Квантовые люди

В квантовой физике есть такое понятие — «смешанные состояния» — это когда частица находится, например, одновременно в двух местах. Так электрон, если его не пытаться обнаружить, пролетает одновременно через 2 щели. А если пытаться обнаружить, то в какой щели мы попытаемся «измерять» его наличие, именно там он и окажется. Так измерение определяет состояние, делает его из «смешанного» «чистым».

И когда на лекциях, я, бывало, улетал в свои фантазии и размышления, смешанные состояния мне казались психологическим феноменом.

Я представлял, что они — от слова «смешаться», и применимы как к электрону не знающему через какую щель он пролетает, так и ко мне, не знающему где сейчас его мысли — на лекции или вот в этих размышлениях. Был такой опыт — почти физический, доказывающий, что человек тоже находится в смешанном состоянии и только ситуация переводит его в состояние «чистое»:

Священников, известных благотворительной деятельностью и опаздывающих на свою лекцию о помощи ближнему, отвлекал актёр, играющий роль того самого «ближнего».

Этот актёр просил помощи — недолгой, но важной помощи по разным поводам. И священники отказывали — потому что спешили — ситуация была такая. И это не означает что каждый из них был на самом деле эгоистом и врал на лекции о своих убеждениях: «помощь ближнему — важнее своих собственных дел!».

Это означает что ситуация на ту секунду его сформировала эгоистом. Что именно сиюминутный импульс «как можно скорее прийти на свою лекцию» определил его поведение, а не его, действительно искреннее, убеждение, что «помощь ближнему — важнее». И поэтому потом, я считал, что и литература и кино ничего не понимают в человеке. Ведь там все характеры уже определены: хорошие и плохие, сильные и слабые ‑ и ситуация лишь наглядно выявляет, показывает нам кто есть кто. Например, разведка выведет на чистую воду вон того, какого-то «ненашего» — докажет что он действительно предатель. Кто-то прозорливый, наделённый классовым чутьём, может даже и заранее сказать «ненашему»: я бы с тобой в разведку не пошёл.

Многие фильмы вообще делаются для развития такого чутья на «чужих», бдительности, а вовсе не для отражения реальности. А в реальности, как в квантовой физике, нельзя сказать, кто хороший, кто плохой — все средние, серые, непонятные. Все, как частицы, находятся в смешанном состоянии. Человек попадает в разные ситуации, и какая в данное время ситуация, такой в этот момент получается и человек. Они формируют человека — как измерение формирует электрон. А человек сам себе, какие бы у него не были убеждения и установки, не может заранее точно ответить на вопрос — будет ли он, если что, героем или предателем (если, конечно, ему заранее не сказали «предателей находим и казним»), изменит или нет супругу/супруге (если, конечно, есть желание), выберет зарплату или призвание (если, конечно, есть призвание), и т.д.

Конечно, имидж у всех очень определённый (такой какой требует окружение), но под ним — коктейль из смешанных состояний, ничего определённого. И это естественно: имидж приспосабливается быстро и легко — под окружающих людей и общество ‑ и не меняет ничего в подвижной тёмной плазме души. Среди будущих большевиков чуть ли не половина была агентами полиции — именно потому что они до самого последнего момента, до 1917-го года держали себя в смешанном, красно-белом состоянии — смотря по тому чья возьмёт. Может если бы тогдашнее МВД не так активно внедряло своих агентов в революционные кружки, то они бы закрылись и сами, за недостатком активных членов. МВД само выдало своему агенту Богрову спецпропуск, по которому он проник в Киевский оперный театр и выстрелил в Столыпина, чьи реформы могли бы предотвратить революцию. Сперва, возможно, агент Богров считал что настоящий он — это тот что на докладах в полицейском участке, потом — наоборот, что настоящий он — это тот что на собраниях революционеров*. Полицейские смены не заметили — да и как заметишь, как узнаешь кем на самом деле считает себя человек, внутри…

Именно так, как в подвижной и изменчивой плазме, в этом красно-белом человеческом обществе возникают и саморганизуются потоки, растёт самозамагниченность, раскручиваются и летят в космос протуберанцы — вспышки на солнце.

И только потом учёные придумают причину каждой вспышке и распишут по пунктам в учебниках истории: и предпосылки, и движущие силы — и революции, и сталинского террора. Объяснят: как набожные крестьяне стали безбожными революционерами, как пламенные революционеры стали пришибленными доносчиками…

А на самом деле, всё это огромное число доносчиков, палачей и следователей — все они взялись из смешанных состояний. И, может быть, каждый из них, до самой смерти, считал себя, по сути, не следователем, а потенциальным агентом будущей после — большевистской власти: кто-то — агентом возвращающейся белой армии, кто-то — Антанты, а кто-то — и Гитлера.

И даже тот, кто не чувствовал себя, в глубине обиженной души, потенциальным контрреволюционером, всё равно не считал себя со-автором вращаемой им мясорубки. София Козина (программа «Жди меня», 20.12.2015) рассказывала как в 37-м её пожалел пожилой днепропетровский следователь: «у меня дочка как ты… виновата ты или нет — тебя всё равно посадят, только измучают чтоб призналась…». Поверила, подписала.

Я слушал и думал: от сострадания говорил следователь или у него такой метод? В фильме показали бы или так или так — или добрый или хитрый — поэтому я и думал тогда на лекции что и литература и кино ничего не понимают в человеке. А на самом деле, тот следователь был в смешанном состоянии, он был и то и другое вместе. Вот настоящая тема для рассказа или фильма. Оправдаться и перед собой (чтоб не чувствовать себя негодяем) и перед властями (чтоб не обвинили в защите врагов) — задача, виртуозно выполненная добродушным, но себе на уме — почти гоголевским типажем: Чиновник из прославленного им Миргорода, переселившийся в 37-ой год. Но не всегда удаётся так мастерски лавировать, оставаясь в подобном смешанном состоянии. Есть объём кармы, после которого уже не до того чтобы не чувствовать себя негодяем, и единственный выход — чувствовать себя идейным.

И тогда — другой тип следователя: такие как Албогачиев, по личной инициативе пытавший подозреваемых (в частности академика Вавилова). С одной стороны идейный и бескомпромиссный, а с другой стороны находящийся под подозрением в связях с чечено-ингушскими сепаратистами, готовившими восстание при приближении немецких войск к Кавказу. И вот, после победы над Гитлером он пытался оправдываться своей жестокостью. И возможно при победе немецких войск, он, работая в гестапо, также идейно, бескомпромиссно и жестоко оправдывался бы в своих связях с коммунистами.

Огромная и вроде бы монолитная страна была вся в смешанном состоянии. И возможно даже «Тихий Дон» был разрешён Сталиным именно потому, что там просматривается эта мысль: если бы не гнёт, всё взорвалось бы в новую гражданскую войну. Это напоминает удержание магмы под гнётом геологических плит земной коры. В памяти всплывает картинка, нарисованная Ницше: «Культура — это всего лишь яблочная кожура над раскалённым хаосом». И я вижу, что этот хаос и есть океан тёмной плазмы смешанных состояний. А культура — имидж общества, слетающий как пух от первого дыхания революции. И потом удержать этот океан плазмы можно только гнётом.

Но это ещё не конец. Ведь кроме бескрайнего океана внизу должно быть ещё и такое же бездонное небо. Забытое в картинке с кожурой или посчитанное там уже мёртвым. И чтобы заглянуть в него, я захожу в дом умершего, по мнению Ницше, Бога. Там пусто и тихо в перерывах служб. Суровые старушки тушат свечи чьих-то желаний и падающий в окно свет превращает пыль воздуха в галактики микроскопических солнц. Вот он, момент превращения всех смешанных состояний в чистые — изображение страшного суда: направо — праведники, налево — грешники…

Но как же так? Как он разделяет все эти одинаковые плазмы, разлитые им самим из одного источника, из одного древнего океана? Не все ли должны попасть в одно место?..

И я вспомнил — и фразу, сказанную (хотя и по другому поводу) Шекспиром: «Ад пуст», и кощунственно звучащее убеждение Уолша: «Гитлер тоже будет в раю». Вспомнил, что Достоевский считал, что муки в аду — это не пытки, а муки совести… И понял: смешанные состояния не становятся чистыми и после смерти. Ада нет, но в Раю, в свете открывшийся счастливой истины, души продолжают страдать — от невозможности прожить ушедшую жизнь иначе. Ад и Рай остаются смешаны — как в жизни, так и в вечности.

(Из книги «Индульгенция людей»)

* История Богрова напоминает историю с китайским императором, которому так часто снился сон, где он — бабочка, что он стал считать себя насекомым, которому иногда снится что оно — император.