действий, которые указывают на набор предположений, обычно невысказываемых, о природе политической конкуренции и характере современных действий. Британская политика перед Первой мировой войной была бессистемной и несфокусированной. Тем не менее существовало общее понимание того, что имперская Германия представляла угрозу британскому могуществу и англоцентричному международному порядку. Трудности возникли из-за неспособности связать это широкое осознание с другими политическими вопросами, наиболее важным из которых является необходимость сохранения глобального контроля над морем. Отсюда парадокс британского «сокращения» с 1895 по 1914 год: Британия не сдерживала Германию в 1914 году и не создала позиции, достаточно мощной, чтобы повлиять на международные события в 1918 году.

Соглашение AUKUS свидетельствует об аналогичной тенденции — как в Соединенных Штатах, так и в западном мире. Примерно в 2018 году американский политический класс осознал угрозу, которую Китай представляет для современного международного порядка, мощи США и либеральных ценностей. Неамериканские элиты сделали то же самое после пандемии COVID-19: Коммунистическая партия Китая разоблачалась как злонамеренный субъект, желающий как минимум манипулировать информацией и оказывать давление на другие державы для своей собственной политической выгоды. Китай до сих пор не привлечен к ответственности и, вероятно, никогда не будет привлечен.

Читайте также: Зачем Западу AUKUS? – Project Syndicate

Широкие международные политические тенденции легче заметить, чем хотелось бы признать в Вашингтоне. Трудность заключается в специфике, в понимании целей Китая и выработке последовательных политических мер.

В принципе, пакт AUKUS основывается на твердых стратегических принципах. Америка, Австралия и Великобритания — все они кровно заинтересованы в противодействии росту Китая. Цель КПК — глобальное господство. Контролируя морские пути Индо-Тихоокеанского региона — и, следовательно, от трети до половины мирового ВВП, — Пекин надеется заставить остальную часть Евразии, Африки и Америки принять его диктат. КПК планирует добиться этого контроля сначала путем подчинения Тайваня, а затем путем разрушения американского контроля над Индо-Тихоокеанским морем и структур Евразийского альянса.

Америка, Австралия и Великобритания являются морскими державами, первые две — из-за их неевразийского расположения, последняя — в силу островной географии. Цели Китая являются морскими, учитывая географию Индо-Тихоокеанского региона и устойчивую взаимосвязь между торговлей и морским транспортом. Расширение военно-морских возможностей Австралии, расширение доступа американских и британских баз в Азии и укрепление координации между военными — всё это необходимые задачи для противодействия растущей агрессии КПК.

Трудность, однако, заключается в увязке этих широких стратегических императивов с конкретными политическими решениями, которые влечет за собой пакт AUKUS. С военной точки зрения Австралии требуются современные подводные лодки. Технические, механические и кадровые проблемы преследовали лодки класса «Коллинз» с момента их развертывания в 1996 году. Только в 2016 году, через 20 лет после их поступления на вооружение, Королевский австралийский военно-морской флот смог эксплуатировать все шесть лодок.

Как и Великобритания и большинство членов НАТО, австралийские военные располагают специальными мощностями высокого класса — в случае Австралии, эсминцем класса «Хобарт», Силами специальных операций и, возможно, десантным кораблем класса «Канберра», — которые хотя и эффективны, но численно недостаточны для изменения баланса сил в Индо-Тихоокеанском регионе без исключительной координации между Австралией, Америкой и союзниками. Поэтому первоначальный план Австралии, объявленный в 2007 году, состоял в том, чтобы закупить двенадцать ударных подводных лодок с обычным двигателем французского производства, названных классом «Атака», у частично государственной военно-морской группы для развертывания в 2030-х годах. Пакт AUKUS отменил эти планы практически без предупреждения французского правительства после более чем десятилетней франко-австралийской подготовки и планирования.

Проблема кроется не в переходе с обычных подводных лодок на атомные (SSN), хотя сторонники нераспространения пытаются представить дело именно так. Обе возможности имеют место в современном флоте, факт, который иногда упускают из виду крупные военно-морские силы. Небольшие дизель-электрические подводные лодки (SSK), оснащенные воздушно-независимым двигателем, делают современные SSK более тихими, чем SSN, но реактор SSN расширяет дальность действия, а на современных лодках позволяет увеличить корпус, повышая эксплуатационную гибкость. Австралия, а также США и Великобритания, если на то пошло, выиграли бы от развертывания смешанного флота с обычными ядерными двигателями, аналогичного одновременному использованию советским флотом лодок с ядерными двигателями класса «Альфа» и «Сьерра» наряду с катерами класса «Кило» с обычными двигателями.

Читайте также: Станет ли ЕС стратегически автономным после AUKUS? – Responsible Statecraft

Скорее, проблема во времени. Подводные лодки атакующего класса должны были поступить на флот в начале 2030-х годов партиями по три-четыре единицы, что позволило бы австралийскому военно-морскому флоту быстро отказаться от лодок Collins, увеличить свой флот в течение десятилетия, но при этом сохранить свой флот из шести лодок Collins в течение 2020-х годов. Представляется вероятным, что новая замена Collins будет вариантом американской Вирджинии или британского класса Astute — размер флота будет определен после 12−18 месяцев анализа, но Австралия, похоже, готова купить около восьми атомных лодок, учитывая бюджетные ограничения и цели в области возможностей.

Для постройки ведущих кораблей любого класса требуется дополнительное время. Только с помощью третьей лодки класса «Вирджиния» американские верфи смогли производить подводные лодки за два-три года. А переговоры по контракту, вопросы проектирования и определенное бюрократическое вмешательство задержат строительство и закупки. Это особенно важно, учитывая отсутствие у Австралии опыта работы с ядерными двигателями и дополнительную работу, которую это создаст для американских и британских подрядчиков. Таким образом, мы можем ожидать, что первая замена класса Collins появится на флоте к началу 2030-х годов при наиболее благоприятных обстоятельствах, скорее всего, к середине-концу 2030-х годов. На данный момент Австралия может арендовать американские подводные лодки класса «Лос-Анджелес» по истечении срока их службы, но в течение следующих двух десятилетий она будет вынуждена полагаться на свои лодки класса «Коллинз».

В этом заключается разрыв между широким признанием политических тенденций и конкретным пониманием стратегических и военных реалий.

У США и их союзников нет 20 лет на подготовку к индо-тихоокеанскому конфликту. У них, скорее всего, нет и десяти. Военная экспансия Китая, возросшая напористость и явное военное давление на Тайвань указывают на то, что война может начаться в ближайшие пять лет — предположение, публично выдвинутое адмиралом Джоном Акилино, командующим Индо-Тихоокеанским командованием США на слушаниях в Конгрессе в марте этого года. Замена «Коллинзов» на ядерном топливе, развернутая в значительном количестве только в 2040-х годах, вряд ли окажет заметное влияние на военный баланс. Но американские, австралийские и британские планировщики, похоже, предполагают, что война начнется только на их условиях, так, как они сами выберут.

Схема ВМС США «отказ от инвестиций» следует параллельной логике. Служба избавится от многих своих крупных надводных боевых кораблей — эсминцев и крейсеров с управляемыми ракетами — заменив их небольшими надводными боевыми кораблями и беспилотными системами, которые более разнообразны и живучи. Тем не менее, несмотря на заверения военно-морского флота, ни один из этих новых малых надводных боевых кораблей, в частности фрегатов класса «Созвездие», не достигнет численности флота к 2026 году. И беспилотные наземные транспортные средства, которые он рекламирует, вряд ли скоро изменят его смертоносность. Невысказанное предположение состоит в том, что у военно-морского флота и военных в более широком смысле есть время — примерно от десяти до 20 лет — для подготовки к китайско-американской конфронтации.

Читайте также: Между США и Китаем начнется третья мировая война? – American Conservative

К 1999 году начали вырисовываться очертания китайской угрозы в том виде, в каком она существует сегодня. КПК расправилась с протестующими за демократию на площади Тяньаньмэнь, продемонстрировав несостоятельность своих обещаний провести либерализацию. Она стала главным благодетелем Северной Кореи. Она установила связи с Ираном, Ираком и Ливией и была частично вовлечена в сеть А.К. Хана по распространению ядерного оружия. Она угрожала Тайваню вторжением в 1995 году и поддерживала Слободана Милошевича против НАТО на Балканах. Политика — это область непредвиденных обстоятельств, однако долгосрочные намерения Китая ясны.

Оборонное соглашение 1999 года, которое предоставило Австралии атомные подводные лодки два десятилетия спустя, было бы разумным. Австралия получила бы свои 12 лодок к 2020 году, и в этот момент Китай завершил бы свое превращение во враждебный субъект. Однако сейчас 2021 год, а не 1999 год. И если в более широком смысле AUKUS логичен, то его политические компоненты демонстрируют отсутствие американской стратегической рациональности. У нас нет 20 лет, чтобы подготовиться к вызову великой державы. Этот вызов пришел много лет назад.