Известный социальный психолог Джон Берри вывел следующие стратегии аккультурации:
Как можно заметить на рисунке, под интеграцией понимается как вовлечение в чужую культуру, так и максимальное сохранение своей. Под ассимиляцией же — максимальные контакты с чужой культурой при минимальных контактах со своей родной. Совершенно определённо, что в Эстонии идёт уничтожение всего русского и насильственное насаждение эстонского. То есть речь идёт не об интеграции, а об ассимиляции, причём, как правило, насильственной. Но ассимиляцию у нас стыдливо называют интеграцией.
И здесь особо стоит отметить, что «интегрируют» не сирийских беженцев, которые приехали в Эстонию вчера, а людей, живущих в Эстонии уже в третьем поколении. То есть этническое большинство объявило себя хозяевами страны и теперь пытается ассимилировать или по крайней мере маргинализировать этническое меньшинство.
Ранее в сюжете: Часть первая. Проблема, которая умышленно не решается. Безгражданство в Эстонии
В Эстонии ситуация практически бельгийская. В ней проживают две лингвистические общины: эстоноязычная (68%) и русскоязычная (31%). Иной родной язык только у 1,5% населения. Эстонские власти при помощи мифа о мультикультурности пытаются безнаказанно притеснять русскоязычное население. Например, главврач одной из таллинских больниц в ответ на жалобу об отказе обслуживать больного на русском языке в городе, где у половины населения родным языком является русский, сообщает, что Эстония — страна ста народов, и врач не обязан знать сто языков.
Поддержка эстонскими властями фейковых национальных меньшинств направлена на дополнительную дискриминацию русского национального меньшинства, которое составляет 25% населения страны. Так, в старейшем объединении национальных меньшинств Эстонии «Объединение народов Эстонии» не представлены организации русского национального меньшинства. Когда в 2017 году собирались подписи под европейской гражданской инициативой Спасательного пакета национальных меньшинств (Minority Safe Pack), то единственной организацией национальных меньшинств, которая этим занималась, была НКО «Русская школа Эстонии». Прикормленные правительством полуфейковые организации полуфейковых национальных меньшинств не стали этого делать, так как поддерживают действия правительства, направленные на ассимиляцию. Если правительству нужна поддержка в выдавливании русского языка из всех сфер жизни, то оно всегда может заручиться поддержкой этих фейковых объединений.
Для оправдания своей дискриминационной политики правительство активно практикует ошибочное употребление терминов. Помимо «интеграции», которая на самом деле ассимиляция, в проправительственных кругах стало модно называть право на обучение на родном языке «сегрегацией». При этом, как принято в Эстонии, мнение самих представителей национальных меньшинств не спрашивают.
Здесь стоит отметить, что согласно п. 16 Пояснительного меморандума к Общей политической рекомендации № 7 ЕКРН о национальном законодательстве по борьбе с расизмом и расовой дискриминацией добровольный акт отделения от других лиц не является сегрегацией. Также в соответствии с п. 27 Рекомендаций Форума СПЧ 2008 года по вопросам меньшинств создание и развитие классов и школ, обеспечивающих образование на языках меньшинств, не следует рассматривать как недопустимую сегрегацию, если поступление в такие классы и школы носит добровольный характер.
В эстонской среде высока степень русофобии и ксенофобии. В планах интеграции надо увеличивать не контакты русских с эстонцами, а эстонцев с русскими. Среди русских контакты с эстонцами имеют 50%, среди эстонцев контакты с русскими только 10%.
Также, повторюсь, что в Эстонии «интегрируют» не новых мигрантов, а людей, которые живут в Эстонии несколько поколений, что само по себе является абсурдом. Человека, который успешно работал долгие годы на высокой или средней должности, увольняют с работы за якобы недостаточное владение эстонским языком, который ему для работы, может быть, вовсе не нужен, а потом начинают его «интегрировать». «Интегрировать» человека, который оказался на обочине жизни из-за репрессивной языковой политики.
Министерство культуры привлекает для разработки планов интеграции представителей полуфейковых объединений национальных меньшинств из числа ГОНГО. Они нужны только для одобрения любых планов правительства по ассимиляции национальных меньшинств. Как уже сказано выше, единственным объединением национальных меньшинств, которое собирало в 2017 году подписи под Спасательным пакетом национальных меньшинств, было НКО «Русская школа Эстонии». Очевидно, что объединение национальных меньшинств, которое не заинтересовано в защите прав национальных меньшинств, таковым не является и преследует чисто меркантильные цели освоения получаемых от правительства грантов.
Осенью 2015 года Эстонское общественное вещание запустило русскоязычный телеканал ETV+. Он был создан для распространения среди русского населения государственной пропаганды. Он замалчивает существующие проблемы или нивелирует их. Пытается показать, что Эстония — это страна, в которой у русского населения есть масса возможности для самореализации, дискриминации нет, и русским надо быстрее ассимилироваться.
Характерным примером здесь может быть случай, когда была закрыта единственная русская школа в городе Кейла. ETV+ пригласил в студию закрывшего школу мэра, но не позвал родителей, которые протестовали против её закрытия. Мэр, который на заседании городского собрания мотивировал закрытие русской школы целью ликвидировать русскую общину в городе, на ETV+ рассказал о том, какое это правильное решение и как хорошо будет русским детям. Родителям, которые считали, что закрытие русской школы — это ассимиляция и нарушение прав их детей, слово на этом канале не дали. Также стоит отметить, что у этого канала, несмотря на государственное финансирование, крайне низкие рейтинги, и доля эфирной аудитории составляет 1%.
При этом эстонские власти ещё и пытаются показать государственный канал на русском языке как некое достижение в сохранении русской национальной культуры. И этот обман работает. Посещая с визитом Эстонию, президент Федералистского союза европейских национальных меньшинств (ФСЕНМ/FUEN) Винце Лоран был восхищён этим фактом. Автору пришлось разъяснить высокому гостю (румынскому венгру), что если бы в Румынии был телеканал, на котором каждый день убеждали венгров стать румынами, а Венгрию называли самой ужасной и враждебной страной, то вряд ли румынские венгры считали бы это достижением в защите своих прав.
Но «интеграция» — это не только выучить эстонский язык и забыть русский. Авторы программы интеграции так и пишут, что русские должны не просто знать эстонский язык, но ещё и думать по-эстонски. Поэтому, может быть, одним из наиболее болезненных моментов в «интеграции» для русских является отношение к истории, так как глорификация нацизма практически идёт в комплекте.
Во время Второй мировой войны Эстония была первой страной, объявившей «юденфрай». Причём преступления нацизма на территории Эстонии делались руками эстонских коллаборантов. Так, охрана концлагерей состояла из эстонцев. Вместо покаяния и вопреки Резолюции ООН против глорификации нацизма власти Эстонии провозглашают нацистских коллаборационистов национальными героями и борцами за свободу.
Более 20 лет каждый год в посёлке Синимяэ проходит слёт ветеранов 20-й дивизии СС. Мероприятие финансируется из госбюджета. На нём часто присутствуют политики и чиновники. В то же время день освобождения Таллина от нацистских захватчиков объявлен траурным днём (ч. 3−4 ст. 3 Закона о праздниках и памятных днях). Также День Победы, который важен для каждого живущего в Эстонии русского, власти страны считают днём скорби. Тех же, кто его отмечает, враждебными элементами. Организаторы «Бессмертного полка» подвергаются преследованиям. Против них возбуждают дела, их увольняют с работы.
Комментарии читателей (0):