Недавно греческий парламент проголосовал за принятие второго пакета законодательных реформ, необходимых для начала переговоров с кредиторами по предоставлению Греции финансовой помощи в размере 86 млрд евро за 3 года. Неужели это конец греческой эпопеи, истории, еще полгода назад грозящей обрушить, как карточный домик, идею европейской мечты, и похоронить под завалами одну из основных резервных валют мира. Ведь, все закончилось, здравый смысл восторжествовал, рынки успокоились, институты победили, Греция уступила перед волей железной канцлерин. Коалиция радикальных левых известная как СИРИЗА на гране раскола, обещанная грекам жизнь без нищеты и бедности в лучшем случае откладывается. Алексис Ципрас, которого еще полгода назад изображали царем Леонидом со своими 300 спартанцами, защищавшим свободу народа, которому греки доверились дважды, принял еще более жесткие требования кредиторов, чем те, про которые бывший министр финансов Греции Янис Варуфакис говорил: «Я лучше отрежу себе руку, чем подпишу новое соглашение».
Оказалось, Ципрас - не Леонид, а СИРИЗА - ни Шинн Фейн и ни Подемос: она никогда не была массовой партией, просто собрала протестные голоса, дав грекам надежду, внушив несбыточные мечты. И теперь, по иронии судьбы, правительство, пришедшая к власти на волне протеста против мер жесткой экономии, должно обеспечить выполнение еще более болезненных экономических реформ, эффективность которых многие ставят под сомнение. Не случайно глава Международного валютного фонда Кристин Лагард в ответ на вопрос о реализуемости нового соглашения с Грецией заявила: “Ответ довольно категоричен - НЕТ”. И это только начало «приключений».
Почему в Греции все плохо?
Чем вызван скепсис Лагард? У опытной главы МВФ есть веские основания думать так, потому что госдолг Греции в ближайшие 2 года достигнет критической отметки 200% ВВП. Ну и что, спросите вы, у США тоже огромные долги, а у Японии еще больше? Во-первых, и США, и Япония крупнейшие экономики мира, а во-вторых и США, и Япония печатают свои деньги сами, в отличие от Греции, которая берет их у Европейского центрального банка.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Как же Греция, где было все для счастливой жизни, дошла до такой нищеты и безысходности? Очень просто, Греция, как и многие другие европейские страны, долгие годы жила не по средствам, то есть тратила больше чем производила. В этом отношении единая валюта имеет как свои безусловные плюсы, так и весьма существенные минусы. Для богатых членов валютного блока с мощной и диверсифицированной экономикой, такой как Германия, единая валюта - дополнительное конкурентное преимущество. А для Греции, евро - кредитная карта богатых соседей, можно взять почти неограниченный кредит по льготной ставке от имени тех же соседей и расслабиться, медленно затягивая коктейль на пляже под благодатным солнцем Эллады, наслаждаться жизнью, не задумываясь о будущем. Ведь старые кредиты с процентами можно всегда вернуть, попросту взяв новые, и так в сущности до бесконечности. Но грянул кризис 2008-го, и новых кредитов просто не стало, в то время, как старые вернуть нет никакой возможности. Потом же выяснилось, что Греция далеко не единственная страна еврозоны с долговыми проблемами. Значит, в беде не оставят, спасут. В особенно сложном положении оказались также Португалия, Италия, Испания. Тогда с легкой подачи журналистов появился акроним PIGS (свиньи – англ.), без лишних слов демонстрирующий отношение к финансовой политике этих стран. И тут вскрылись существенные недостатки единой валюты, связавшей страны еврозоны банковскими цепями. Так что если хотя бы один из кораблей уйдет ко дну, то он утащит за собой всех остальных.
Греческое правительство, надо признать, годами этим и занималось, подделывая статистические данные и с помощью перекрестных валютных свопов скрывая реальный размер бюджетного дефицита (который согласно Маастрихтским критериям не должен превысить потолок 3% ВВП к концу финансового года). По тем же критериям госдолг страны вступающей или вступившей в зону евро не может превысить 60% ВВП или уверенно приближаться к этому показателю. Принятие Греции в еврозону в 2001 году было поспешным решением, за который приходится расплачиваться сегодня.
Есть еще один важный момент, о котором мало кто вспоминает сегодня. Греция была изначально должна ни ЕЦБ, ни МВФ, а коммерческим банкам, в том числе немецким и французским. Если бы в 2010 г. президент Европейского центробвнка Жан-Клод Трише не отказался от плана реструктуризации греческих долгов и не возложил бы эти долги на плечи европейских налогоплательщиков, в обмен на меры жесткой экономии в Греции, то многих проблем удалось бы избежать. Однако в итоге получилось так, что финансовая помощь Греции почти полностью ушла на погашение долгов, то есть протекла мимо реальной экономики на счета частных кредиторов. Правительству досталось меньше 10% от суммы экстренной помощи на экономические реформы и поддержку уязвимых слоев населения. Известный американский экономист Джозеф Стиглиц пишет по этому поводу следующее: «Финансовая помощь ушла на погашение долгов перед частными кредиторами, включая немецкие и французские банки. Греция получила деньги, но гроши и заплатила высокую цену, чтобы сохранить банковскую систему этих стран».
Ситуация своей неоднозначностью чем-то напоминает древнегреческие трагедии. Очевидно, что ошибки были допущены, как с одной, так и с другой стороны, и бесполезно рассуждать, чей вины больше. Урон, нанесенный греческой экономике, колоссален: с 2009 года ВВП страны сократилось на 25%, четверть трудоспособных греков не имеют работы, безработица среди молодежи достигла 53% (для сравнения: в Германии 7%), а тем, кому посчастливилось найти работу, урезали зарплату. Налоги поднялись на 25%, сокращены социальные статьи бюджета, и это еще не предел. В случае если Греция договорится с квартетом кредиторов о третьем пакете помощи, придется реформировать пенсионную систему, повысить НДС и самое главное, создать специальный приватизационный фонд в размере 50 млрд евро для рекапитализации банков, покрытия долгов и инвестиций внутри страны. Если судить по скорости обесценивания греческих активов, продавать будут долго и много, например: банки, аэропорта, порты и даже острова…
Что будет дальше?
Как показывает практика, частный бизнес часто намного эффективнее госкомпаний, но для привлечения именно эффективных компаний и новых инвестиций в Грецию правительству Ципраса надо поменять имидж страны, создать подходящий инвестиционный климат, а это, как вы понимаете, довольно сложно сделать в нынешних условиях и особенно без денег. Таким образом, возвращаясь к вопросу относительно скептицизма Лагард, давайте подумаем, может ли бедная страна с падающей экономикой, чудовищной безработицей, страдающая от утечки кадров вдруг заработать от мер экономии и вернуть свои долги? Конечно же, нет. Для этого надо не экономить на всем что попало, а тратить с умом. Инвестиции не приходят на бесперспективные рынки, в Греции перспективы весьма туманны. Грекам потребуются возможно десятилетия на восстановление, однако не все в Европе разделяют такое мнение.
Последние переговоры отчетливо показали кто первая скрипка в Европейском союзе, и на кого ориентируются остальные. Но почему в Берлине отказываются признать то, что уже признала МВФ, Париж и даже Вашингтон: Греция не в состоянии вернуть свои долги и меры еще более жесткой экономии тут только вредят. Это уже вопрос не из экономической плоскости, а политической. Евро - мировой символ единой Европы, как субъекта на международной арене. Чем стабильнее евро тем сильнее союз, чем сильнее союз, тем сильнее Германия. Что в таких условиях остается Греции? Выйти из союза с долгами и остаться без помощи, надо признать, что и Китаю и России Греция нужнее в ЕС и в еврозоне. Или же остаться в союзе с долгами, но на попечительстве тех же богатых соседей. Выбор очевиден, особенно после того, как Германия доказала, что она готова принять оба варианта. Логика тут приблизительно такая: «Вы можете покинуть нас, и, разумеется, нам будет больно, но мы переживем, а вы нет. Или вы можете остаться с нами, но будете делать все так, как надо».
Сейчас события развиваются по второму сценарию, а это значит, что грекам придется потуже затянуть пояса и сделать все для того, чтобы долг стабилизировался, то есть стал расти не так быстро, поскольку ничего другого в сегодняшних условиях команда Ципраса придумать не может. Чем больше долг, тем меньше места для маневра, и тем выше социальное недовольство. Пойдет ли все так, как рассчитывают в союзе? Скорее всего, нет. Следовательно, можно ожидать продолжения эпопеи. Ведь дело не в Греции, Португалии или Испании, а в самой Евро, вернее в механизме ее функционирования. Даже если удастся выйти из этого кризиса с относительными приемлемыми потерями, нет никаких гарантий, что ситуация с долговым кризисом не повторится, если не в Греции, то где-нибудь еще. Общая монетарная политика не может быть эффективной без общей фискальной политики, а для этого придется делегировать больше полномочий европейским инструментам. Провал проекта европейской конституции показал, что Европа не готова к этому шагу, а планы создания банковского союза пока остаются только планами. Вывод: суверенный долг становится эффективным инструмент влияния и мощным консолидирующим фактором в европейской внутренней политике.
Наконец, простят ли кредиторы грекам долги? Ответ, как ни странно, утвердительный. Причем постепенно, предварительно сделав так, чтобы у всех желающих пойти дорогой Греции и последовать ее примеру отпало всякое желание. Никому не нужна страна-изгой по соседству.
Авагян Завен Ашотович - политолог, эксперт в области глобальной энергетики
Комментарии читателей (0):