От Февраля к Октябрю: распад российского государства и общества. Часть II

Итак, Французская и Русская революции начались со «стирания старых преград» и делегитимизации старых авторитетов. Во время обеих революций произошел кризис власти, но какая власть могла прийти на смену?

Оправданием абсолютизма в Европе и самодержавия в России было утверждение того, что короли, императоры и цари получили свою власть от Бога. Бог дал правителям власть и только Бог мог отобрать эту власть у правителей. Французская революция 1789 года и Февральская революция 1917 года начались грандиозным снятием с Людовика XVI и Николая II ореола божественного права. Уничтожение божественного права монархов положило начало распаду государства и общества в обеих странах.

Процесс снятия ореола божественного правa с монархов имел свои особенности во Франции и в Российской империи. Перед взятием Бастилии Людовик XVI именовался «Королем Франции». Депутаты Национального собрания после взятия Бастилии принудили Людовика изменить свой титул на «Король французов». Правитель территории стал отцом большой семьи и Людовик стал французским эквивалентом русского «царя батюшки». Многие французы с радостью ожидали, что Людовик станет перевоплощением любимого короля Генриха IV (1589-1610). Ведь «добрый король Генрих IV» («le bon roi Henri IV») положил конец религиозным войнам и провозгласил религиозную терпимость [1, 423]. Неудивительно, что многие французы ожидали, что Людовик, как перевоплощение Генриха положит конец конфликтам в новой Франции (Самая знаменитая песня о короле Генри «Vive Henri IV» (пер. «Да здравствует Генри IV»).

Депутаты Национального собрания в попытке прекратить волну крестьянских волнений спешили стереть «старые преграды» между разными слоями общества. Ночью 4 августа 1789 года депутаты отменили все сословные, региональные и другие привилегии. Итак, французы стали гражданами в обновленной родине [2, 439]. Это был еще один мощный удар по строю, основанному на принципе божественного права.

Завершением уничтожения божественной власти Людовика XVI и уничтожения всех традиционных авторитетов было принятие Декларации прав человека и гражданина 26 августа 1789 года. В третьей статьей Декларации говорилось:

«Начало всякого суверенитета заключается, по существу, в народе. Никакое лицо, ни совокупность лиц не может осуществлять власти, которая бы не проистекала, положительным образом, от народа».[3]

Третья статья, другими словами, отменила божественное право монарха на единоличное отправление власти. Конституция должна была установить разделение власти между королем французов и законодательным собранием. Но ход событий во Франции создал хаотическое положение не столько двоевластия, сколько многовластия. Это было прообразом событий в России, имевших место после Февральской революции.

В Российской империи процесс низложения божественного права царя был гораздо проще. Отречение от престола Николая II 2 марта 1917 года положило конец прежнему государственном строю. Николай II твердо верил, что он получил свою императорскую власть от Бога, и только Бог мог отобрать эту власть у него. Последний царь не признавал всерьез Октябрьский манифест 1905 года и учреждение Государственной Думы. Николай верил, что он подписал манифест под давлением и он был свободен отменять пункты манифеста и основных законов, претворявшихся в жизнь с 1906 года (основные законы были своеобразным российском вариантом европейских конституций).

Основные государственные законы 23 апреля 1906 г. являлись фундаментальным законодательным актом, регулирующим разделение полномочий между императорской властью и организованным по Манифесту 17 октября парламентом, состоящим из Государственного Совета и Государственной Думы.

Законы не оставляли никаких сомнений об источнике власти в Российской империи:

4. Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его, не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает.

5. Особа Государя Императора священна и неприкосновенна.

7. Государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственною Думою.

8. Государю Императору принадлежит почин по всем предметам законодательства. Единственно по Его почину Основные Государственные Законы могут подлежать пересмотру в Государственном Совете и Государственной Думе.

9. Государь Император утверждает законы, и без Его утверждения никакой закон не может иметь своего совершения.

10. Власть управления во всем ее объеме принадлежит Государю Императору в пределах всего Государства Российского. В управлении верховном власть Его действует непосредственно; в делах же управления подчиненного определенная степень власти вверяется от Него, согласно закону, подлежащим местам и лицам, действующим Его Именем и по Его повелениям. [4]

Итак, Николай II был олицетворением власти Божией на российской земле. Всякая попытка ограничить императорскую власть могла трактоваться как неповиновение воле Божией. С отречением Николая, наместника Бога на российской земле, старый порядок разрушился сам собой. Как и Франция сто с лишним лет назад, Россия погружалась в состояние хаоса не столько двоевластия, сколько многовластия.

Во Франции кризис власти от взятия Бастилии до свержения Людовика характеризовался распадом властей на всех уровнях, от центра до периферии. Кризис сопровождался борьбой между конкурирующими блоками. Конкуренты за власть включали королевскую власть, фракции внутри Национального и Законодательного собрания от правых до левых, органы власти на периферии, политические клубы и общества, и.т.д. Везде царствовала атмосфера страха и недоверия между разными слоями и политическими фракциями. [5, 434-436]

В бывшей Российской империи не только Николай II потерял свою власть. Кризис власти во всех отраслях жизни страны принял огромный масштаб между Февралем и Октябрем. Как отмечал британский историк Орландо Файджес "люди отвергали не только государство, но и всех представителей авторитета – судей, милиционеров, чиновников, офицеров от армии и флота, священников, учителей, работодателей, начальников, помещиков, сельских старостей, патриарших отцов и мужей". [6, 359]

Историки обычно трактуют кризис власти после отречения царя как результат двоевластия – конфликт между Временным правительством и петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. Но следует признать, что ни правительство, ни совет не демонстрировали стремление управлять страной и решать важнейшие задачи о войне, о созыве Учредительного собрания, о земле для крестьян, рабочем контроле в заводах, автономии или независимости для национальных меньшинств.

Во Временном правительстве преобладали либералы из Конституционно-демократической партии. Умеренные социалисты из Партии социалистов-революционеров (эсеры) и меньшевиков (социал-демократов) с апреля 1917 г. участвовали в коалиционных правительствах. Члены Временного правительства были согласны в том, что правительство не имело прав решать важнейшие задачи до созыва Учредительного собрания. Только Учредительное собрание имело право решать задачи о войне, земле, государственном устройстве и.т.д. Но правительство, называвшее себя «временным», не могло рассчитывать на добровольную поддержку населения, особенно когда власть распалась везде!

Почему советы не взяли власть, на чем настаивал Владимир Ленин в своих «апрельских тезисах»? Дело было в том, что эсеры, меньшевики и многие большевики были в плену марксисткой догматики о разных этапах революционного процесса. Социалисты в Петроградском совете рассматривали Февральскую революцию как буржуазную революцию, эквивалент Французской революции 1789 году. Февральская революция установила власть буржуазии и положила начало долгому периоду капиталистического развития. Только после полного капиталистического развития могла идти речь о социалистической революции. Преждевременный захват власти, как думали социалисты, мог только спровоцировать контрреволюцию. Итак, Совет имел право на надзор над действиями Временного правительства для укрепления буржуазной демократии и нужных реформ для капиталистического развития [7, 331]. Таким образом социалисты хотели иметь право надзора над правительством и право критики, без облечения себя ответственностью за управление страной. Но социалистический догматизм в 1917 году, выражавшийся в идее этапов революционного процесса, противоречил всей истории революционного движения в России. Начиная от Александра Герцена в 1840-х годах, революционеры стремились совершить скачок от феодализма прямиком к социализму, без преодоления капиталистического этапа. Страх возможной контрреволюции парализовал их после свержения самодержавия.

Двоевластие породило многовластие в считанные дни после Февральской революции. Государство и общество распались быстро, и почти все слои и группы населения вступили в многочисленные конфликты, которые произошли не только между слоями и группами, но и внутри них.

Продолжение следует…

Примечания

1. Schama, Simon. Citizens: a chronicle of the French Revolution. New York: Knopf, 1989.
2. Schama
3. http://avalon.law.yale.edu/18th_century/rightsof.asp
4. http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/apr1906.htm
5. Tackett, Timothy. The coming of the terror in the French Revolution. Cambridge, MA : The Belknap Press of Harvard University Press, 2015.
6. Figes, Orlando. A people’s tragedy, the Russian Revolution, 1891-1924. New York: Penguin Books, 1998.
7. Figes

Тони Рокки – магистр в области исторических наук (Торонто, Канада), специально для REX