Референдум в Белоруссии: как не наделать под себя

Анонс конституционного референдума Александр Лукашенко сделал задолго до финала президентской кампании 2020 года. Изначально не было ясности не только в том, желает ли он внесения существенных изменений и дополнений в документ 1994 года (с изменениями и дополнениями по итогам референдумов), или же хочет видеть полноценный новый Основной закон.

Лукашенко несколько раз делал и потом дезавуировал заявления по конституционной реформе, назначал и распускал тайные комиссии, сформированные им для разработки новых положений. В конце концов общественности была представлена назначенная им группа его сторонников, которая келейно обсуждала некие «новеллы», приемлемость которых не была ясна до конца даже членам этой группы.

На самом деле, как и в случае с избирательным штабом Лукашенко, конституционная реформа разрабатывалась другой группой в другом месте. Во всех случаях общественность отстранили от обсуждения и утверждения норм будущего Основного закона. Вся эта мутная история ещё раз подтвердила очевидность деградации республиканских начал в постсоветской Белоруссии, деградировавшей до квазимонархии туркестанского типа.

Конституционная суета нужна была ещё и для того, чтобы отвлечь внимание широких масс населения от реальных проблем во всех сферах — политики внешней и внутренней, экономики и социальной сферы, культурной жизни. За всеми ними виднелись ошибки госуправления — как минимум.

Как максимум, за всем этим просматривалось гораздо большее — стратегически неправильный путь, естественными проявлениями которого являлись и внешнеполитическая «многовекторная» проституция, и внутриполитический государственный терроризм, социально-экономическая позиция на уровне стран третьего мира без каких-либо шансов оказаться в мире первом. Единственным выгодоприобретателем такого курса, обусловленного объективными факторами и отягощённого субъективными, была и остаётся нынешняя так называемая элита. Национализм в красно-зелёной обёртке стал её естественной идейно-политической концепцией, надстройкой над базисом искусственно созданного и столь же искусственно отчленённого от единого и естественного своего целого, бедного на ресурсы и во всех отношениях деградирующего лимитрофа.

Ранее на ИА REX: «Новая идеология» Лукашенко: государственный национализм в красной обёртке

Изменения к лучшему белорусское общество видит в ротации политических элит. Общенациональным консенсусом правомерно считать отстранение Лукашенко от власти. Многотысячные акции ненасильственного протеста цели своей не достигли и не могли достигнуть. Попытки самоорганизации и партизанско-диверсионной деятельности (трактуемой официозом как экстремистско-террористической) тоже не демонстрируют впечатляющих успехов. Кремль с российским «ядерным зонтиком» выступил гарантом невмешательства во внутрибелорусский конфликт, предоставил финансовую и иную поддержку официальному Минску. Евросоюз и США заявили о неприемлемости интервенции, в подготовке которой белорусский Совбез летом 2020 года уже успел обвинить Россию.

В такой ситуации многие надеются на естественную смерть «последнего диктатора Европы». За ней, однако, не последует изменений геоэкономического состояния Белоруссии. Тот, кого назначит себе в приемники Лукашенко, или тот, кого смогут продвинуть на белорусский властный олимп, будет вынужден считаться с объективными условиями.

Ещё более отчаянные романтики надеются на то, что анонсированный Лукашенко конституционный референдум откроет окно возможностей. Хотя уже сейчас ясно, что финал будет таким же, как в старинном белорусском политическом анекдоте с двумя графами в бюллетене для голосования по вопросу о пожизненном правлении Лукашенко — «хай будзе» и «няхай будзе».

Несменяемый правитель удерживает власть с помощью штыков, утратив поддержку своего традиционного электората. Даже чиновничья вертикаль, как показали события лета-осени 2020 года, предпочла нейтралитет. Лукашенко пожурил «забившихся под плинтус» и показательно наказал отдельных перебежчиков в стан оппозиции, отказавшись от более масштабных чисток в духе 1930-х. Другой бюрократии у него нет и не предвидится.

Читайте также: Не получается в Белоруссии «народного единства» по языку

Нагнетание страстей, попытки представить Белоруссию в образе осаждённой крепости со сплотившейся вокруг феодала челядью, а также прочие пропагандистские меры не привели к желаемому результату. Политическое отчуждение лишь усилилось. Госпропагандисты стали выглядеть завравшимися клоунами, рисующими за денежку малую параллельную реальность, которая ещё больше раздражает обывателя.

Отказавшись от активного сопротивления, жестоко подавляемого спецслужбами с привлечением армии (классический сюжет латиноамериканской хунты), противники «режима» перешли к диверсиям, саботажу и другим формам максимизации дискомфорта «всенародноизбранного» и его «неолигархов». Принимая 23 сентября с докладом с докладом министра промышленности Петра Пархомчика и вице-премьера Юрия Назарова, Лукашенко пообещал надолго лишить свободы сограждан, которые якобы «осознанно за деньги спецслужб Запада вредят нашей экономике, а равно нашему государству».

«Я знаю, вы в правительстве приняли ряд решений по минимизации воздействия санкций на нашу экономику. Но посмотрите на своих сотрудников на предприятиях. У меня есть информация, что мерзавцев несколько там еще кое-где осталось, и они ставят перед собой цель проинформировать коллективный Запад о том, как Пархомчик с Назаровым пытаются обойти санкции. Шпионят фактически и сдают информацию туда», — заявил Лукашенко.

Подобные признания свидетельствуют о том, что ранее сделанные заверения в якобы полном разгроме оппозиции и неэффективности международных санкций являются не более, чем стремлением выдать желаемое за реальность. Протестные уличные манифестации действительно подавлены, однако сопротивление перешло в другие формы. При этим оно не связано ни с западными спецслужбами, ни с существующей в своей альтернативной параллельной реальности номинальной прозападной националистической оппозицией за рубежом.

Заявлениями про свой уход, про трансформацию политической системы через референдум и тому подобным Лукашенко пытался реализовать свой стандартный приём — сбить накал страстей персональными гарантиями урегулировать ситуацию, перенести решение проблемы на потом, а потом поступить по своему усмотрению. Классическим примером реализации такого сценария стало сделанное в июне 2020 года обещание провести референдум по строительству аккумуляторного завода под Брестом: в сентябре остановленное строительство было запущено, а вскоре после этого возмутители чиновничьего спокойствия были репрессированы.

«Я займу нейтральную позицию, организую референдум. А вы, только без гвалта, шума. Определим место, будете звать людей, дебатировать. Как на выборах», — публично обещал Лукашенко 22 июня 2020 года в Бресте на встрече с местными общественными активистами.

Он заверил их в проведении референдума, сказав «не сомневаться». Как сообщала президентская пресс-служба, Лукашенко «пообещал, что все будет проведено абсолютно открыто и прозрачно» и даже обозначил сроки. «После выборов. Соберем хлеб, урожай - и проведем. Я с удовольствием запишу себе несколько очков, что внес это предложение на референдум в Бресте. И как народ решит, так и будет. Скорее всего, если хозяева не объяснят, что происходит там, будут (жители города. — Прим. президентской пресс-службы) за то, чтобы его куда-то перенести. Очень трудно будет в компактной Беларуси куда-то перенести этот завод. Скорее всего, его надо будет закрывать, Но, может, где-то найдем», — сказал он тогда.

Хлеба в том году собрали, собрали хлеба в году нынешнем, а местного референдума не было и не предвидится. В январе 2021 года Лукашенко напомнил о своём обещании провести референдум в Бресте, однако даже не попытался объясниться с теми, кому обещал, не говоря уж об извинениях за ложь и обман.

Читайте также: МИД Белоруссии: русофобия, ложь, хамство и неблагодарность

С референдумом по конституционной реформе пока всё идёт по такому же сценарию. Выступая 20 сентября перед новыми назначенцами, Лукашенко сказал: «Впереди у нас референдум. Нам придется проводить его, убеждать людей, хотя напрягаться мы особо не будем. Мы просто людям расскажем, какие перемены нас ждут в связи с изменением Конституции, чтобы нас не упрекнули, что мы тут удерживаем дико власть посиневшими руками, как я часто говорю, и вот под себя делаем эту Конституцию. Никто под себя ничего делать не собирается. Как обещали, так проведем референдум».

На следующий день, 21 сентября, Лукашенко снова заговорил про референдум. Анонсируя совещания, в том числе по линии президентской администрации, он сказал: «По линии администрации президента у нас очень много накопилось вопросов — политических, идеологических, кадровых. Тем более скоро референдум, есть о чем поговорить».

За этой затянувшейся болтовнёй, однако, нет никаких реальных дел. Видится затягивание келейной бюрократической интриги, к которой народ не имеет никакого отношения. Нет ни общественных обсуждений проектов, ни публикаций этих проектов — за исключением оппозиционных предложений вернуться к Конституции 1994 года, которые даже проектом сложно назвать. Похоже, все прекрасно понимают правила игры — изначально неинтересной, навязанной желающим «перевернуть страницу» восстания 2020 года.

Доверия к проведению конституционной реформы в белорусском обществе не больше, чем к проведению президентских или любых других выборов. Весь этот номенклатурный междусобойчик никак не отвечает на ключевой вопрос белорусской общественно-политической жизни.

В отчаянной попытке отсрочить неизбежное Лукашенко уже третий год проговаривает мантру про «посиневшие пальцы», превратившиеся в «посиневшие руки», которыми он якобы не держится за власть. Как правило, такие заверения происходят осенью и весной.

Про референдум можно напоминать ещё три года, собирать и распускать всякие «конституционные комиссии» — не более законные, чем оппозиционный «координационный совет по трансферу власти» или его аналог — «всебелорусское народное собрание», сформированное из назначенцев и фактически дублирующее деятельность «национального собрания», тоже состоящего из назначенцев и имитирующего подобие парламента.

Спустя ещё три года в вечернем выпуске провинциального телеканала какой-нибудь мощный старик между прочим может заявить, что есть мнение о нецелесообразности проведения дорогостоящего конституционного референдума в целях экономии и бережливости. Поэтому, растолкуют поднятые по команде пропагандисты, лучше деньги потратить на борьбу с коронавирусом — от которого, как известно, «никто не умер и не умрёт».

Не секрет, что с конституционным референдумом белорусская прозападная оппозиция связывает трансформацию белорусской политической системы. Потерявший внутреннюю и внешнюю легитимность, но обладающий реальной властью несменяемый руководитель постсоветской республики сумел навязать свои правила игры, замещая идеей «новой конституции» от Лукашенко давнюю идею внесистемных националистов (активно продвигаемую после августа 2020-го) о необходимости возврата к белорусской Конституции образца 1994 года.

В той «старой» Конституции РБ не было ни русского языка с государственным статусом, ни положений о «суперпрезидентской республике», ни нынешней национально-государственной символики, ни многого другого. Фактическая победа Лукашенко в первом туре первых президентских выборов 1994 года и его грандиозный успех на последующих референдумах предотвратили социальный взрыв.

Белоруссия вышла из системного кризиса 1990-х и вошла в новый системный кризис 2000-х. Не всем понятна глубина замысла этого манёвра или, как сказал бы страдавший алкогольной зависимостью подписант договора о Союзном государстве России и Белоруссии, «загогулины».

В свою очередь, возврат к нормам Конституции БССР 1978 года по понятным причинам выведен за рамки публичных дискуссий. С корректировкой знаменитой статьи 6-й, исключением ссылок на «научный коммунизм» и некоторыми другими небольшими корректировками Основной закон почти полувековой давности куда демократичнее и во всех остальных отношениях лучше нынешнего громоздкого документа, формально действующего в условиях правового дефолта.

Нынешний формально действующий, но практически не выполняющийся Основной закон на полном серьёзе предлагают усовершенствовать такими якобы необходимыми положениями, как «право страны на развитие мирного атома, участие в силах коллективной обороны». Даже белорусская Конституция 1937 года намного лучше той, которая действует сейчас — образца 1994 года «с изменениями и дополнениями». Сталинская, почти вековой давности Конституция будет гарантированно лучше той, которую сейчас самозваные друзья народа позиционируют светом в конце тоннеля.

Проблема вовсе не в конституционных нормах, а в правоприменительной практике. Сейчас она позволяет проводить массовые политические репрессии и акты государственного терроризма.

Почти 700 политзаключённых, десятки ликвидированных СМИ и общественных организаций, отказы в регистрации новых общественных организаций и партий, блокировка зарубежных и белорусских сетевых изданий, лишение адвокатов лицензий и проталкивание в адвокатские коллегии отставных силовиков-карателей, а также многие другие явления свидетельствуют о том, что системные проблемы усугубляются. Приоритет международного права над национальным на практике отрицается, на что обращают внимание в ООН, ОБСЕ и других международных организациях.

МИД Белоруссии в ответ обвиняет ООН во вмешательстве во внутренние дела суверенного и независимого государства, в подрывной деятельности и тому подобном. Симптоматично, как 26 сентября белорусский министр иностранных дел Владимир Макей заявил в эфире лживой «Белтелерадиокомпании» о наличии «неприглядных вещей» в досье помощников генсека этой международной организации и даже нарушении ею неких «договорённостей» с официальным Минском.

В частности, по итогам переговоров с генсеком ООН Антониу Гутеррешем глава МИД Белоруссии заявил, что, «если в ближайшее время будут опубликованы соответствующие материалы по линии ООН с подачи этих помощников генерального секретаря, мы расскажем о том, как некоторые представители команды ООН в Белоруссии использовали финансовые средства ООН, выделяемые для людей с инвалидностью, на поддержку участников протестных акций и тому подобное».

Конституционный референдум принципиально ничего не решит. Политическая система останется прежней. Сырьевое обеспечение, технологический уровень и рынки сбыта в лучшем случае тоже останутся прежними. Дальнейшая деградация науки и культуры неизбежна.

Белоруссия оформляется в задний двор с крикливым хулиганом, новодельными «традициями» и прочей никому за её пределами не интересной экзотикой. Понимающие перспективу формируют очереди за проставлением апостиля, правдами и неправдами выталкивают своих детей учиться подальше и сами выезжают, вывозя последнее. Ничего особенного не происходит — весь третий мир так существует, и весьма давно.