6 марта 2021 года исполняется 25 лет со дня одного из трагических эпизодов Первой чеченской войны — так называемых мартовских событий 1996 г., когда боевики совершили нападение на Грозный.
По официальным данным, в ходе этих событий погибли 70 российских солдат и офицеров, 259 получили ранения. О мартовских событиях немало рассказано, в интернете можно найти видео- и фотоматериалы. С того времени прошла четверть века, но каждый год случившееся там отзывается в душе болью за тех, кто погиб, и гордостью — за тех, кто мужественно сражался, не бросил своих товарищей.
И горечь тоже пропитывает эти воспоминания…
Война против чеченских сепаратистов (1994 — 1996 гг.) — это гражданская война, ведь она проходила в границах России. Формально в ней сражались две силы — те, что стояли за целостность страны, и сепаратисты — вооружённые сторонники Ичкерии.
В то же время война в Чечне была частью войны против России западных спонсоров боевиков, добивавшихся дальнейшего развала страны — наследницы СССР.
Особенностью войны в Чечне было то, что боевые действия велись в населённых пунктах — городах, посёлках, сёлах. В одном из интервью замкомандующего 8-м армейским корпусом Виктор Скопенко рассказывает, что бой в городе — самый тяжёлый бой.
«Использовать все боевые возможности техники здесь невозможно. Использовать все боевые возможности артиллерии невозможно, потому что есть зона безопасного удаления от разрыва своих же снарядов».
Нужно, отмечает офицер, думать о том, чтобы не поразить своих же людей. Кроме того, очень тяжело определить координаты точки, из которой ведётся миномётный огонь — с дальности пять километров или с дальности 400 метров.
Как рассказал в книге Антона Николаева и Марины Пентюховой «В Грозном идёт «дождь» командир сводного отряда СОБР Виктор Вичужанин, «в городе, чтобы атаковать противника, нужен пятикратный перевес».
Одно дело — уничтожать врага, который находится по ту сторону линии фронта, другое — вылавливать его в жилых районах, «растворившегося» среди мирных граждан.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
«Бой в городе — это не то, что бой на открытой местности или в горах, где победы были за нами. В городе — ты мишень в тире. На той стороне тоже были боевые офицеры, прошедшие Афганистан. Они использовали отработанную методику. Пулемётчики, гранатомётчики, снайперы наносили удар из глубины комнаты — не видно вспышки, не слышно, откуда идет звук — эхо раскатывается. Видим только направление. В таких случаях нужен танк, который одним выстрелом сносит два этажа. С лёгким стрелковым вооружением в городе воевать невозможно — расстреляют, как в тире».
Эта война была сочетанием классических боевых действий с борьбой с бандитами, подобно той, которую вела милиция после Великой Отечественной войны. Другое дело, что чеченские боевики, включая наёмников, были хорошо вооружены и профессионально подготовлены. Кроме того, как отмечает Скопенко, им «было, что защищать».
Важно и то, что боевикам в Чечне и, как говорят, стены помогали: у них были надёжные тылы, они уходили в горы, чтобы затем, в один «прекрасный» день, организованно атаковать презираемых ими русских, непрошенных гостей, какими они считали федеральные войска и спецназ.
Именно поэтому в Первой чеченской войне, помимо армейцев, важную роль играли бойцы спецназа — офицеры СОБРа, ОМОНа, спецназа ФСБ.
Грозный, март 1996 года. Цитата из д/ф «В Грозном идёт «дождь»
Из рядов бойцов СОБРа в Чечню отправляли только офицеров: формировались сводные отряды, которые отправлялись в 45-дневную командировку. Затем, через 45 дней, их сменяли новые сводные отряды.
К моменту мартовских событий 1996 года Первая чеченская война шла уже год и два месяца (начало — декабрь 1994 г.). К этому моменту считалось, что Грозный очищен от боевиков, их командование скрывалось в горах.
Армейские силы располагались за чертой города — в пунктах временной дислокации (в аэропортах «Северный» и «Ханкала»).
По границам чеченской столицы располагались блокпосты — охраняемые федеральными силами точки, за которыми находилась территория, где дороги могли быть заминированы — неконтролируемая территория. В Грозном находились только подразделения Внутренних войск, сводный отряд СОБР, ОМОН и чеченская милиция.
Боевики, несмотря на такой расклад сил, вовсе не были уничтожены, а просто «осели». Как отмечает Вичужанин, Чечне присуща тейповость.
«Каждый тейп имел своё боевое подразделение. По городу ходили отлично вооружённые, хорошо экипированные отряды. Нам запрещено было трогать тейповские подразделения. У каждого из них были свои бумажки, где было написано, к примеру, что это полевой отряд из тейпа [Доку] Завгаева, который в то время был руководителем республики. Они свободно ходили, и мы не знали, куда они ударят завтра — нам в спину или куда-нибудь ещё».
Грозный, март 1996 года. Цитата из д/ф «В Грозном идёт «дождь»
СОБР и ОМОН проводили в Грозном ежедневные зачистки, изымали оружие, сопровождали войсковые колонны, уходящие на переформирование. В задачу спецназа также входила ликвидация полевых командиров.
«Нами, проще говоря, затыкали все дыры. Если где-то было тяжело, туда бросали СОБР. Рядовых у нас не было, даже за рычагами БТРов сидели офицеры — старшие лейтенанты, капитаны. В том числе офицеры с боевым опытом — профессиональные бойцы!»
Словом, мартовская атака боевиков на Грозный (так называемая операция «Возмездие») легла целиком на СОБР и ОМОН, охранявших город. Это был взрыв изнутри. Эти события принято отсчитывать с 6 марта 1996 года, когда боевики «вошли в Грозный с нескольких направлений».
Между тем СОБРы считают началом мартовских событий подрыв БТР при подъезде к ГУОШ в Грозном, который произошёл 4 марта 1996 г. Как рассказал Валерий Садовиков (Уфимский СОБР), после подрыва начался обстрел.
«Я сидел на броне, меня отбросило метров на десять, потерял сознание. Получил компрессионный перелом позвоночника, закрытую черепно-мозговую травму, ушиб мозга. Боль была сильнейшая. Состояние — будто умер. Ильшат Измайлов подполз ко мне, дёрнул за руку, и от боли я очнулся. Ильшат вытащил меня из лужи».
Грозный, март 1996 года. Цитата из д/ф «В Грозном идёт «дождь»
Садовиков и Измайлов доползли до БТРа, где в это время их товарищи вытаскивали водителя — ему оторвало одну ногу, вторая была перебита, также у него произошёл перелом основания черепа. Ещё одного офицера, Ильшата Галимова, выбросило с БТР в канализационный колодец, он получил компрессионный перелом поясничного отдела позвоночника.
«Противотанковая мина сработала примерно под водительским сиденьем. БТР развернуло на 90 градусов, и он проехал по инерции ещё метров 10−20. Оторванное взрывом колесо от нашего БТРа потом нашли во дворах. Я получил огнестрельное ранение в левый глаз. Меня эвакуировали в госпиталь, в Северный».
По словам Измайлова, потери 4 марта были большие, было много раненых — он видел их в госпитале.
«Там, в госпитале, оперировали водителя БТРа, Андрея Симахина, три раза безуспешно пытались завести ему сердце и констатировали смерть».
Как рассказал Алексей Комышев (Удмуртский СОБР), фугас боевики заложили в большую лужу перед ГУОШ.
«Когда там подорвался уфимский БТР, нас подняли по тревоге, мы заняли сектора. БТР вытянули из лужи и затянули во двор».
«Я своим БТРом тащил подбитый уфимский БТР. Там, где сидел водитель, всё было разворочено, броня лопнула. Утащил БТР в загон».
Сергей Горлов (Мордовский СОБР) добавил, что сразу после подрыва БТР начался обстрел со стороны жилого сектора.
«Мы выскочили за пределы ГУОШа и тоже приняли участие в этих мероприятиях. Видели удаляющуюся машину боевиков».
Олег Шальнов (Екатеринбургский СОБР) отмечает, что у него и у его товарищей было ощущение, что «в городе что-то назревает».
«Мало народа на торговых точках, где торговали одни женщины. К вечеру город опустел. Ощущалась напряженность».
Об этом ранее рассказывал ИА REGNUM и Антон Николаев (Челябинский СОБР). Во время патрулирования, в котором он участвовал, 1 марта были обнаружены лёжки снайперов. Позже, уже после войны, выяснилось, что в Грозном было полно боевиков, которые прятались в частном секторе. По словам Вичужанина, «многие частные дома чеченцев были превращены в крепости».
«На крышах стояли пулемёты ДШК. Чтобы взять такую крепость, нужна была тяжёлая техника. Наши БТРы пулемёты ДШК пробивали насквозь, а это означало гибель личного состава. Каждый раз мы упирались лбом в ворота — то нельзя, это нельзя».
СОБР г. Курган. Через 30 минут судьба поделит их на живых и мертвых…
Вичужанин отмечает, что, по его оценке, мартовские события начались даже не 4 марта, а 2 марта — когда в городе резко возросла интенсивность обстрелов. Он добавил, что «разведка каждый раз предупреждала о подготовке штурма».
Утром 6 марта в ГУОШе проходило ежедневное совещание, на которое съезжались все подразделения СОБР. Им ещё не было известно, что в ночь с 5 на 6 марта произошло нападение боевиков на блокпост у старого русского кладбища: бой принял ОМОН Республики Алтай.
Как рассказал Вичужанин, остальные подразделения, выехавшие на совещание в ГУОШ, не знали, что этой ночью весь центр Грозного уже был блокирован боевиками.
И когда командование совещалось, пришла информация, что Пермский СОБР попал в засаду на 7-м блокпосту.
«А потом началась полная неразбериха…»
Комментарии читателей (0):